Символический язык мифа в современной литературе

УДК 81.22

СИМВОЛИЧЕСКИЙ ЯЗЫК МИФА В СОВРЕМЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

Бобкова Наталия Георгиевна

кандидат филологических наук, преподаватель французского языка высшей квалификационной категории

МАОУ «Лингвистическая гимназия №3»,

Россия, 670000, г. Улан-Удэ, ул. Советская,43

E-mail: bobkova_natalia_uu@mail.ru

Миф, как основной художественный метод, придающий глубину и универсальность конкретному сюжету, встречается как в античной трагедии, так и в постмодернистском романе. В XX веке миф понимается как достояние исторически далеких эпох. Как литературный прием, проявляя себя на уровне сюжета, образа и мотива, миф увеличивает обзор изображаемых событий, помогает выстроить особый условный мир, в котором зашифрована авторская картина мира. Современная литература продолжает пользоваться символическим языком мифа, который является одним из основных способов иносказания. Миф помогает человеку понять существующую действительность и упорядочить хаотичность мира. Многие современные писатели вплетают в свои произведения различные литературные, библейские и мифологические коды.

Ключевые слова: миф; мифология; мифологизм; литературный прием; сюжет; образ; мотив; художественный метод.

Художественная литература, как и искусство в целом, неразрывно связана с мифологией. «Литература (а также живопись, пластическое искусство) на протяжении своего развития широко использовали традиционные мифы в художественных целях. Мифотворчество, как метод, в своих лучших художественных пробах непосредственно восходит к философскому осмыслению. Все периоды развития литературы: античность, возрождение, классицизм, просвещение, романтизм, критический реализм характеризовались своеобразным преломлением мифа. Поэтому говорить о внезапном пробуждении интереса к мифу невозможно. Скорее эту тенденцию можно назвать его переосмыслением. Кризис позитивизма, разочарование в метафизике и аналитических путях познания, идущее еще от романтизма, критика общества потребления как беспринципного, безгеройного, во многом антиэстетического, породили попытки вернуть «целостное», преобразующее мироощущение, воплощенное в мифе» [Хакуашева, 2016, с.177].

Так, в реалистической литературе XIX века писатели используют миф в качестве литературного приема. Вспомним повесть «Нос» Н. В. Гоголя, где автор рисует фантастическую историю про нос майора Ковалева, который был запечен в тесте, затем брошен в Неву, разъезжал по Петербургу в ранге статского советника, а потом возвратился на законное место – «между двух щек майора Ковалева». И совершенная «чепуха», произошедшая с майором Ковалевым имеет свою логику. Исследователь С.Г. Бочаров отмечает, что таким образом Н. В. Гоголь шутя, говорит о важных для человека вещах: как «сохранить лицо», «не потерять себя»; о человеческой личности и «собственном месте» в этом мире. «Чепуха происходит от превращения этих понятий в какие-то самодовольные внешние вещи. Нос как видная часть становится в центре этих превращений: из части в целого господина, из вещи – в лицо» [Гоголь, 1984, с.203].

В XX веке под мифологизмом понимаются мировоззрение писателя и используемые им приемы введения мифологических образов в произведение. В настоящее время миф приобрел иную окраску и стал пониматься не как любой вымысел, облаченный в рассказ, а как достояние исторически далеких эпох. К мифу обращаются сознательно как к инструменту художественной организации накопленного опыта, как к способу «выйти за социально-исторические и пространственно-временные рамки».

Мифология, по выражению представителя немецкой классической философии Ф. Шеллинга, представляет собой прекрасный «первичный материал для всякого творчества, для создания в искусстве индивидуальной мифологии» [Воронцова, 2002, с.57], материал для искусства, основу и переход к христианству. Миф объясняет и санкционирует существующий социальный и космический порядок в том его понимании, которое свойственно данной культуре. Миф так объясняет человеку его самого и окружающий мир, чтобы поддерживать этот порядок» [Бурковский, 2013, с.133].

При помощи мифа писатель раскрывает как внешние поступки, так и психологическую составляющую действующих лиц.

