Перевод романа Луизы Мэй Олкотт «Хорошие жены» главы 12 «Сердечные муки»

Автор публикации: К. Вафоходжаева, ученица второго курса академического лицея

Перевод романа Луизы Мэй Олкотт «Хорошие жены» главы 12 «Сердечные муки»

Каким бы ни был его мотив, в тот год Лори учился c намерением известным только ему, в результате окончив курс с отличием, он произнес речь на латыни, как донесли его друзья - «с грациозностью Филиппа и красноречием Демосфена». Его дедушка – о, как же он был горд за него, - мистер и миссис Марч, Джон и Мэг, Джо и Бэт – все они были там, выражая радость и искреннее восхищение, которым выпускники в то время пренебрегают, но в последующих победах этого добиться не могут.

«Придется мне остаться на этот проклятый ужин, но завтра ранним утром мне уже нужно быть дома. Вы же придете и встретите меня как обычно, девочки?» - сказал Лори, сажая сестер в карету, оставляя позади все радости дня. Когда он говорил «девочки» он имел ввиду Джо, так как она была единственной кто продолжал соблюдать старую традицию. Ее милосердие не позволило отказать ее замечательному, успешному мальчику, и она тепло ответила:

«Я приду, Тэдди, и в жару, и в дождь, и буду маршировать перед тобой, играя на варгане ‘Приветствуйте победителя’».

Поблагодарив ее, Лори взглянул на нее так, что внезапная паника затуманила ей разум: «О боже! Я знаю он хочет сказать что-то, а потом, что же я ему отвечу?»

Вечерние раздумья и утренняя работа каким-то образом смягчали ее страхи, и решив, что она не должна быть столь тщеславной, чтобы подумать, что кто-то собирается сделать ей предложение, когда она ясно дала понять каков будет ее ответ, в назначенное время она отправилась в путь, надеясь что Тэдди не решится на то, что заставило бы ее задеть его бедные чувства. Звонок Мэг, и освежающий глоток общения с Дейзи и Демиджоном, еще сильнее настроили ее на предстоящий tete-a-tete, но когда она заметила вдали еле виднеющуюся высокую фигуру, у нее появилось сильное желание обернуться и убежать прочь.

- «А где варган, Джо?» - проныл Лори, как только он оказался на расстоянии с которого его можно было услышать.

«Я его забыла.» И Джо снова почувствовала уверенность, ибо приветствие как это не могло называться влюбленным.

В таких случаях она всегда держала его за руку, но не в этот раз, и он не стал возражать, что было плохим знаком, а продолжал быстро говорить на отдаленные темы, пока они не свернули с дороги на тропинку, ведущую домой через рощу. Там он начал идти медленнее, его поток мыслей стал обрываться и он потерял беглость речи. Чтобы уберечь разговор от колодцев молчания, в которые он продолжал падать, Джо торопливо сказала:

- Теперь ты заслужил длинные, хорошие каникулы!

- И я на это надеюсь.

Что-то в его наполненном решительности тоне заставило Джо взглянуть вверх, только чтобы застать Лори, уже смотревшего на нее. Выражение его лица убедило ее в том, что момент которого она боялась больше всего - настал. Умоляя, она вытянула вперед руку:

- Нет, Тэдди. Пожалуйста, не надо!

- Надо, и ты должна меня выслушать. Это бесполезно, Джо, мы должны это полностью обговорить , чем скорее, тем лучше для нас обоих, - ответил он, волнуясь и краснея одновременно.

- Скажи тогда о чем ты хочешь поговорить, я слушаю, - сказала Джо, с безысходным тоном терпения.

Лори был молод и влюблен, но он был искренен, и на самом деле хотел «все обговорить» , даже если бы это стоило ему жизни, поэтому он полностью погрузился в это дело, со свойственной ему стремительностью, говоря голосом который время от времени сдавливался, не смотря на попытки Лори оставаться спокойным… 

- Я люблю тебя с момента нашей первой встречи, Джо, я не мог препятствовать этому чувству, ты была так добра ко мне. Я много раз пытался тебе это показать, но ты не позволяла. Теперь ты меня выслушаешь, и дашь мне свой ответ, ибо я не могу дальше это терпеть.

- Я хотела уберечь тебя от этого, я думала ты уже понял…, - начала Джо, осознавая что говорить об этом оказалось в разы тяжелее того, каким она себе это представляла. 

- Я знаю, что ты хотела, но вас девочек так сложно понять, никогда не знаешь что вы имеете в виду на самом деле. Вы говорите «нет» , когда в своих мыслях вы уже сказали «да» , и сводите нас с ума веселья ради, - возразил Лори, подкрепляя свои слова этим неоспоримым фактом.

- Я не как они. Я никогда не хотела вызывать у тебя этих чувств, так что я уехала, чтобы уберечь тебя от них, если смогу.

