Обряды как отражение традиционных верований тувинцев и хакасов

Жанна Григорьевна Субракова

учитель МБОУ «Есинская СОШ Аскизский район»

с. Полтаков, Республика Хакасия

Обряды как отражение традиционных верований тувинцев и хакасов

Тувинцы - тюркоязычное коренное население Республики Тыва (Тува) в составе Российской Федерации. На территории Тувы, расположенной в бассейне Верхнего Енисея (площадь 175, 5 тыс. км2), жителей более 311 тыс. человек. Из них тувинцев по данным Всероссийской переписи населения 2010 г., 250000 человек, что составляет 82 % от всего населения. На сегодняшний день в этнографической науке выделяют две этнические группы: тувинцы (95 %) и тувинцы-тоджинцы (5 %).

Хакасы - тюркоязычное коренное население Республики Хакасия, территория ее (площадь 62 тыс. км2) расположена в пределах западной части Минусинской котловины, предгорий Саян и Кузнецкого Алатау. Численность их, по данным Всероссийской переписи населения 1989 г., составила 80,3 тыс. человек. К началу XX в. хакасы разделялись на четыре этнические группы: качинцы, сагайцы, кызыльцы, койбалы, которые отличались своими диалектами и некоторыми локальными чертами в культуре. Начиная с 20-х годов XX в. и по сегодняшний день традиционная культура хакасов рассматривается как унифицированная. В политический и этнографический оборот термин «хакас» ввел этнограф С.Д. Мойнагашев. На II национальном съезде 20-30 июля 1917 г. по его инициативе было принято решение об образовании Союза «инородцев» Минусинского и Ачинского уездов под названием «хакас».

Работа выполнено по материалам обрядовой деятельности, которые отражают традиционные верования тувинцев и хакасов. Выделение этих народов как объекта этнографического исследования целесообразно по многим обстоятельствам.

Во-первых, тувинцы и хакасы входят в единую историко-культурную область Саяно-Алтайского нагорья.

Во-вторых, тувинцы и хакасы относятся к южно-сибирскому антропологическому типу, что подтверждается исследованиями известных антропологов А.И. Ярхо и В.П. Алексеева.

В-третьих, тувинцы и хакасы относятся к одному и тому же хозяйственно-культурному типу (ХКТ): тувинцы - кочевые скотоводы степных и горно-степных районов Центральной, Южной и Западной Тувы (95 %), тувинцы-тоджинцы - кочевые охотники-оленеводы горно-таежных районов Восточной Тувы (5 %). Охотники-оленеводы отличались не только хозяйственной деятельностью, но и многими этнографическими особенностями и происхождением, поэтому исследование касается обрядовой практики тувинцев Центральной, Южной и Западной Тувы. Хакасы - кочевые скотоводы горно-степных районов (90 %), полукочевые охотники-скотоводы зоны тайги и подтаежных районов (10 %).

В-четвертых, тувинцев и хакасов связывает языковая общность, согласно классификации их языки относятся к уйгуро-огузской группе восточно-хуннской ветви тюркских языков. Н.Ф. Катанов впервые на основе данных лингвистики научно доказал, что «тувинцы в основном говорят на одном и том же языке, что и минусинские татары (современные хакасы), с самым слабым отклонением, вполне по-тюркски.

В-пятых, тувинцы и хакасы имеют общую древнюю историю и близкое культурное наследие.

Опираясь на широкий комплекс источников и достижения современной исторической науки, мы имеем возможность представить в системе ранние воззрения тувинцев и хакасов на природу, семью и общество. Многие описанные обычаи и обряды тувинцев и хакасов с течением времени исчезли и ныне полузабыты. Некоторые еще продолжают существовать как пережиточные элементы этнической культуры. Отдельные обычаи и обрядовые действия сохраняются тувинцами и хакасами даже в: наши дни.

Результат исследования позволил выявить определенное сходство в традиционных верованиях тувинцев и хакасов. Корни многих обычаев и обрядов (ужа, сартык, буга дагыыр, «чайгылааш», представления о духе-хозяине озера «кель-ээзи» и др.), у обоих народов схожи.

Это особенно важно сейчас, когда многие традиции исчезли или изменяются с развитием общества, когда многие народы восстанавливают утраченные обряды и обычаи. К тому же современное решение проблем духовного возрождения народа невозможно представить без знаний о культурном наследии.

