Методическая разработка «Исследование проблем молодежи в трудах отечественных и западных ученых»

Тема 2. Исследование проблем молодежи в трудах отечественных и

западных ученых

План лекции

Методологические основы исследования молодежных проблем

Исследование молодежных проблем в советский период.

Исследование проблем молодежи в постсоветский период.

Этапы конструирования молодежного вопроса на Западе.

Методологические основы исследования молодежных проблем

Начало активной разработки социологических теорий молодежи относится к 30-40-м гг. XX в. Рассмотрим в соответствующей последо­вательности наиболее значительные подходы в изучении социальных проблем молодежи: психоаналитический, структурно-функциональный, субкультурный и культурологический.

Психоаналитическая ориентация

В основе социологических теорий, изучающих молодежные пробле­мы в рамках данного подхода, лежит выводимая из психоанализа кон­цепция жизненного пути личности. Она базируется на идеях 3. Фрейда, развитых его последователями (Р. Бенедикт, Э. Фромм, Л. Фойер, Л. Шелефф, Э. Эриксон, Д. Рисмен и др.). Сторонники психоаналити­ческого подхода разрабатывали теорию «эдипова комплекса», в соответ­ствии с которой объясняются природа межпоколенных конфликтов, причины агрессивности молодежи и прочие формы сублимации свой­ственной ей энергии.

Эпигенетический принцип Э. Эриксона позволил представить раз­витие индивида как последовательное прохождение им ряда этапов, каж­дый из которых означает успешное преодоление предыдущего: доверие — недоверие (грудной возраст); автономия — стыд и сомнения (1-2 года); инициатива — чувство вины (3-5 лет); трудолюбие — неполноценность (младший школьный возраст); становление индивидуальности (идентификация) — ролевая (юность); интимность — одиночество (начало взрослого периода); творческая активность — застой (средний возраст); умиротворение — отчаяние (старость).

В период юности, согласно Эриксону, происходит два основных со­бытия. По своему физическому развитию молодые люди становятся взрос­лыми и испытывают активное сексуальное влечение; одновременно им приходится выбирать свое место в жизни, самоидентифицироваться.

Развивая концепцию Э. Эриксона, Р. Бенедикт доказывала, что на любом этапе развития индивид испытывает целенаправленное обще­ственное воздействие, формирующее у него определенный тип социаль­но-психологической зрелости, т. е. «социальный характер», соответству­ющий конкретному обществу.

Идеи Бенедикт о социальном характере в рамках психоаналитичес­кой концепции дополнил Д. Рисмен, связавший существование различ­ных социальных характеров с различными типами общества. По мнению Рисмена, детские годы представляют огромную важность для формиро­вания характера. Детские годы нельзя рассматривать в отрыве от струк­туры общества, которое оказывает влияние как на родителей, воспитыва­ющих детей, так и непосредственно на детей. Рисмен доказывал, что каж­дое общество воспитывает в своих членах конформизм, который закла­дывается в ребенка, а затем поддерживается или разрушается взрослой жизнью человека. Д. Рисмен рассматривает три типа социального харак­тера, соответствующего трем этапам развития общества. Традиционным обществам присущ тип социального характера «ориентация-на-тради-цию». В обществах данного типа число рождений приблизительно равно числу смертей, поэтому значительная часть населения составляет моло­дежь, жизненные ожидания молодежи здесь низки, а оборот поколений — чрезвычайно быстрый. Мотивация поведения у «ориентированного-на-традицию» человека — это страх быть опозоренным в случае несоответ­ствия принятым в обществе нормам, выполнения которых от него ждут.

В процессе модернизации общество порождает новый тип социального характера — «ориентация-на-себя». Для нового общества характер­ны резко возрастающая социальная мобильность, быстрое накопление капитала, экспансия и колонизация. Такому обществу нужен новый тип характера — предприимчивый, инициативный, любящий риск и все но­вое. «Ориентация-на-себя» означает внутренний, а не внешний источ­ник мотивации, большую свободу выбора целей, разнообразие средств их достижения, меньший контроль семьи, клана и прочих авторитетов.

Основной характеристикой общения в молодежной среде является выделяемый Рисменом социальный характер, обусловленный «ориентацией-на-другого». Главным источником подобной ориентации оказы­вается «группа равных» (Peer group) — категория, активно разрабаты­ваемая в западной социологии молодежи. Концепция «социальных характеров» Д,. Рисмена оказала значитель­ное влияние на развитие психоаналитического направления в социоло­гии молодежи и представляет определенный исследовательский инте­рес в свете изменений, происходящих в России.

Основные принципы психоаналитической ориентации использова­лись и в работах отечественных социолог« в. В рамках данного метода был сформулирован системный взгляд на проблему развития личности, особенно в переходный период от детства и зрелости.

Так, по И. Кону, одной из важных психологических особеннос­тей молодежного возраста является гетерохронность (разноуровне­вое развитие). Кон отмечал, что часто именно эта особенность являет­ся причиной основных противоречий юношеской психологии. Гетерох­ронность может рассматриваться на двух уровнях: межиндивидуаль­ном — когда молодые люди одного возраст» резко отличаются по уров­ню как физиологического, так и интеллектуального развития; внутри-индивидуальном — когда по степени развития отличаются разные сто­роны личности.

К психологическим особенностям молодежи социологи относят так­же: многообразие и остроту переживаний, увеличение числа межличнос­тных контактов, яркость восприятия, быструю смену настроения, не­устойчивость суждения и т. д. Биологическая, психодинамическая и со­циокультурная гибкость, мобильность молодежи дает ей преимущество и большие возможности фиксировать глубокие, но скрытые социальные изменения, выражать их на языке собственного неповторимого стиля жизни.

