Конспект занятия по литературе «Человек и история в романе Б.Л. Пастернака "Доктор Живаго"»

Конспект занятия по литературе:

Человек и история в романе Б. Л. Пастернака «Доктор Живаго»Цель занятия: дать представление о взглядах Пастернака на соотношение человека и истории в романе «Доктор Живаго»

Методические приемы: лекция с элементами беседы; анализ эпизодов, работа с интерактивным заданием, методы проблемного обучения, поисковой метод.

Оборудование: интерактивная доска или телефоны с интернетом, карточки с отзывами современников Б.Л.Пастернака, текст романа Б.Л.Пастернака «Доктор Живаго», тетради для записи

Структура занятия

Часть 1. Мотивационная. Вводное слово педагога об истории создания романа Б.Л.Пастернака. Обзор отзывов современников Б.Л.Пастернака о романе

Часть 2. Основная. Обсуждение содержательных особенностей романа «Доктор Живаго»

Часть 3. Заключительная. Выссказывание мнений об эпиграфе занятия. Подведение итогов.

Ход занятия.

Часть 1. Мотивационная.

«Еще два-три таких романа и русская литература будет спасена»

В.Т.Шаламов

Слово учителя:Обратите внимание на эпиграф к занятию. Наш земляк В.Т.Шаламов так написал о романе Б.Л.Пастернака «Доктор Живаго».

Как вы думаете, о чем писал автор? Какие темы поднимал, чтобы его роман так высоко оценили? (Ответы студентов)