К доминирующим свойствам поэтики современного романа можно, безусловно, отнести и символический язык мифа. Используя аллюзии на древние мифы, современное литературное произведение становится источником новой мифологии. Вследствие этого ученые вводят термин «мифологема», как основное понятие современной теории мифа, введенное К.Ю. Юнгом. В литературоведческой энциклопедии мифологема определяется как «обломок мифа, мифема, потерявшая свои автохтонные характеристики и функции, вовлечена в фольклорный текст, в котором воспринимается как выдумка, образное украшение или сюжетная схема, которая уже стала традиционной» [Литературоведческая энциклопедия, 2007, с.54]. Кроме этого в науке о литературе очень широко используется понятие «архетип» (от греч. arche – начало и typos – образ). Заметим, что классические мифологические образы, такие как Гамлет, Дон – Кихот, Одиссей, Медея, Кентавр и др., являются неиссякаемым источником для современных постмодернистских литературных произведений. Так, в романе Джойса «Улисс» в прообразе главного героя Стивена Дедала угадываются образы Гамлета и Шекспира. Классик современной английской литературы Джон Фаулз использует различные литературные и мифологические коды, требующие от исследователя большой эрудиции и искусства декодирования. Сложная система мифологической символики прослеживается в его романе «Коллекционер». Исследователь творческого наследия писателя А.А. Чамеев говорит о символике элементов живой природы: животных, птиц, насекомых, где ключевую роль занимает образ бабочки, неразрывно связанный с образом главной героини Миранды [Фаулз, 2004, с.9]. В самих именах (Миранда и Калибан) писатель подчеркивает полярность героев, заставляет обратиться к пьесе В. Шекспира «Буря», где Миранда и Калибан стали «литературными знаками красоты и уродства, нравственной чистоты и животной непосредственности» [Фаулз, 2004, с.9]. В «Женщине французского лейтенанта» - викторианский код. В финале романа главный герой поставлен перед выбором - либо главный герой мирится со своей судьбой, женится на Эрнестине (викторианский код). Другой вариант, он остается с женщиной своего сердца, презрев жестокие моральные принципы общества (беллетристический), либо остается на пути искания своего собственного «я», своего места по реке жизни с ее законами и тайнами (экзистенциальный) [Бобкова, 2015, с.87]. Символический язык мифа в романе писателя – классика раскрывает внутренний психологизм героев, их мировосприятие.

Мифологический дискурс пронизывает почти все романы отечественного писателя Б. Акунина* о Фандорине. Чаще всего писатель предпочитает библейские мифы. В романе «Азазель» присутствует библейский миф. Известно, что в иудаизме Азазель является демоническим существом. В Библии Азазель упоминается в контексте описания ритуала «дня искупления»: в этот день грехи народа перелагались на двух козлов, один из которых предназначался в искупительную жертву для Яхве, а другой («козел отпущения») – для Азазеля [Бобкова, 2015, с.87].

В апокрифической «Книге Еноха», упоминаемой Б. Акуниным в романе, Азазель выступает как падший ангел, поднявший мятеж против Бога, совратитель человечества, своего рода негативный культурный герой, научивший мужчин войне и ремеслу оружейника. В самом романе организатор террористической организации баронесса леди Эстер, объясняя смысл названия, говорит: «Азазель – не сатана, мой мальчик. Это великий символ спасителя и просветителя человечества. Человечество давно бы погибло, если б не особые личности, время от времени появлявшиеся среди людей. Они не демоны и не боги. Благодаря каждому из них человечество делало скачок вперед. Прометей дал нам огонь. Моисей дал нам понятие закона. Христос дал нравственный стержень. Но самый ценный из этих героев – иудейский Азазель, научивший человека чувству собственного достоинства. «Азазель» – мой передовой отряд, который должен исподволь, постепенно прибрать к рукам штурвал управления миром. О, как расцветет наша планета, когда ее возглавят мои Азазели!» [Бобкова, 2015, с.88]. С помощью мифа об Азазеле писатель создает в романе особый, условный мир, в котором царят законы террористической организации, мечтающей захватить бразды правления в свои руки и перевернуть мир. При помощи этого романного условного мира строится все романное повествование.

Левиафан в Ветхом Завете соотносится с морским чудовищем (китом). Контекстуальное значение Левиафана в одноименном романе – это чудо-корабль, результат научно-технического прогресса, где достижения современной техники сочетаются с комфортом. Огромные размеры корабля в открытом море вызывают у читателя ассоциации морского кита из Библии. Недаром золотая эмблема корабля с изображением кита, найденная комиссаром Гошем на месте преступления, стала причиной того, что сыщику стали сниться кошмарные сны: «Комиссар катался с мадам Гош на лодочке в Булонском лесу. Вдруг из-за вершин деревьев выглянула гигантская золотая морда с бессмысленными круглыми глазами, разинула пасть, в которой запросто поместилась бы Триумфальная арка, и стала всасывать в себя пруд. Между тем оказалось, что дело происходит вовсе не в парке, а посреди безбрежного океана. Весла гнулись, как соломинки, мадам Гош больно тыкала зонтиком в спину, а огромная сияющая туша заслонила весь горизонт» [Бобкова, 2015, с.88-89]. Для комиссара эти сны оказались вещими. На борту корабля, где Гош расследует «преступление века», его убивают, чтобы замести «следы» преступления. Корабль «Левиафан» оказывается для комиссара настоящим «чудовищем» поглотившим его в безбрежном океане.