Структурно-функциональный подход в социологии молодежи

Основные принципы структурного функционализма применяются исследователями практически во всех научных концепциях, испытыва­ющих необходимость в анализе внутреннего строения и движущих при­чин объекта исследования.

Структурно-функциональный подход в изучении молодежных проблем был разработан американским социологом Т. Парсонсом. Исследовательский интерес Парсонса сконцентрировался вок­руг мировоззрения, ценностей, поведения, стилей потребления культур­ных образцов различных групп молодежи. Идея американского социо­лога заключалась в том, что молодежная культура (в том числе и пре­ступная, как одна из ее форм) имеет социальную функцию снятия на­пряжения между молодежью и обществом и решает таким образом про­блемы, возникшие в результате изменения структуры американского общества. Задача же социологов, изучающих молодежные проблемы, — определить и показать, каким образом молодежная культура способству­ет поддержанию социального порядка.

Наиболее полную систематическую разработку идей Т. Парсонса и структурного функционализма в целом применительно к проблемам молодежи дал Ш. Айзенштадт в работе «От поколения к поколению» (1956). Айзенштадт рассматривает структуру любой молодежной груп­пы как систему структурных позиций, заполняемых индивидами, при­обретающими при этом некоторый социальный статус и соответствен­ные социальные роли. Каждая роль служит основной единицей в струк­турном взаимодействии, регулирующем определенные аспекты поведе­ния молодой личности.

Все дети, по Айзенштадту, должны быть социализированы, прежде чем они могут достигнуть статуса взрослого. На них должны повлиять моральный код общества, в котором они растут, его общепринятые пра­вила, они должны получить знания и навыки, необходимые для осуще­ствления ими взрослых ролей. При этом социализация может изменяться в соответствии с полом и социальным происхождением ребенка.

Молодежная «проблема», по Айзенштадту, заключается в маргинальном (т. е. неопределенном, промежуточном, неустойчивом) статусе молодых людей, а молодежная культура как форма проявления досуговой активности ослабляет беспокойство, опасения и сомнения молоде­жи по поводу своего статуса. Важность молодежной культуры — в ее кодах поведения, одевания, стиля. С этих перспектив все формы моло­дежной культуры (от студенческого клуба до уличных группировок) имеют схожие функции: позитивная адаптация молодежи в обществе; присвоение первичного статуса; облегчение эмансипации от родителей; передача специфических ценностей и представлений; удовлетворение потребностей в общении.

Важное место в работе Айзенштадта отведено понятию «равные группы» (Peer Group). С точки зрения функционализма, молодежная досуговая активность всегда есть активность групповая. Айзенштадт анализирует не столько содержание «равных групп», какие конкретные формы они принимают, сколько то, в какой вид социального взаимодей­ствия они включены. По его мнению, равные группы управляют движе­нием от «частных» ценностей к «общим», из социального мира, в кото­ром решения принимаются со ссылкой на родительский авторитет и се­мейные традиции, к социальному миру, в котором решения должны быть отнесены к универсально согласованным рациональным принципам. Активность в равных группах становится центром социальной жизни молодежи, главным пунктом в молодежном поведении. Главный тезис Айзенштадта, следующий из анализа равных групп, состоит в том, что peer groups имеют смысл как источник не новых ценностей, а нового спо­соба нахождения своего места в мире.

Принципы структурно-функционального анализа в изучении молодежи применяли и отечественные социологи. Предметом их анализа явились тенденции формирования молодых поколений рабочего класса, крестьянства, интеллигенции; их социальное положение, трудовая и общественная активность; несоответствие профессионального статуса и квалификационной подготовки; уровня образования и материального обеспечения; формальной включенности в структуры управления и ре­альное участие в принятии решений — фундаментальные противоречия, определившие характер отношений молодежи и общества.

Одним из примеров применения структурно-функционального анализа отечественными социологами является стратегия лонгитюдных исследований, с введением которой был не только проанализирован про­цесс включения молодых людей в общественную жизнь, но и прослеже­но меняющееся поведение когорты, ее социальное расслоение.

Стратегический план лонгитюдного исследования состоит в том, чтобы проводить опросы в одной и той же группе выпускников школ каждые несколько лет, через сменяющие друг друга этапы жизненного пути, по крайней мере, до достижения 30-летнего возраста, когда боль­шинство молодых людей вписывается во все основные сферы «взрос­лой» жизни.

Первый опыт применения лонгитюдной стратегии в СССР был предпринят М. Титмой в 1970-е гг. В начале 1990-х гг. полученные за 20 лет данные были обобщены в сравнительном межрегиональном лонгитюдном проекте (3. Голенкова, Е. Знобищева, Р. Муракас, Э. Саар, С. Си­вуха, О. Терещенко, М. Титма). Цель крупномасштабного исследова­ния — проанализировать как субъективные детерминанты жизненных карьер молодежи, так и социальные процессы, интегрирующие поколе­ние во взрослую социальную жизнь социалистического общества, про­следить реальные различия данных процессов на региональном уровне.

Именно в рамках лонгитюдного проекта под руководством М. Титмы была предпринята наиболее продуктивная попытка изучения влия­ния перемен, происходящих в нашем обществе, на молодое поколение. Представители изучаемой когорты пережили распад СССР примерно в 25 лет. Перестройка идеологической сферы, дезинтеграционные процес­сы, шоковые реформы в экономике, разбалансировка социальных, эко­номических и прочих систем общества особым образом повлияли на «взросление» данного поколения. Данные макросоциальные процессы фактически отодвинули, по сравнению с предыдущим поколением, воз­раст, когда молодые люди приобретают некоторую стабильность в обла­сти трудовой занятости и социальных позиций.