Тувинцы (самоназвание тыва) - один из тюркоязычных народов, составляющий основное население Тувы; значительное число (около 20 тыс.) тувинцев проживает в Монгольской Народной Республике. Общая численность тувинцев - примерно 311 тыс. человек. Тувинский язык относится к уйгурской группе тюркских языков.

В сравнительно недавнем прошлом имя (ат) лишь в очень редких случаях давалось ребенку сразу после рождения, чаще же по прошествии нескольких недель, месяцев или даже лет. В XIX в. мальчик нередко очень поздно получал "мужское" имя - в возрасте десяти и даже более лет. До этого его называли просто "мальчик", "маленький мальчик", "сын" и т.п.

Подобные же обычаи находим в преданиях и эпических сказаниях тувинцев, где приводятся многочисленные примеры наречения имени только тогда, когда юноша получает коня и укрощает его, становится мужчиной. Так, один из героев эпоса Хан-Буддай получает имя лишь тогда, когда начинает ездить на охоту и укрощает коня. Другой герой тувинского эпического сказания, Меге Сагаан-Тоолай, получает имя перед поездкой за невестой.

Еще совсем недавно, если имя ребенку давалось даже вскоре после его рождения, считалось, что ему уже исполнился год, т.е. его возраст исчислялся не по фактически прожитому времени, а включая утробное развитие.

Многие тувинские имена представляют собой апеллятивы тувинского языка. Так, у современных тувинцев распространены имена, связанные с внешним видом ребенка, его характером и темпераментом, например: Биче-оол "маленький мальчик", Узун-оол "длинный мальчик", Кара-кыс "черная девочка", Кысыг-бай "похожий на девочку" и т.п. Нередко у тувинцев имя отражает желание родителей видеть в ребенке ту или иную добродетель, например: Маадыр "герой", Мерген "мудрый" и т.п. Встречаются имена, данные по названию некоторых предметов, окружающих ребенка, например Деспижек "корытце". Девочкам нередко дают имена, являющиеся названиями красивых растений, птиц, например: Чодураа "черемуха", Сайлыкмаа "синичка"; распространено женскоя имя Чечек "цветок".

Иногда мужские имена даются по названию местности, где ребенок родился, например: Хемчик-оол (Хемчик - название реки, впадающей в Енисей), Алаш-оол (Алаш - название реки, впадающей в р. Хемчик).

Еще в начале XX в. в семьях, где часто умирали дети, ребенок нередко получал какое-нибудь "скверное" имя, т.е. имя с уничижительным значением, чтобы "оттолкнуть злого духа", например: Багай-оол "плохой мальчик", Мыйяк-оол "навоз-мальчик". Наряду с "плохим" именем ребенок нередко имел и "настоящее", но его не произносили вслух до тех пор, пока ребенок не подрастет и ему уже не будут так страшны "злые духи", как в раннем детстве. Теперь этот обычай почти исчез, но среди имен лиц старшего поколения еще встречаются такие имена и возникшие на их основе фамилии.

Среди имен, попавших к тувинцам под влиянием буддизма, - имена буддийских божеств и названия священных книг, например Долгар, Долчан, Шогжал, Дажы-Сегбе, Чадамба, а также апеллятивы со значением буддийских добродетелей и благопожеланий, например: Сотпа "терпеливость", Чимит "бессмертный" и др.

В современном тувинском языке имеется ряд основ, от которых путем добавления имяобразующих показателей можно строить мужские или женские имена. Таким показателем для мужских имен служит слово оол "мальчик". Но, вероятно, образование имен этим путем - явление стравнительно позднее в тувинском языке и в прошлом охватывало только детские имена, т.е. имена, употреблявшиеся до получения "мужского" имени. Частые компоненты женских имен - слова кыс "девочка", уруг "ребенок", "дочь"; аффикс -маа (Чечекмаа). Считается, что аффикс -маа восходит к тибетскому слову "мать". В тувинском языке есть лексемы, от которых возможны только мужские имена, например даш "камень". Таким образом, в тувинской антропонимии существует определенная дифференциация мужских и женских имен, основывающаяся на семантических и отчасти формальных признаках.

Фамилий и отчеств у тувинцев до недавнего времени не было. Имя отца именуемого знали родные и знакомые. При знакомстве обычно называлось только имя. Но в повседневно-бытовом общении имя отца человека, о котором шла речь, нередко называли посторонние люди, в особенности если ситуация требовала различения двух человек с одинаковыми именами. Часто, называя незнакомого кому-либо человека, указывалось место, откуда он родом, например: Эйли-Хем чуртуг Биче-оол "Биче-оол из Эйлинг-Хема".