В романе «Смерть Ахиллеса» также присутствует мифологический дискурс, связанный с греческим мифом об Ахиллесе – одним из наиболее прославленных героев Троянской войны. Как и древнегреческий герой, Михаил Соболев – прославленный полководец, прозванный Ахиллесом из-за большого количества блестящих побед в Плевне и Туркестане. После многочисленных побед в сражениях его стали называть неуязвимым Ахиллесом, которому нестрашны никакие сражения. Но, как и у древнегреческого героя, у Белого Генерала была своя «ахиллесова пята» – он был большим поклонником прекрасных дам. Начав представлять угрозу для царя императора, был приговорен тайным императорским судом к смерти. Любимое вино генерала, отравленное сильно действующим ядом, которое преподносит дама – причина смерти генерала в романе [Бобкова, 2015, с.87].

В мифологическом пласте романа «Любовник Смерти» Эраст Фандорин сравнивается с Одиссеем Гомера. Подобно древнегреческому герою он спускается в пещеру подземелья Хитровки и сражается там с Циклопом – Будочником, хозяином Хитровки, предавшим закон и ставшим хладнокровным убийцей. В поединке с Будочником сыщик одерживает верх и выходит на свет целым и невредимым.

В творчестве Б. Акунина дискурсы литературы прошлого не рассчитаны на постижение сложной философии писателей-постмодернистов. В романах Б. Акунина аллюзии, цитаты, реминисценции представляют обширный арсенал сюжетных, жанровых формул, прошедших проверку классикой и потому являющихся признаком «высокой литературы» для массового читателя.

Используя миф в качестве метода в своих произведениях, современные писатели пытаются упорядочить хаотичность мира, создавая особый романный мир, где царят смысл, гармония и порядок.

ЛИТЕРАТУРА

Акунин Б. Азазель. М. Захаров. 2002. С. 213.

Акунин Б. Левиафан. М.: Захаров. 2002. С.16.

Бобкова Н.Г. Функции постмодернистского дискурса в детективных романах Б. Акунина о Фандорине и Пелагии. – Улан-Удэ: Издательство Бурятского госуниверситета. 2015. 152 с.

Бурковский М.В. Мифология в свете философских исканий Шеллинга. Вестник ВГУ. Серия Философия. №1. 2013. С.132-135.

Воронцова Т.И., Карслиева Д.К., Крученок И.В. и др. Многообразие романных форм в прозе Запада второй половины XX столетия: Учебное пособие. Под ред. Проф. В.А. Пестерева. – Волгоград: Издательство ВолГУ,2002. – 110 с.

Гоголь Н.В. Петербургские повести / Послесл. С. Бочарова. – М.: Советская Россия, 1984. – 208 с.

Литературоведческая энциклопедия Т2/Авт. Ю. Ковалев – К.:Академия, 2007. – 624 с.

Хакуашева М.А. Современный литературный миф: генезис и тенденции. Вестник АГУ. Выпуск 3 (182). 2016. – С.177.

9. Хализев В.Е. Теория литературы. – М.: Высшая школа. 2005. 405 с.

10.Фаулз Д. Женщина французского лейтенанта (Коллекционер vs художник О романе Джона Фаулза «Коллекционер») / Фаулз Д. Коллекционер; Женщина французского лейтенанта: Романы / Пер. с англ. – СПб: Азбука – классика. 2004. – 864 с.

SYMBOLIC LANGUAGE OF MYTH IN CONTEMPORARY LITERATURE

Natalia G. Bobkova

Cand. Sci. (Philol.), French language teacher of the highest qualification category

Linguistic Gymnasium № 3

Sovetskaya, 43 St., Ulan-Ude, 670000, Russia

E-mail: bobkova_natalia_uu@mail.ru

Abstract: Myth, as the main artistic method that gives depth and universality to a specific plot, is found both in ancient tragedy and in the postmodern novel. In the XX century, the myth is understood as the property of historically distant eras. As a literary device, manifesting itself at the level of plot, image and motive, the myth enlarges the overview of the events depicted, helps to build a special conditional world in which the author's picture of the world is encrypted. Modern literature continues to use the symbolic language of myth, which is one of the main methods of allegory. The myth helps a person to understand the existing reality and to order the chaos of the world. Many modern writers weave various literary, biblical and mythological codes into their works.

Keywords: myth; mythology; mythologism; literary reception; plot; form; motive; artistic method.

* Физическое лицо, выполняющее функции иноагента