В целом структурно-функциональный анализ как стратегия социальных исследований в изучении как отечественной, так и западной молодежи имеет свои недостатки. Акцентируя значимость возрастной дифференциации в общественном самовоспроизводстве, исследовате­ли обычно не видят в молодежи источник социальных изменений. Бо­лее того, любые действия, направленные на осуществление каких-либо перемен, не вписываются в разрабатываемую ими равновесно-интег­рационную модель общества. Поэтому структурно-функциональный метод, хотя и расширял возможности системного исследования моло­дежных проблем, оказался малоэффективным в анализе динамики со­циальных процессов в молодежной среде и прогнозировании тенден­ций ее развития. 

Субкультурный подход. Субкультурный (конфликтно-радикальный, классовый) подход выступил в качестве альтернативы структурно-функционального под­хода в рассмотрении молодежи и активно разрабатывался в 60-х-70-х гг. XX века. С точки зрения приверженцев данного подхода, главная ошиб­ка структурных функционалистов заключалась в том, что молодежь рас­сматривалась как однородная масса, не имеющая классовых измерений, предполагалась одинаковость жизненного опыта и проблем, переживае­мых молодежью.

Представители субкультурного подхода обратили внимание на девиантное поведение различных групп молодежи. Они исходили из по­ложения, что классовая принадлежность играет ключевую роль в соци­ализации молодого поколения, будучи связанной с социальной страти­фикацией и степенью доступа к материальным благам. 

В 1960-х гг. П. Уиллмот (P. Willmot) заключил, что идея бесклассовой молодежной культуры, на существовании которой настаивали струк­турные функционалисты, была преждевременной и необоснованной. П. Уиллмот проанализировал стили свободного времяпрепровождения, доступные молодежи различных социальных слоев общества, и пришел к выводу, что данные стили отражают противоречия и разногласия клас­сового общества.

Опираясь на накопленную теоретико-методологическую базу, Ф. Коэн (Kohen Ph.) интерпретировал различные молодежные стили как «груп­повую адаптацию», компромисс между двумя противоположными по­требностями: потребность воспроизводить и выражать автономность от родителей и потребность в поддержании родительского образа жизни. По Ф. Коэну, «скрытая функция» молодежных субкультур заключается в выражении и разрешении, хотя и «на магическом уровне», противоре­чий, которые сохраняются в скрытом виде в родительской культуре.

Идеи Ф. Коэна развил, опираясь на теорию «наклеивания ярлыков» к молодежной девиации, С. Коэн (Cohen, S.) в работе «Народные бесы и моральные паники» (1972). Средства массовой информации, по С. Коэ­ну, преувеличивают опасность различных молодежных группировок и провоцируют возникновение в обществе моральных паник. В результа­те моральной паники на молодежные субкультуры «наклеивается яр­лык» преступников и все их последующие действия воспринимаются сквозь призму ярлыка. Волны «моральной паники», по С. Коэну, неиз­менно заканчиваются диффузией и «обеззараживанием» субкультурного стиля.

Средства массовой информации, тиражируя субкультурные образ­цы, делают их все более узнаваемыми, постепенно включая их в систему ценностей различных групп населения. При этом субкультурные цен­ности оказывают подрывное влияние на доминирующие системы, вы­зывая расширение и трансформацию последних. Так, в результате мо­ральной паники по поводу движения хиппи в обыденную жизнь вошли такие образцы этой культуры, как длинные волосы у мужчин, джинсы, «фенечки» и т. п. В настоящее время все эти атрибуты являются доста­точно распространенными в молодежной (и не только молодежной) среде и уже не вызывают паники в обществе.

Обобщающей работой субкультурного подхода в социологии молодежи является коллективная монография Бирмингемского центра со­временных культурных исследований «Сопротивление через ритуалы. Молодежные субкультуры в поствоенной Англии» (1976). При всей различности, субкультурные движения, по мнению бирмингемских социологов, одинаковы в своем ритуальном сопротивлении господству­ющей культуре. Если для молодежи рабочего класса — это классово чуж­дая культура, то для молоделси среднего класса — это изживающая себя, «обуржуазившаяся» массовая культура, ведущая к упадку общества в целом. Иначе говоря, все, определяемое как угроза общественным цен­ностям, берет свое начало как из честолюбивой молодежи рабочего клас­са, так и из в основном мужской, не социализировавшейся молодежи среднего класса.

Субкультурная теория практически не использовалась отечествен­ными социологами применительно к отечественной молодежи. Большин­ство исследователей ограничивалось анализом западных молодежных движений, отрицая возможность распространения при социализме суб­культур и контркультур в формах, традиционных для западных стран. Одними из первых исследователей, применивших данный подход в ана­лизе российской молоделси, стали казанские социологи А. Салагаев, Н. Фаткуллин, Р. Булатов, А. Шеслер, Л. Агеева, проанализировавшие получивший активное развитие в середине 1980-х гг. «казанский фено­мен» — преступные группировки подростков.

Субкультурный подход, господствовавший в западной социологии молодежи до начала 80-х гг., по мнению критиков, драматизирует мо­менты субкультурного сопротивления, так как в поле зрения исследова­телей попадают лишь зрелищные аспекты молодежной культуры. Рас­смотрение «обычной» молодежи, составляющей большинство в любом обществе, в более ординарном контексте работы, досуга, школы, семьи подрывает большинство основных положений данного подхода. Суще­ствующие аспекты «сопротивления» во многом уравновешиваются «инкорпорированностью» в доминирующие системы ценностей, традици­онных образцов потребления, этнических и сексуальных стереотипов.