Роман, в центре которого должна оказаться революционная эпоха, Пастернак начал писать еще зимой 1917-1918 годов и не расставался с этим замыслом несколько десятилетий. Уже после Великой Отечественной войны появилась надежда на ослабление гнета власти, на возможность свободно выражать свои мысли. Осенью 1946 года Пастернак писал о том, что хочет дать «исторический образ России за последнее сорокапятилетие», что эта вещь будет выражением его «взглядов на искусство, на Евангелие, на жизнь человека в истории и на многое другое».Судьба этого произведения драматична: роман был закончен в 1955 году и отправлен в журнал «Новый мир», но был отвергнут, так как в нем усмотрели искаженное изображение революции и места интеллигенции по отношению к ней. Однако роман был напечатан в 1957 году в Италии, затем переведен на многие языки мира, а в 1958 году автору была присуждена Нобелевская премия в области литературы «за выдающиеся достижения в современной лирической поэзии и на традиционном поприще великой русской прозы». На родине же Пастернака начали активно травить: исключили из членов Союза советских писателей, организовали в газетах, журналах, на радио целый поток оскорблений и обвинений, настойчиво вытесняли из страны, заставили отказаться от Нобелевской премии. Все это подорвало здоровье писателя, который считал невозможным покинуть Россию, с которой связан «рождением, жизнью, работой». «Я не мыслю своей судьбы отдельно и вне ее» — писал он.30 мая 1960 года Пастернака не стало. «Доктор Живаго» был опубликован на родине только в 1988 году, через 33 года после написания. Что же в романе могло вызвать такую реакцию властей? (Предположения студентов)Давайте познакомимся с отзывами на роман современников Б.Л.Пастернака. (студенты зачитывают отзывы и выделяют ключевые слова)К. И. Чуковский: «...Был на чтении у Пастернака. Он давно уже хотел почитать мне роман, который он пишет сейчас. <...> Роман его я плохо усвоил, т. к. вечером я не умею слушать, устаю за день к восьми часам, но при всей прелести отдельных кусков, главным образом относящихся к детству и к описаниям природы, он показался мне посторонним, сбивчивым, далеким от моего бытия — и слишком многое в нем не вызывало во мне никакого участия.» (запись от 10 сентября 1946 г., "Чуковский К. И. Дневник. 1901-1969 гг., том 2) Э. Г. Герштейн: «Дорогой Борис Леонидович! Если бы меня спросили, что я слушала в субботу, я бы сказала – книгу о бессмертии. О страсти к бессмертию. О религиозном чувстве, уже освобожденном от веры в Бога. В книге описано наступление новой эры, когда земля жаждет нового гения. Все к этому готово. Каков он будет? Никто не знает. Не дано знать и автору. Но великий художник, он знает, как рождается гений. Россия начала XX века заговорила в романе целым морем разных голосов. Их мысли – реминисценции, а их страсть – сокрушающая, новая. У всех кружилась голова от ощущения новизны и возможности все переделать. <...> Это – самая современная книга из всех, какие мы знаем. <...> Когда мы будем читать и перечитывать Ваш роман, мы долго будем вдумываться в каждого героя и по-разному понимать. Скольким людям этот роман будет сопутствовать, сколько новых мыслей и чувств он породит, сколько будет последователей, подражателей. Даже голова кружится, когда представишь себе будущую судьбу этой книги. А пока повторю только то, что я сказала Елизавете Яковлевне Эфрон: «Это было так же, как если бы Вы услышали самого Лев Николаевича, впервые читающего “Войну и мир”.»(Э. Г. Герштейн – Б. Л. Пастернаку, 6-8 апреля 1947 г., "Б. Л. Пастернак: pro et contra", том 2, 2012 г.) А. С. Эфрон: «Во-первых – теснота страшная. В 150 страничек машинописи втиснуть столько судеб, эпох, городов, лет, событий, страстей, лишив их совершенно необходимой «кубатуры», необходимого пространства и простора, воздуха! И это не случайность, это не само написалось так (как иногда «оно» пишется само!). Это – умышленная творческая жестокость по отношению, во-первых, к тебе самому, ибо никто из известных мне современников не владеет так, как ты, именно этими самыми пространствами и просторами, именно этим чувством протяжения времени, а во-вторых, – по отношению к героям, которые буквально лбами сшибаются в этой тесноте. Ты с ними обращаешься, как с правонарушителями, нагромождая их на двойные нары...» (А. С. Эфрон – Б. Л. Пастернаку, 28 ноября 1948 г. , "Б. Л. Пастернак: pro et contra", том 2, 2012 г.) О. М. Фрейденберг: «Наконец-то я достигла чтения твоего романа. Какое мое суждение о нем? Я в затрудненьи: какое мое суждение о жизни? Это – жизнь – в самом широком и великом значеньи. Твоя книга выше сужденья. К ней применимо то, что ты говоришь об истории как о второй вселенной. То, что дышит из нее, – огромно. Ее особенность какая-то особая (тавтология нечаянная), и она не в жанре и не сюжетоведении, тем менее в характерах. Мне недоступно ее определенье, и я хотела бы услышать, что скажут о ней люди. Это особый вариант книги Бытия. Твоя гениальность в ней очень глубока. Меня мороз по коже подирал в ее философских местах, я просто пугалась, что вот-вот откроется конечная тайна, которую носишь внутри себя, всю жизнь хочешь выразить ее, ждешь ее выраженья в искусстве или науке – и боишься этого до смерти, так как она должна жить вечной загадкой. <...> В романе есть грандиозность иного сорта, почти непереносимая по масштабам, больше, чем идейная. Но, знаешь, последнее впечатление, когда закрываешь книгу, страшное для меня. Мне представляется, что ты боишься смерти, и что этим все объясняется – твоя страстная бессмертность, которую ты строишь как кровное свое дело.» (О. М. Фрейденберг – Б. Л. Пастернаку, 29 ноября 1948 г., "Пастернак Б.Л. Пожизненная привязанность: переписка с О.М. Фрейденберг") А. А. Ахматова: «Встречаются страницы совершенно непрофессиональные. Полагаю, их писала Ольга. Не смейтесь. Я говорю серьезно. У меня, как вы знаете, Лидия Корнеевна, никогда не было никаких редакторских поползновений, но тут мне хотелось схватить карандаш и перечеркивать страницу за страницей крест-накрест. И в этом же романе есть пейзажи... я ответственно утверждаю, равных им в русской литературе нет. Ни у Тургенева, ни у Толстого, ни у кого. Они гениальны, как "рос орешник".» (отзыв А. А. Ахматовой в записи Л. К. Чуковской, декабрь 1957 г., "Чуковская Л. К. Сочинения в 2 томах", том 2, 2000 г.)