В советскую эпоху тувинцы употребляют отчества и имеют фамилии. У тувинцев вплоть до последнего времени сохранялись родо-племенные названия, большая часть которых восходила к древним и средневековым этнонимам, например: Салчак, Тюлюш, Монгуш, Хертек и др. При паспортизации, проводившейся после вступления Тувы в состав СССР (1944 г.), возникли значительные трудности, так как попытка взять в качестве фамилии родо-племенное название привела бы к тому, что все жители поселка (деревни) имели бы одну фамилию. Поэтому было рекомендовано использовать имя в качестве фамилии, а родо-племенное название как имя.

Большинство фамилий и имен тувинцев образовано именно таким образом.

Поэтому теперь можно часто встретить тувинцев с личным именем, в функции которого выступает родо-племенное название, например Соян, Салчак, Маады, и фамилией, образованной из личного имени, например: Салчак Касыгбай (родо-племенное название Салчак стало именем, а личное имя Касыгбай - фамилией).

Так как фамилия родителей переходит к детям, то теперь нередко женщины носят фамилии, образованные от мужских имен, например: Светлана Биче-оол (биче-оол "маленький мальчик"). При образовании отчеств заимствуются из русского языка соответствующие аффиксы: Биче-ооловна, Биче-оолович.

На всем протяжении существования человечества животные находились в поле зрения людей не только как пища, одежда, угроза или просто часть окружающего фона, но и как объект некоторого особого отношения - культа. Это «особое отношение» пронизывает наше бытие, возможно, является обязательной составляющей человеческой сущности, проявляясь в культуре от наскальных рисунков каменного века до плюшевого мишки современности.

Олень является одним из главных культовых животных народов Евразии. Почитание Оленя неразрывно связано с культами солнца и небесных богов. Главное созвездие в религиозных верованиях древних охотников ассоциировалось с Оленихой (или лосихой, или важенкой - эти виды взаимозаменяемы у разных народов), от которой рождались все звери. Культ Оленя, присутствующий в обрядах и искусстве разных этносов Евразии от каменного века до наших дней, является отголоском общих религиозных верований. В шаманских традициях Олень был главным проводником в Верхний мир. Неслучайно бубен изготовленный из маральей кожи у тувинцев и алтайцев традиционно ассоциируется с маралом, считалось, что во время камлания шаман совершает путешествие верхом на марале. Клыки благородного оленя (в Сибири это марал и изюбрь) с древнейших времен (каменный век) повсеместно использовались в качестве магических украшений, оберегов и у древних славян и у скифов и у современного населения юга Сибири и Центральной Азии (хакасов, тувинцев, алтайцев).

В последние годы тувинцы для наречения детей наряду с традиционными именами все чаще пользуются именами, заимствованными из русского языка, в чем следует усматривать одно из проявлений влияния русской культуры и процесса сближения наций. Основные принципы исследования заданы несколькими методами. Во-первых, сравнительно-исторический метод: обрядность тувинцев и хакасов исследовалась с учетом определенного набора признаков (время и место проведения обряда, количество и состав участников, основные обрядовые действия, вещи, задействованные в обряде, интерпретация обряда ее исполнителями) и выявления общего и особенного на их фоне в исторической последовательности. Во-вторых, системный метод: рассмотрение обряда как одной из главнейших составных слагаемых традиционного мировоззрения и системы жизнеобеспечения. В-третьих, междисциплинарный подход: для выявления и интерпретации устойчивых и видоизмененных элементов обряда использовались данные смежных с этнографией дисциплин (лингвистика, фольклористика, археология, религиоведение). Избранная методика позволила выявить общее и особенное в традиционной культуре тувинцев и хакасов, всесторонне и комплексно осмыслить обрядовую деятельность в свете конкретно-исторических условий XIX-XX вв.

Источниковую базу исследования составляют этнографические, исторические, фольклорные и лингвистические источники.
В первую очередь, это полевые этнографические материалы , собираемые в течение пяти лет (1998 - 2004 гг.) в различных районах и кожунах как Тувы, так и Хакасии (под руководством профессора В. Я. Бутанаева) по изучению этнокультурных связей обоих народов. В 1999 г. автор участвовала в работе международной этнографической экспедиции в Северной Монголии, где собирался материал в Убсу-Нурском и Кобдосском аймаках. Совершены самостоятельные этнографические поездки. Применен комплекс различных видов полевой деятельности: проводился опрос, в основном на тувинском языке; велось личное стороннее наблюдение; имело место участие в обрядах. Отбор материала происходил в результате опросов многочисленных информаторов (более ста человек). На всех этапах сбора полевого материала применялись различные методы фиксации: фотографирование, аудиозапись, графическое изображение.