Культурологический подход. В настоящее время наиболее распространенным методом изучения социальных проблем молодежи является культурологический подход. Методология культурологического подхода базируется на идеях А. Шюца, П. Бергера, Т. Лукмана, согласно которым мир индивида необходимо осмысливать в его повседневном бытии, в соотнесении с конкретными представлениями, целями и поведенческими мотивами, ориентируясь на изучение формальных структур повседневных человеческих взаимо­действий. Данные субъективные действия рассматриваются как послед­ствия объективных социальных процессов, отражающихся в определенных типах культуры. Исследования в рамках культурологического под­хода ориентируются на два наиболее важных фактора, влияющих на характеристику изучаемых социальных объектов.

Первый фактор связан с рассмотрением всех сторон жизнедеятель­ности общества с точки зрения общего культурного фона, преобладаю­щего в данном обществе (с точки зрения «культурной перспективы»).

Второй фактор связан с использованием эклектического подхода, который заключается в использовании различных теорий, качественных и количественных методов для получения более подробной характерис­тики исследуемого объекта.

Среди классических образцов использования культурологического подхода в изучении молодежи — работы К. Мангейма, М. Мид, С. Фри-са (S. Frith). Социальные проблемы молодежи в рамках культурологи­ческого подхода социологи связывают не столько с индивидуальным психологическим опытом, сколько с опытом социальным. Поэтому од­ним из основных понятий данного подхода является поколение. Поколе­ние, по К. Мангейму, — это интегрированная группа современников, су­ществующая как результат общего социального опыта, переживания определенного периода жизненного цикла цивилизации. Через общее переживание происходит объединение современников, занимающих одно и то же место в пространстве и времени, в социально значимую группу. В постоянно модернизирующемся обществе каждое поколение отличается от тех, что были до и будут после. Социальный опыт (война, технологические изменения, циклы подъема и спада в экономике) явля­ется одним из важнейших факторов, различающих поколения. По мне­нию К. Мангейма, при изучении молодежи важно учитывать «опыт по­коления», то есть те социально -экономические и общественно-полити­ческие условия, в которых происходило взросление данного поколения.

М. Мид в социологическом анализе проблем молодежи также исхо­дит из категории «поколение». Она рассматривает человеческую исто­рию как смену трех типов культур с точки зрения характера трансляции опыта между поколениями: постфигуративные, где дети учатся прежде всего у своих предшественников; конфигуративные, где дети и взрос­лые учатся у своих сверстников; префигуративные, в которых взрослые учатся также у своих детей. В первых существует принятие абсолютных и необратимых обязательств в отношении традиций, переданных деда­ми внукам. При этом прошлое взрослых оказывается будущим каждого нового поколения. Понимание своей личности, своей судьбы беспроб­лемно, так как господствуют-чувства преемственности, верности тради­циям и обычаям. 

В конфигуративных культурах господствующей моделью для пове­дения людей оказывается поведение их современников: старшие по-пре­жнему господствуют в том смысле, что именно они определяют стиль конфигурации, устанавливают пределы ее проявления в поведении мо­лодых. Однако в этой культуре уже открыта возможность неповторимо­го, так как поколеблена незыблемость традиции.

Префигуративные культуры, возникающие с середины XX века, определяют новый тип социальной связи между поколениями, когда образ и стиль жизни старшего поколения не тяготеет над младшим. Во всех частях мира, где все народы объединены электронной коммуника­тивной сетью, у молодых людей возникла общность опыта, которого никогда не было и не будет у старших. И наоборот, старшее поколение никогда не увидит в жизни молодых людей повторения своего беспре­цедентного опыта перемен, сменяющих друг друга. Этот разрыв между поколениями совершенно нов, он глобален и всеобщ.

Исследование молодежных проблем в советский период

Первые попытки определения молодежи как общественной группы, изучения ее проблем (труд и быт) и ценностных ориентаций были предприняты в нашей стране еще во второй половине 20-х годов ХХ столетия. К исследованию проблем молодого поколения обратились психологи и педагоги В. Смирнов, И. Армянов, А. Залкинд, В. Мясищев, М. Рубинштейн, В. Игнатьев, Н. Рыбников и другие. По их инициативе и при их участии начали проводиться массовые социологические исследования. Так, например, в 1927 г. было опрошено 120 тыс. подростков в возрасте 10-16 лет с целью определения позиций школьников по отношению к Советской власти. В ходе массового опроса получили более 1,5 млн. различных высказываний подростков о политической жизни. В 1924-1925 годах Е. Кабо провела исследование домашнего быта молодых семей московских рабочих. Исследователь Н. Рыбников организовал сравнительное изучение идеалов крестьянских детей в 1913 и 1928 годах. Молодые работники Государственного института научной педагогики провели в 1929 г. обследование молодых рабочих на заводе им. К. Маркса в Ленинграде. Результаты исследования нашли отражение в книге «Рабочая молодежь как она есть». Всего за период 20-х – 30-х годов издано около 300 книг и брошюр, в которых подробно освещались результаты конкретных исследований новых социальных процессов и явлений в стране Советов. Осмысление проблем подрастающего поколения, отсутствие научных исследований и самостоятельной молодежной политики в СССР тесным образом были связаны с позицией правящей партии – КПСС. «Нет проблем у советской молодежи и не может быть, так как она вся охвачена энтузиазмом в деле построения светлого будущего всего человечества!», – звучало с высоких трибун партийных съездов и пленумов в ответ на предложения отдельных ученых исследовать проблемы, с которыми сталкивалось «поколение до 30».