Резюмируем отзывы современников автора: роман современный, есть гениальные эпизоды, Пастернака ставят в один ряд с И.С.Тургеневым и Л.Н.Толстым, об эпохе 20века, много дейтсвующих лиц и судеб, роман заставляет размышлять о смысле бытия (философские темы).

Часть 2. Основная.Слово преподавателя: Внешнее повествование вполне традиционно: рассказывается о судьбе человека в эпоху революции. Но события романа даны через восприятие главного героя, это субъективное восприятие и составляет сюжет. Роман не вписывался в схемы соцреализма, предполагающего «активную жизненную позицию».Идея романа: судьба человека, по Пастернаку, не связана напрямую с исторической эпохой, в которую выпало жить. Анализ названия романа. Что можно предположить о сюжете из названия? (повествование пойдет о судьбе героя) Какие произведения, названные именем героя вы знаете? («Рудин» - у И.С.Тургенева, «Старуха Изергиль» - у М.Горького и др.)Слово преподавателя: Пастернак несколько раз менял варианты названия романа: «Смерти не будет», «Свеча горела», «Иннокентий Дудоров», «Мальчики и девочки», «Доктор Живаго». Последнее название раскрывает один из аспектов авторского замысла: показать исторические события не объективно, а субъективно, и это субъективное восприятие отдельного человека, его внутренний мир, по Пастернаку, и есть важнейшее событие. Духовный мир человека приравнивается к миру внешнему.Образ главного героя: главный герой романа Юрий Живаго не пытается бороться с обстоятельствами, но и не приспосабливается к ним, оставаясь собой при любых условиях, сохраняя свою точку зрения. Живаго врач, он ставит диагноз, но не вмешивается активно в ход вещей, доверяя жизни самой расставить все по местам. Своеобразный фатализм, присущий Живаго, не отменяет его убеждения в необходимости нравственного выбора, в котором и проявляется свобода человека. Юрий Живаго - поэт, врач, интеллигент.

Перейдите по ссылке и выберите черты интеллигенции.(Задание в тренажере)

(Неравнодушное отношение к окружающему - важный признак интеллигенции)

Слово преподавателя: Смысл названия: Живаго - это форма родительного падежа церковнославянского прилагательного «живый». Живаго - один из эпитетов Христа «Ты есть воистину Христос, сын Бога живаго». Автор придает черты Исуса своему герою или дает испытания подобные тем, которые проходил Бог. Имя Юрий также символично — вариант имени Георгий (Георгий-победоносец). В романе утверждается гуманистическое представление о жизни как торжестве вечного духа живого, поэтому фамилия главного героя, вынесенная в заглавие,связана с жизнью.С самого начала романа действуют мальчики — Юра Живаго, Миша Гордон, Ника Дудоров, Паша Антипов и девочки — Надя, Тоня. Вторая часть открывается главой «Девочка из другого круга» это Лариса Гишар («Лара была самым чистым существом на свете», — говорит о ней автор). Тема подросткового восприятия жизни, чуткого, наивного, максималистского, уже была тонко разработана Пастернаком в повести «Детство Люверс».Подростковое восприятие сохраняется у повзрослевших героев Пастернака. Юрий Живаго по-мальчишески восторженно говорит Ларисе о революции: «Вы подумайте, какое сейчас время! И мы с вами живем в эти дни! Ведь только раз в вечность случается такая небывальщина. Подумайте: со всей России сорвало крышу, и мы со всем народом очутились под открытым небом, И некому за нами подглядывать. Свобода!» (часть пятая, глава 8). Происходящее в годы гражданской войны Стрельников считает: «военною игрою, а не делом».Чтение фрагмента текста часть пятая, глава 8. По прочитанному фрагменту дайте ответы на вопросы в тренажере. https://learningapps.org/display?v=pjic3pu2t23