- Я так и думал; похоже на тебя, но в этом не было смысла, Я только стал любить тебя еще больше. Я усердно учился, и так сильно старался угодить тебе, что бросил бильярд и все, что тебе не нравится, и ждал, и никогда не жаловался, потому что надеялся, что ты полюбишь меня, даже если я и «вполовину не так хорош» … - После этих слов, ком в горле стало невозможно контролировать, и, не в силах справиться с ним он принялся срывать лютики, одновременно прочищая свое «чертово горло».

- Ты, ты хорош, ты слишком хорош для меня, и я так тебе благодарна, и так тобой горжусь и люблю тебя, и не понимаю почему же я не могу любить тебя так, как ты этого хочешь. Я пыталась, но я не могу изменить это чувство, и если бы я сказала обратное, то это было бы полной ложью.

- Правда, честно, Джо?

Лори резко остановился и схватил ее за обе руки, задав этот вопрос со взглядом, который Джо точно не скоро забудет.

- Правда, честно, дорогой.

Louisa May Alcott “Good Wives” Chapter 12 “Heartache”

“Whatever his motive might have been, Laurie studied to some purpose that year, for he graduated with honor, and gave the Latin oration with the grace of a Phillips and the eloquence of a Demosthenes, so his friends said. They were all there, his grandfather—oh, so proud—Mr. and Mrs. March, John and Meg, Jo and Beth, and all exulted over him with the sincere admiration which boys make light of at the time, but fail to win from the world by any after-triumphs.

"I've got to stay for this confounded supper, but I shall be home early tomorrow. You'll come and meet me as usual, girls?" Laurie said, as he put the sisters into the carriage after the joys of the day were over. He said 'girls', but he meant Jo, for she was the only one who kept up the old custom. She had not the heart to refuse her splendid, successful boy anything, and answered warmly...

“I'll come, Teddy, rain or shine, and march before you, playing 'Hail the conquering hero comes' on a jew's-harp."

Laurie thanked her with a look that made her think in a sudden panic, "Oh, deary me! I know he'll say something, and then what shall I do?"

Evening meditation and morning work somewhat allayed her fears, and having decided that she wouldn't be vain enough to think people were going to propose when she had given them every reason to know what her answer would be, she set forth at the appointed time, hoping Teddy wouldn't do anything to make her hurt his poor feelings. A call at Meg's, and a refreshing sniff and sip at the Daisy and Demijohn, still further fortified her for the tete-a-tete, but when she saw a stalwart figure looming in the distance, she had a strong desire to turn about and run away.

"Where's the jew's-harp, Jo?" cried Laurie, as soon as he was within speaking distance.

"I forgot it." And Jo took heart again, for that salutation could not be called lover-like.

“She always used to take his arm on these occasions, now she did not, and he made no complaint, which was a bad sign, but talked on rapidly about all sorts of faraway subjects, till they turned from the road into the little path that led homeward through the grove. Then he walked more slowly, suddenly lost his fine flow of language, and now and then a dreadful pause occurred. To rescue the conversation from one of the wells of silence into which it kept falling, Jo said hastily, "Now you must have a good long holiday!"

"I intend to."

Something in his resolute tone made Jo look up quickly to find him looking down at her with an expression that assured her the dreaded moment had come, and made her put out her hand with an imploring, "No, Teddy. Please don't!"

"I will, and you must hear me. It's no use, Jo, we've got to have it out, and the sooner the better for both of us," he answered, getting flushed and excited all at once.

"Say what you like then. I'll listen," said Jo, with a desperate sort of patience.

“Laurie was a young lover, but he was in earnest, and meant to 'have it out', if he died in the attempt, so he plunged into the subject with characteristic impetuousity, saying in a voice that would get choky now and then, in spite of manful efforts to keep it steady...

"I've loved you ever since I've known you, Jo, couldn't help it, you've been so good to me. I've tried to show it, but you wouldn't let me. Now I'm going to make you hear, and give me an answer, for I can't go on so any longer."

"I wanted to save you this. I thought you'd understand..." began Jo, finding it a great deal harder than she expected.

"I know you did, but the girls are so queer you never know what they mean. They say no when they mean yes, and drive a man out of his wits just for the fun of it," returned Laurie, entrenching himself behind an undeniable fact.

"I don't. I never wanted to make you care for me so, and I went away to keep you from it if I could."

"I thought so. It was like you, but it was no use. I only loved you all the more, and I worked hard to please you, and I gave up billiards and everything you didn't like, and waited and never complained, for I hoped you'd love me, though I'm not half good enough..." Here there was a choke that couldn't be controlled, so he decapitated buttercups while he cleared his 'confounded throat'.

"You, you are, you're a great deal too good for me, and I'm so grateful to you, and so proud and fond of you, I don't know why I can't love you as you want me to. I've tried, but I can't change the feeling, and it would be a lie to say I do when I don't."

"Really, truly, Jo?"

He stopped short, and caught both her hands as he put his question with a look that she did not soon forget.

"Really, truly, dear."