Ситуация стала меняться в послевоенный период. В первых, пока единичных исследованиях 50-х годов акцент делался на изучении ценностных ориентаций и идеалов молодого поколения. Отечественный молодежный социолог В. Лисовский в своей монографии «Духовный мир и ценностные ориентации молодежи России» (СПб., 2000) приводит примеры наиболее интересных исследований тех лет. Первой работой, опубликованной в послевоенный период, была статья В. Сыркиной «Мечты и идеалы детей». Затем появляется статья Л. Раскина «О направленности личных идеалов учащихся». В ней дана характеристика идеалов десятиклассников и их классификация. В 1951 г. защищает диссертацию С. Крантовский на тему «Военные идеалы суворовцев старших классов»; в 1954 г. В. Термякова защищает диссертацию «Развитие интереса к героическому у учащихся средней школы», в 1963 г. Л. Дукат – «Психологический анализ содержания, строения и функции идеалов школьников (на материалах исследования динамики развития идеалов учащихся 4-7 классов)».

Массовые студенческие волнения, прошедшие в 1968 г. в Западной Европе и Америке, прямо и косвенно подтолкнули отечественных политиков и ученых к более интенсивному изучению проблем молодого поколения Страны Советов.

Первыми, кто начал регулярно изучать молодежь среди гуманитариев, стали социологи. Именно они заговорили о специфических противоречиях в среде подрастающего поколения и проблемах в отношениях молодежи, общества и государства.

В 60-х годах начинают проводиться массовые исследования социальных проблем молодежи в Москве (Г. Осипов, В. Грушин, Ф. Филиппов), Ленинграде (В. Полозов, В. Ядов, А. Здравомыслов, В. Лисовский, С. Иконникова, И. Кон, С. Голод, В. Водзинская), Свердловске (М. Руткевич, Л. Коган, Ю. Волков, В. Мордкович), Таллинне (М. Титма, Э. Саар), Киеве (В. Паниотто, Н. Соболева), Новосибирске (В. Шубкин, У. Устинов, Г. Чередниченко) и других городах. В центре внимания ученых – изучение роли и места молодежи в современном мире, анализ интересов и потребностей, ценностных ориентаций и социальных ожиданий различных категорий молодого поколения в сферах труда, учебы и досуга. Важно заметить: уже тогда отдельные работы ученых, противоречившие общепринятым политическим взглядам, начинают подвергаться резкой критике. Так получилось, например, с монографией ростовских социологов Б. Рубина и Ю. Колесникова «Студент глазами социолога» (1967 г.). В книге высказывались резкие критические замечания в отношении действовавшей тогда системы высшего образования.

К концу 90-х годов в литературе по проблемам молодежи сформировались основные и взаимоисключающие подходы в оценке молодого поколения. Условно их дифференцировали на «критическо – осуждающий», «восторженно-оптимистический» и «спокойно – объективистский». Появились мифы, с одной стороны, идеализирующие, а с другой, негативно оценивающие сознание и поведение современного молодого поколения. Отсутствие комплексных междисциплинарных исследований не позволяло целостно (системно) взглянуть на молодое поколение, его проблемы, дать объективную оценку взаимоотношениям общества и молодежи, посмотреть на молодежь как на общественный потенциал воспроизводства, будущий трудовой потенциал страны.

Основные исследовательские направления. За 60 – 80-е годы сложились (скорее стихийно) основные направления молодежных исследований, современная классификация которых представляется относительно условной.

Антропологическое (психологическое или социально-психологическое) направление. В его основе лежит концепция личности, сознание и поведение которой детерминировано возрастными психофизиологическими особенностями и опосредовано психоаналитическими комплексами, а также различными защитными психологическими механизмами. Представителями этого направления были К. Абульханова-Славская, Г. Андреева, Л. Архангельский, Л. Божович, В. Бочарова, Л. Буева, С. Голод, Р. Гурова, И. Кон, А. Кулагин, А. Петровский, В. Ольшанский, Д. Фельдштейн, Е. Шорохова, В. Щердаков, Д. Эльконин.

Структурно-функциональное направление сформировалось в 70-е годы ХХ века на основе общественной потребности в структурном (системном) анализе эмпирического объекта (молодежи) и его сложных и противоречивых взаимосвязях с окружающей социальной средой. Последователями указанного направления стали такие ученые, как Н. Блинов, С. Быкова, В. Васильев, Ю. Волков, С. Гурьянов, С. Григорьев, В. Журавлев, Е. Катульский, А. Колесников, В. Криворученко, Е. Леванов, М. Маршак, В. Мансуров, В. Мордкович, Б. Павлов, В. Родионов, Л. Рубина, М. Руткевич, Б. Ручкина, И. Слепенков, Н. Слепцов, Е. Слуцкий, В. Староверов, М. Титма, Э. Саар, Ф. Филиппов, В. Шубкин. В центре внимания их исследовательских разработок и многочисленных публикаций положены концептуальные модели межпоколенных связей и отношений, механизмы социализации и проблемы формирования молодых поколений рабочего класса, реже – колхозного крестьянства и интеллигенции.