Слово преподавателя:Жизнь героев оказывается не игрой, а суровой реальностью, оборачивается взаправдашней гибелью людей, которые думали, что могут управлять жизнью, переделывать ее по своему усмотрению.Настоящая, реальная жизнь требует постоянной, каждодневной работы, полна мелких, незначительных, на первый взгляд, забот: надо растить детей, добывать средства к существованию, заниматься хозяйственными хлопотами.Собственно историческим событиям в романе уделяется мало внимания. Скорее, они проявляются косвенно — преломляются в восприятии героя, Юрия Живаго, в частной жизни обычных людей. Обыденное существование человека приобретает высокий смысл, ведь жизнь каждого человека и состоит из «мелочей». Позиция героя в 8 главе не оправдывается в содержании романа.Как исторические события преломляются в восприятии Юрия Живаго? (Варианты ответов студентов)(Первоначально герой с восторгом принимает октябрьские события 1917 года. Его восхищает «великолепная хирургия» революции, она представляется ему выражением самой жизни, ее непредсказуемости, стихийности)Вскоре герой понимает, что вместо раскрепощения человека, обещанного первыми революционными действиями, новая власть поставила человека в жесткие рамки, навязывая при этом собственное понимание свободы и счастья. Насильно сделать людей счастливыми нельзя, единого рецепта для всех не существует. Такое вмешательство в человеческую природу, стремление перекроить жизнь по своему разумению, изменить насильственно ход истории искусственно, нелепо и преступно. Историю никто не делает, ее не видно, как нельзя увидать, как трава растет».

Вспомните, встречалось ли вам восприятие революции как стихии?(У А. А. Блока: «Интеллигенция и революция», «Двенадцать», М.Горький «Песня буревестника» и др.)Какую роль играет пейзаж в романе? В чем особенность описаний природы?(Описания природы, рассыпанные по многим страницам романа, необычайно поэтичны. Пейзажи в романе одухотворены, полны жизнью, полны удивления перед ее чудом. Природа отвечает тончайшим душевным движениям человека, точнее, человек и природа слиты воедино.)Найдите описания природы в тексте романа и дайте к ним свой комментарий.(Например: Живописная игра красок, теней, света обостряет горе Юрия Андреевича, когда он мысленно прощается с Ларой, своей любовью (часть 14, глава 13): «темно-пунцовое солнце», «синяя линия сугробов», «ананасная сладость» солнца на снегу, «багрово-бронзовые пятна зари», пепельная мягкость пространств быстро погружалась в сиреневые су- мерки, все более лиловевшие. С их серою дымкой сливалась кружевная, рукописная тонкость берез на дороге, нежно нарисованных по бледно-розовому, точно вдруг обмелевшему небу»)Отметим живописность, поэтичность, зримость образов, близость к стихотворениям в прозе, изобразительно-выразительные средства.) Зачитайте трывки, в которых есть описания природы. «Природа предстает не бессмысленной стихией, а одухотворенной основой жизни. В ней «сосредоточены, может быть, тайны превращения и загадки жизни, над которыми мы бьемся». Природа «не отчуждает человека от себя, а наоборот, вступает в таинственную связь с человеческой душой, обнимает ее собою, избавляет от тоски одинокости, воссоединяет с бытием» (Н. Л. Лейдерман).

Часть 3. Заключительная.Обратимся к эпиграфу занятия. Можно ли согласиться с цитатой нашего земляка В.Т.Шаламова. Аргументируйте свой ответ.

Кто справился с заданиями тренажера полность - получает «5», у кого ошибок более 3 - прорешайте еще раз.

Домашнее заданиеНайти в романе «Доктор Живаго» христианские образы, символы, христианскую лексику, выписать 3-5 примеров, подумать, какую роль они играют.Приложение