Источниковая база исследования обогащена за счет языкового материала. В полевых условиях записано большое количество историко-этнографических терминов, употреблявшихся в традиционном быту как тувинцами, так и хакасами.

Изучены этнографические коллекции Тувинского республиканского краеведческого музея, Минусинского краеведческого музея, Хакасского республиканского краеведческого музея. Обнаружены давно исчезнувшие образцы культовой одежды, фетишей и других предметов религиозно-бытовой практики.

Государственного музея этнографии (АГМЭ), архива Музея антропологии и этнографии РАН (АМАЭ), Центрального Государственного архива Республики Хакасии (ЦГА РХ) и Республики Тыва (ЦГА РТ), Минусинского филиала Государственного архива Красноярского края (МФГАКК), а также рукописных отделов Центральной библиотеки имени В. И. Ленина, Хакасского научно-исследовательского института языка, литературы и истории (ХакНИИЯЛИ),

Тувинского научно-исследовательского института (ТИГИ), Тувинского краеведческого музея, Лаборатории этнографии научно-исследовательской части Хакасского государственного университета. Комплексно используя всю совокупность источников, мы придаем особое значение, во-первых, исторической памяти народа, наиболее полно отраженной в языке, фольклоре и ономастике, а во-вторых, традиционным элементам религиозно-этнической культуры. Научная новизна. Черты архаических обрядов тувинцев изучены недостаточно. В предлагаемой работе впервые предпринята попытка выяснить степень общности и различий в религиозно-обрядовой практике двух родственных этносов - тувинцев и хакасов на базе новых достижений этнографической науки и полевых материалов автора. Вводятся в научный оборот новые полевые этнографические материалы, которые в целом представляют комплекс традиционных верований тувинцев и хакасов, существовавших у обоих народов в XIX - XX вв. Автором впервые зафиксированы и описаны некоторые ранее неизвестные и общие для обоих народов обычаи: «уча», «шогурер», чайыглаар, общее представление о духе-хозяине воды «кель-буга» и настоящее исследование предпринято впервые.

Как показало исследование традиционных верований тувинцев и хакасов, в их культуре вплоть до настоящего времени сохранились архаические черты, восходящие к патриархально-родовым отношениям. Однако лишь в последнее время эти элементы становятся объектом специальных научных исследований. В этом плане представленная работа интересна тем, что ориентирована на выявление общего и особенного в традиционных верованиях тюркоязычных тувинцев и хакасов.

Согласно полученным результатам, у тувинцев и хакасов бытуют общие анимистические представления о духах-хозяевах отдельных природных объектов - гор, озер, рек. В почитании местных духов отчетливо прослеживается то, что они в прошлом носили семейный и родовой характер. Данный древний обычай отражал родовую собственность на различные земли (кочевья и пастбища, промысловые угодья), существовавшую в прошлом и местами сохранившуюся до наших дней. Священные родовые горы почитались тувинцами и хакасами как старшие родственники. Им посвящались ежегодные коллективные моления мужской половины рода, сопровождаемые поклонением и кормлением духа-хозяина. До сих пор у тувинцев и хакасов в отдельных родах совершают коллективные моления горным и речным духам, считающимся духами-покровителями. Для уважения горных духов-хозяев существовал обычай, называвшийся по-хакасски «хазынас», запрещающий в тайге называть вещи своими именами.

Обычай «хазынас» предписывал различного рода запреты на произношение имен и правила поведения в семейно-брачных отношениях.

У тувинцев определенного наименования данного обычая не зафиксировано, но аналогичный запрет имел место.

С представлением о том, что духи имеют материальную природу, хотя и более тонкую, чем тела физического мира, связан обычай их кормления. Духам-хозяевам отдельных мест тувинцы и сегодня приносят в жертву ленточку из материи «чалама», повязывая их на шесты «оваа» или ритуальные деревья. Выбирали гору поблизости от летних стойбищ, т.к. моление обычно проводилось в августе или начале сентября. В отличие от хакасов, у тувинцев отмечаются «хожуунные» моления и моления, связанные с устройством «оваа». С проведением обряда «оваа дагыыр» связано посвящение в «ыдыки» домашних животных особой масти: тувинцы отдавали предпочтение «ыдыку - быку», а хакасы чаще «ызыху - лошади».