Представители культурологического направления пытались, и весьма успешно, осмыслить сложный мир молодых людей через субъективные проявления (идеи, интересы, мотивы действий), которые отражались в определенных типах культуры. Соответственно мир молодого поколения интерпретировался через некую форму его субкультуры. Исследователи (В. Бакшутов, В. Боровик, С. Григорьев, Г. Журавлев, С. Иконникова, И. Ильинский, А. Капто, Г. Квасов, Л. Коган, С. Кугель, В. Лисовский, Б. Лисин, В. Левичева, В. Немировский, Ю. Ожегов, В. Чурбанов, В. Харчева, А. Шендрик) успешно анализировали мировоззренческие позиции, формы досуга молодежи под углом зрения феноменологии культуры. Данное направление исследований позволило существенно расширить представления об особенностях молодежного сознания, произвести его типологизацию в рамках изучения субкультуры молодежи.

Интеграционное направление. Суть его заключается в синтезе разных сочетаний трех других. В конце 80-х и начале 90-х годов отечественные исследователи пытались изучать молодежь во всем многообразии проявлений ее сознания и поведения, а также в сложных взаимосвязях с окружающим миром. Впервые был поставлен вопрос о медико-биологических характеристиках молодежной популяции, опосредующих ее социальную жизнедеятельность.

Попытки исследовать молодое поколение с различных точек зрения, используя интегральное понятие «качество» (качество жизни, качество молодежи), постепенно привели сотрудников ИСЭП к разработке комплексного междисциплинарного знания о молодом поколении. Впервые в стране они подошли к формированию новой научной дисциплины, системно раскрывающей суть особенностей подрастающего поколения, сложные и противоречивые процессы его «взросления». Появился и новый подход в исследовательской работе – комплексный междисциплинарный. Эти нововведения позволили ИСЭП РАН войти в число ведущих исследовательских центров страны по молодежной проблематике (наряду с такими известными как НИЦ ВКШ – руководитель И. Ильинский, сектор социологии молодежи ИС АН СССР – руководитель В. Чупров, лаборатория исследований студенческой молодежи НИИКСИ ЛГУ – руководитель В. Лисовский).

Роль комсомола в развитии социологии молодежи. Важное значение в развитии социологии молодежи сыграли ЦК ВЛКСМ и Центральная комсомольская школа (ЦКШ, а затем – ВКШ – Высшая комсомольская школа) при Центральном Комитете комсомола.

В 1964 г. при Центральном Комитете ВЛКСМ была создана социологическая группа. В нее вошли: В. Васильев (руководитель), А. Кулагин и В. Чупров. Через два года ее состав был увеличен: Э. Абгарян, Т. Порфирьева, В. Григорьев, В. Бовкун, Б. Владимиров и Г. Журавлев (возглавивший эту группу впоследствии). Известный социолог В. Лисовский считает, что «своим становлением в этот период времени социология молодежи во многом обязана Г.Андреевой, В. Бакшутову, Н. Блинову, В. Борязу, Ю. Волкову, Б. Грушину, А. Дмитриеву, А. Здравомыслову, Ю. Замошкину, С. Иконниковой, А. Капто, В. Квачахия, Л. Когану, И. Кону, Г. Квасову, В. Лисовскому, Н. Мансурову, В. Мордковичу, В. Ольшанскому, В. Полозову, Г. Спиркину, Ю. Торсуеву, В. Устинову, З. Файнбургу, Ф. Филиппову, А. Харчеву, В. Староверову, В. Тугаринову, Г. Хмаре, В. Шубкину, В. Ядову и многим другим социологам, которые, тесно сотрудничая с группой при ЦК ВЛКСМ, способствовали развитию теории и методики этой важной отрасли социологического знания. В те годы тогда еще молодые социологи многому учились у западной науки, развивая и углубляя методологические подходы и методику исследований. В спорах и дискуссиях проходила интенсивная выработка теории, уточнялся предмет науки».

К началу 70-х годов в 120 городах СССР действовало уже более 400 социологических лабораторий, групп, секторов, изучающих проблемы молодежи. В них трудились около 2 тыс. преподавателей кафедр общественных наук вузов, научных и практических работников. Ежегодно проводилось 250 – 300 социологических опросов. В начале 1968 г. были подготовлены и внесены в ЦК ВЛКСМ и ЦК КПСС предложения о создании на базе ЦКШ Института молодежных проблем. В 1969 г. принято постановление о реорганизации ЦКШ в ВКШ (Высшую комсомольскую школу), в которой предусматривалось создание научно-исследовательских лабораторий. В 1976 г. на базе лабораторий учрежден Научно-исследовательский Центр (НИЦ ВКШ). Являясь головным учреждением в исследовании молодежной проблематики, НИЦ тесно сотрудничал с родственными подразделениями в вузах и системе Академии наук, а также различными отраслевыми центрами. НИЦ ВКШ многие годы «возглавлял» отечественную социологию молодежи. В ВКШ началась и систематическая подготовка социологов, специализировавшихся на изучении молодежных проблем.

В 1990 г. на базе ВКШ создается Институт молодежи, учредителями которого выступили впоследствии Минтруд и Роскоммолодежи РФ. В декабре 1994г. в Институте Молодежи состоялся международный «круглый стол», посвященный 30-летию возрождения социологии в России, а впоследствии проходили многочисленные научно-практические конференции по молодежным проблемам, включая международные. В 2000 г. Институт молодежи переименовали в Московскую гуманитарно-социальную академию.

В соответствии с Постановлением Правительства Российской Федерации от 21 октября 1994 г. Институт молодежи (Москва) начинает готовить, издавать и распространять ежегодные государственные доклады о положении молодежи и социально-экономических проблемах в молодежной среде. Цель докладов – представлять органам государственной власти и общественности систематизированную информацию о процессах в молодежной среде, социальном положении российской молодежи и ее проблемах и на этой основе вносить в Правительство РФ предложения по совершенствованию механизмов реализации государственной молодежной политики (ГМП). Тематика ежегодных докладов раскрывает становление науки о молодежи и этапы развития молодежной политики: «Молодежь России: Положение, тенденции, перспективы» (1994), «Молодежь России: воспитание жизнеспособных поколений» (1995), «Положение молодежи в Российской Федерации: 1995 год» (1996), «Положение молодежи в Российской Федерации и государственная молодежная политика» (1998).