Раздаточный материалК. И. Чуковский: «...Был на чтении у Пастернака. Он давно уже хотел почитать мне роман, который он пишет сейчас. <...> Роман его я плохо усвоил, т. к. вечером я не умею слушать, устаю за день к восьми часам, но при всей прелести отдельных кусков, главным образом относящихся к детству и к описаниям природы, он показался мне посторонним, сбивчивым, далеким от моего бытия — и слишком многое в нем не вызывало во мне никакого участия.» (запись от 10 сентября 1946 г., "Чуковский К. И. Дневник. 1901-1969 гг., том 2) Э. Г. Герштейн: «Дорогой Борис Леонидович! Если бы меня спросили, что я слушала в субботу, я бы сказала – книгу о бессмертии. О страсти к бессмертию. О религиозном чувстве, уже освобожденном от веры в Бога. В книге описано наступление новой эры, когда земля жаждет нового гения. Все к этому готово. Каков он будет? Никто не знает. Не дано знать и автору. Но великий художник, он знает, как рождается гений. Россия начала XX века заговорила в романе целым морем разных голосов. Их мысли – реминисценции, а их страсть – сокрушающая, новая. У всех кружилась голова от ощущения новизны и возможности все переделать. <...> Это – самая современная книга из всех, какие мы знаем. <...> Когда мы будем читать и перечитывать Ваш роман, мы долго будем вдумываться в каждого героя и по-разному понимать. Скольким людям этот роман будет сопутствовать, сколько новых мыслей и чувств он породит, сколько будет последователей, подражателей. Даже голова кружится, когда представишь себе будущую судьбу этой книги. А пока повторю только то, что я сказала Елизавете Яковлевне Эфрон: «Это было так же, как если бы Вы услышали самого Лев Николаевича, впервые читающего “Войну и мир”.»(Э. Г. Герштейн – Б. Л. Пастернаку, 6-8 апреля 1947 г., "Б. Л. Пастернак: pro et contra", том 2, 2012 г.) А. С. Эфрон: «Во-первых – теснота страшная. В 150 страничек машинописи втиснуть столько судеб, эпох, городов, лет, событий, страстей, лишив их совершенно необходимой «кубатуры», необходимого пространства и простора, воздуха! И это не случайность, это не само написалось так (как иногда «оно» пишется само!). Это – умышленная творческая жестокость по отношению, во-первых, к тебе самому, ибо никто из известных мне современников не владеет так, как ты, именно этими самыми пространствами и просторами, именно этим чувством протяжения времени, а во-вторых, – по отношению к героям, которые буквально лбами сшибаются в этой тесноте. Ты с ними обращаешься, как с правонарушителями, нагромождая их на двойные нары...» (А. С. Эфрон – Б. Л. Пастернаку, 28 ноября 1948 г. , "Б. Л. Пастернак: pro et contra", том 2, 2012 г.) О. М. Фрейденберг: «Наконец-то я достигла чтения твоего романа. Какое мое суждение о нем? Я в затрудненьи: какое мое суждение о жизни? Это – жизнь – в самом широком и великом значеньи. Твоя книга выше сужденья. К ней применимо то, что ты говоришь об истории как о второй вселенной. То, что дышит из нее, – огромно. Ее особенность какая-то особая (тавтология нечаянная), и она не в жанре и не сюжетоведении, тем менее в характерах. Мне недоступно ее определенье, и я хотела бы услышать, что скажут о ней люди. Это особый вариант книги Бытия. Твоя гениальность в ней очень глубока. Меня мороз по коже подирал в ее философских местах, я просто пугалась, что вот-вот откроется конечная тайна, которую носишь внутри себя, всю жизнь хочешь выразить ее, ждешь ее выраженья в искусстве или науке – и боишься этого до смерти, так как она должна жить вечной загадкой. <...> В романе есть грандиозность иного сорта, почти непереносимая по масштабам, больше, чем идейная. Но, знаешь, последнее впечатление, когда закрываешь книгу, страшное для меня. Мне представляется, что ты боишься смерти, и что этим все объясняется – твоя страстная бессмертность, которую ты строишь как кровное свое дело.» (О. М. Фрейденберг – Б. Л. Пастернаку, 29 ноября 1948 г., "Пастернак Б.Л. Пожизненная привязанность: переписка с О.М. Фрейденберг") А. А. Ахматова: «Встречаются страницы совершенно непрофессиональные. Полагаю, их писала Ольга. Не смейтесь. Я говорю серьезно. У меня, как вы знаете, Лидия Корнеевна, никогда не было никаких редакторских поползновений, но тут мне хотелось схватить карандаш и перечеркивать страницу за страницей крест-накрест. И в этом же романе есть пейзажи... я ответственно утверждаю, равных им в русской литературе нет. Ни у Тургенева, ни у Толстого, ни у кого. Они гениальны, как "рос орешник".» (отзыв А. А. Ахматовой в записи Л. К. Чуковской, декабрь 1957 г., "Чуковская Л. К. Сочинения в 2 томах", том 2, 2000 г.)