Древние оросительные каналы у тувинцев называются «буга суу», а у хакасов - «пуга чолы», и анализ полевых материалов позволил сделать вывод, что с этим названием связано существование общего для тувинцев и хакасов представления о духе-хозяине воды, предстающего в образе сивого быка - «кель-буга». Особым почитанием у тувинцев, в отличие от хакасов, пользовались духи-хозяева целебных источников «аржаанов», и выздоровление воспринималось как дар духа-хозяина источника.

Согласно выводам, в традиционных верованиях тувинцев и хакасов отчетливо прослеживается наделение сверхъестественными свойствами кустарников и деревьев. В традиционном сознании дерево выступает защитником всего живого. Общим для обоих народов был обряд окуривания жилища можжевельником для изгнания злых духов. Этот кустарник называется общим термином «артыш». Необходимо отметить, что всеобщим почитанием пользовалась береза, а затем у тувинцев почитаемым деревом являлась лиственница. У тувинцев духи уродливых деревьев считались духами-покровителями одиноких путников, уснувших под кроной дерева или духами-помощниками шаманов. Оба народа сохранили обряды и обычаи, которые основываются на вере людей в родство с некоторыми видами животных, птиц, возникшей в тот период развития, когда человек не отделял себя от природы, рассматривал животных как существ равных ему не только в физическом, но и в духовном отношении. Центральная идея тотемизма у тувинцев и хакасов

- идея коллективных предков и группового родства людей с животными -тотемами лебедью и медведем. Обычаи и обряды, связанные с почитанием, ритуальным убиением и использованием частей тела лебеди и медведя, являются непосредственными пережитками тотемистических воззрений.

У хакасов почитаемые птицы - лебедь, орел, фламинго; у тувинцев - орел, гагара, кукушка и лебедь. У тувинцев рода «куу» (букв, лебедь) интересным был обычай дарить убитого лебедя для сватания невесты. Происхождение медвежьего культа «адыг тойы» у тувинцев и хакасов, связано с особым отношением к животному - наделением его человеческими качествами. Обряды, выполнявшиеся по случаю умерщвления священного зверя, связаны с верой в то, что убитый зверь оживет, возродится (представления о вечности души медведя). Следует отметить, что различным частям тела медведя тувинцы и хакасы придавали магические свойства.

Промысловые культы тувинцев и хакасов представляют комплекс обрядов, направленных на обеспечение успеха охоты. Промысловые обряды совершались самими охотниками во время и после промысла. Видную роль в промысловых культах тувинцев и хакасов играет общее почитание хозяина природы, тайги и животных. Традиционным было представление о хозяине всех зверей - духе-хозяине тайги «даг ээзи», от которого зависит удача в охоте. Все духи-хозяева сами по себе не добры и не злы, но они могут быть дружественны или неблагожелательны по отношению к человеку в зависимости от его поведения: если он проявляет должное почтение к ним, соблюдает установленные запреты и правила охоты, то «даг ээзи» милостив к нему, посылает ему дичь. За нарушение - наказывает, не давая ему добычи.

Особо следует отметить общий обычай «уча», по-новому освященный нами в результате этнографических экспедиций. Он возник в среде охотников и берет начало от таежных промыслов, ибо в тайге вступал в силу уравнительный закон, восходящий к нормам коллективного производства и потребления родового строя. Человек выступал частью коллектива. Обычай уча гарантировал людям поддержку в случае нужды, ибо он обусловливал развитие взаимопомощи, совершенствовал системы брачных связей и установления социальных градаций. В зависимости от дальнейших социальных условий обычай видоизменился, а с течением времени где-то им стали пользоваться в определенных случаях все, независимо от родовой принадлежности, а где-то (как в Хакасии) он полностью исчез и сохранился только в фольклорных произведениях.

В комплекс традиционных верований тюрков Саянского нагорья входят семейно-бытовые обряды. В представлениях о рождении и смерти переплетаются архаические элементы с верованиями более позднего происхождения. К чисто традиционным верованиям относится почитание родового, особенно семейного (домашнего) очага. Культ огня является универсальным, широко распространенным в жизни тувинцев и хакасов. Это проявлялось в погребальном обряде (сжигание места захоронения), в быту (кормление огня, особое почитание огня в жилище). До сегодняшнего дня существуют суеверные запреты в отношении чистоты домашнего очага.