В 1995 г. основное внимание уделялось проблемам воспитания жизнеспособного молодежного поколения. В 1996 г. анализировался социальный статус молодежи, ее место и роль в различных сферах общественной жизни, а в 1998 г. – акцентировалось внимание на роли ГМП в решении острых проблем молодежи. В 1999 г. в докладе, учитывая, что кризисное состояние российского общества стало долговременным фактором социально-экономической жизни, и основные характеристики положения молодых россиян остаются неизменными, акцент был сделан на оценке молодежью своих потенциальных возможностей. В докладе также исследовался вопрос: насколько само общество использует потенциальные возможности молодого поколения как стратегического ресурса развития России? В докладе 2000 г. содержался анализ положения российской молодежи и деятельность органов государственной власти по реализации ГМП на рубеже веков. В докладах разных лет использовались данные государственной статистики, официальная информация органов власти субъектов Федерации. Нашли свое отражение выводы социологических, психологических, социально-экономических, культурологических, исторических и других исследований (проведенных в 1993-1999 годах).

Исследование проблем молодежи в постсоветский период.

исследований ориентировалось на объективный анализ молодежной проблематики в рамках концепций «баланса» социализации (интеграции поколения) и индивидуализации (автономии, инновации по отношению к социальному целому). Это направление составило реальную основу для становления социологии молодежи как особой дисциплинарной отрасли. Здесь выделялось несколько школ: новосибирская (В.Н. Шубкин), свердловская (Ф.Р. Филиппов. М.Н. Руткевич и в дальнейшем Л.Я. Рубина), ленинградская (В.Т. Лисовский. С.Н. Иконникова, А.В. Лисовский) и эстонская школа (М Титма).

Исследование направленное на изучение жизненных планов молодежи - «Проект 17—17», «Проект 17—25». Изучение массовых ориентации в ситуации выбора профессии. Разработка проблемы жизненных планов выпускников школ в сравнении с возможностями их реализации.

Проект «Жизненные пути молодежи в социалистическом обществе», осуществленный по единой методике еще в четырех восточноевропейских странах: Чехословакии, Болгарии, Венгрии и Польше. Основной содержательный вывод: несоответствие между потребностями рынка труда и потенциалом самой молодежи, сложившимся в процессе образовательной подготовки, т.е. противоречие между рынком труда и немобильной системой образования, формирующей завышенные ожидания молодых людей.

Термины: «выбор профессии», «престиж профессии», «потребности общества в кадрах», «профессиональные ожидания» — вошли в социологию благодаря публикациям В.Н. Шубкина. Он явился также родоначальником методики долговременных исследований молодежи, где информация об одних и тех же индивидах собиралась через определенные промежутки времени, что позволяло фиксировать временные изменения в профессиональной карьере.

Свердловская школа.Молодежные проблемы рассматривались сквозь призму воспроизводства социальной структуры советского общества и межпоколенных социальных перемещений. Эмпирической базой этого направления были проекты «Высшая школа» (1973—1974) и международное сравнительное исследование по проблемам воздействия высшего образования на социальную структуру общества (1977—1978). Система образования рассматривалась как фактор социальной мобильности. В центре внимания оказались три составляющие общественного развития: общественные потребности, система образования и молодежь и возможные противоречия между ними. В результате появилось новое направление социологии молодежи — социальные проблемы студенчества. Эту тематику в Свердловске продолжила Л.Я. Рубина, в Харькове — Е.А. Якуба и др. В настоящее время проблемы студенчества изучаются почти во всех вузовских центрах страны.

Ф.Р.Филиппов также занимался изучением межпоколенной мобильности. На основе выборочных единовременных обследований ЦСУ СССР проанализированы изменения в социальной структуре за счет вступления в трудовую жизнь нескольких возрастных когорт (вступивших в трудовую жизнь в конце 40-х, в 50—60-х и в середине 70-х гг.). Заслуга Ф.Р. Филиппова — введение в социологический анализ поколений исторического фона, что позволило проанализировать своеобразие и уникальность жизненного опыта отдельного поколения. Филиппов предпринял попытку подорвать непререкаемую идею преемственности (повторяемости) поколений и рассмотреть их в «диалектике преемственности и новизны», обусловленных социально-историческими особенностями их становления. Эта идея различий между поколениями и опровержение концепции преемственности были позже в полной мере осуществлены в книге «Советский простой человек» под редакцией Ю.А. Левады.

Эстонская школа. Микк Титма.Перенес уже в середине 1980-хгг. на российскую почву методы американской традиции лонгитюдных исследований. М.Титма делал основной акцент на региональных особенностях жизненного пути поколения в рамках разных национально-территориальных общностей, различающихся по характеру культур и уровню экономического развития регионов. Основное внимание в его работах уделялось изменениям в объективном социальном статусе когорт в процессе профессионального и жизненного самоопределения.

Ленинградская школа В. Т. Лисовского представленная исследованиями, начатыми В.Т. Лисовским в 1964 г. в социологической лаборатории при НИИ комплексных социальных исследований Ленинградского университета. Их основное направление было связано с социализацией и становлением личности молодого человека. На базе эмпирического материала построены типы жизнедеятельности студенческой молодежи.

В рамках ленинградской школы начинал свою деятельность и И.С. Кон, занимавшийся психологией юношеского возраста и широко развитым на Западе направлением — субкультурой молодежи. Его работы оказали существенное влияние на развитие социологии молодежи. Исследования Кона по психологии юношеского возраста позволили уточнить специфику юности как особой фазы жизненного цикла и понять ее отличия от других возрастов. Он восполнил пробел в области социологического представления о самосознании личности, юношеской идентификации, возрастных кризисах, юношеском общении и юношеской субкультуре.

В. Лисовский выделял три исследовательских подхода в социологии молодежи: *

научный (подход ученых, изучающих молодежь в ее становлении и развитии),

критически-осуждающий или негативистский (подход социологов),

восторженно-оптимистический (идеализация и захваливание молодежи).

Причем непосредственное отношение к социологической теории имеет именно первый подход.

Этапы конструирования молодежного вопроса на Западе

Весьма популярна в ХХ в. на Западе была концепция поколения.Под поколениемпонималась социальная группа, представители одного периода жизненного цикла, объединенные общим социальным опытом. Согласно этой концепции, в модернизирующихся обществах, каждое поколение отличается как от своих предков, так и от будущих потомков. Группы, объединенные возрастом, помогают поддержанию стабильности социальной системы.

Понятие поколениеассоциируется, в первую очередь, с работами К. Маннгейма. С помощью понятия «поколенческое сознание» Маннгейм подчеркивал, что социальные изменения не только отражаются в действиях молодых людей, но и производятся ими, различные сегменты поколения (поколенческие формации) могут по-разному переживать одни и те же конкретные исторические проблемы. Поколения в трактовке Мангейма - это социальные группы, которые идентифицируются самими ее участниками как принадлежность к общему для них движению истории и которые формируются через разделяемые схожие обстоятельства. Он наделял молодежь особенным поколенческим сознанием, полагая, что есть особый исторический закон поколенческого конфликта. Непреодолимая сила идей и символов, с помощью которых новое поколение определяет свою идентичность, содержит в себе категорическое отрицании старого идеологического «набора», характеризовавшего предшествующее поколение.

Еще одной популярной теорией того периода является концепция «молодежной культуры», развивающаяся в рамках одной из фундаментальных теорий XX века – функционализма. Эта концепция оказала наибольшее влияние на расцвет молодежных теорий, наступивший вслед за «пробуждением и появлением» самой молодежи (и молодежной проблемы) в возрождавшихся после Второй мировой войны городах Европы и Северной Америки.

Понятие «молодежная культура» впервые употребляется Т. Парсонсом. Молодежная культура – это пространство, в котором молодые люди способны чувствовать себя самими собой, быть независимыми, тогда как в семье или школе они лишены реальных полномочий. В традиционных (доиндустриальных) обществах семья полностью выполняла все жизненно важные функции: экономическую, репродуктивную и культурную. Внутри семьи такие институты, как образование, материальное производство первичный уход за ребенком и его воспитание были объединены. В современных индустриальных обществах семья начинает терять традиционные функции образования и профессионализации. Продление школьного образования способствует отдалению молодых людей от семьи, одновременно сегрегируя их во взрослом мире «работы и политики». Затягивающаяся промежуточная позиция молодежи способствует локализации групп сверстников, функция которых заключается в посредничестве между традиционными (семейными) и современными (индустриальными) ценностями. Молодежная культура становится пространством, где формируются модели эмоциональной независимости, безопасности и приватности территории.

Шмуэль Эйзенштадт, развивая идеи Т. Парсонса, обращает внимание, на процесс передачи ценностей от одного поколения к другому. Чтобы стать взрослыми, дети должны быть социализированы, что означает усвоение моральных кодов и соответствующих им правил того общества, в котором они растут. В примитивных обществах большой разницы между ценностями, передающимися от поколения к поколению, не существовало, период взросления был практически беспроблемным. Знания и взрослые навыки приобретались «естественным путем», а переход во взрослость был ритуалом, связанным с наступлением половой зрелости и сопровождавшимся различными церемониями инициации. Молодежи, как некоей сконструированной и поддерживаемой обществом группы, отличавшейся как от детей, так и от взрослых, не существовало. Индустриальные общества развили систему формальных обучающих институтов, отвечающих за контроль над переходным возрастом: школы, колледжи, клубы, социальные программы, медиа-проекты, с помощью которых взрослые учат молодых людей правилам «нормальной частной» жизни, готовят их стать правильными семьянинами и родителями, законопослушными гражданами, домовладельцами, собственниками, работниками и т.п. Существующие молодежные институты «продвигаются» взрослыми. Таким образом, молодежь остается маргинальной в сфере распределения властных полномочий. Молодые люди внутри молодежных культур стремятся к обретению стабильности и чувства собственного достоинства, чтобы компенсировать реальное безвластие. Молодежная культура обеспечивает ясный набор ценностей, позиций и поведенческих норм, которым нужно следовать чтобы идентифицироваться с группой. Серьезным вкладом в развитие молодежного конструкта стало появление понятия «групп сверстников». «Равными» Ш. Эйзенштадт называл группы, отношения внутри которых отличаются дружбой, верностью (преданностью) и взаимными обязательствами. Группы сверстников управляют движением от частных ценностей к общим: из мира, в котором решения принимаются со ссылкой на родительский авторитет и семейные традиции, в мир, где выборы опираются на принципы рациональности. Такие группы поддерживают первые шаги молодых людей вне семьи, знакомят их с другими возможными путями в жизни, помогают социальной идентификации.