Обращались к нему с молитвами, прося покровительства. Важно заметить, что культ домашнего очага у тувинцев и хакасов находится в руках женщин. Вероятно, это пережиток материнско-родового строя. Сам огонь олицетворяется в женском образе «От-ине» у тувинцев и богини Умай у хакасов. Кроме этого у хакасов «Умай ине» является богиней -покровительницей детей.

В отличие от хакасов, у тувинцев к группе семейно-родовых обрядов, связанных со скотоводством, относятся: «арт дагыыр» - моления на перевале при обратной перекочевке; «тук дагыыр» - благодарственное молебствие за обильное получение с овец шерсти; троекратный обход своей юрты хозяйкой с мольбой к духам о молочности и здоровье скота.

Фетишизм тувинцев и хакасов представляет единую систему, с общими функциональными, конструктивными и именными особенностями. В Туве, как и в Хакасии, самым важным фетишем являлся белый («ак ээрен» или «ах тес») или заячий идол («кодан ээрен» или «хозан тес»). По тувинским представлениям, «ак ээрен» относится к фетишам хакасского происхождения. Первоначально «ах тес» являлся родовым фетишем хакасского рода «бурут», а затем через брачные контакты распространился среди всех хакасских этнических групп и тувинцев.

Проведенный работе анализ показывает устойчивость в традиционных верованиях тувинцев и хакасов представления о влиянии духов на жизнь скотоводов. В зависимости от локализации и области «действия», их можно условно разделить на группы: 1) духи-хозяева природных объектов и явлений, покровительствующие в промыслах («кель-буга», «даг ээзи»); 2) духи тотемных животных и птиц, с которыми людей связывает родство («адыг», «куу») 3) злые духи из подземного мира, обитающие на земле и приносящие вред людям («аза», «бук», «тор» и др.); 4)семейно-родовые духи, покровительствующие охоте, домашнему хозяйству и способствующие излечению от многих болезней («ак ээрен» и «ах тес», «эмегелчи ээрен» и «эмекей тес» и др.). По внешнему виду они представляли собой зооморфные и антропоморфные существа.

Общей особенностью представлений и обрядов, связанных с рождением и воспитанием ребенка, являются одинаковые обычаи при беременности, родах и магической охране детей, а также сохранение в них пережитков магии - употребление амулетов. До сих пор у тувинцев бытует в традиционном виде обычай сохранения пуповины ребенка в особом мешочке.

Анализ погребально-поминального обряда у тувинцев и хакасов выявил две его составные части: 1) обрядовые действия, вытекающие из обязанности провожать умершего в загробный мир, обеспечив всем необходимым для «будущей жизни», 2) необходимость защищать оставшихся в живых от возможного нападения духов умерших.

Интересны обряды, зафиксированные во время этнографических экспедиций, такие как: отправление верхового коня вместе с хозяином; оплакивание умерших; захоронение детей вместе с пуповиной; обычай хоронить в день смерти. Это, конечно, связано с общим представлением о том, что душу человека может похитить злой дух, или отражает боязнь перед самим покойником, якобы способным причинить вред живым людям. В целом погребально-поминальные обряды частично трансформированы под воздействием изменения жизни обоих народов.

Итак, обряды хозяйственно-промысловой деятельности, связанные с окружающей природой, и обряды жизненного цикла, связанные с рождением и смертью человека, несколько видоизменились, но в целом до сих пор сохранили традиционную основу. Особую устойчивость в традиционных верованиях тувинцев и хакасов сохранили обряды, связанные с поклонением природным объектам и явлениям. Тотемистические верования встречаются в виде пережитков, т.е. от тотемизма осталась главным образом его внешняя форма - названия рода Куулар или культ промысловых хозяев «даг ээзи» уже не связан с родовой организацией. С другой стороны, некоторые обычаи и обряды, такие как «уча» и семейно-родовые обереги, полностью ушли из жизни. . Распад Советского Союза способствовал росту национального самосознания. Сегодня усилиями местной интеллигенции возрождены многие обычаи и обряды. Можно сказать, что тувинцы и хакасы сумели сохранить традиционные верования, которые требуют дальнейших полевых исследований и теоретического осмысления.

Библиографический список:

Алексеев Н.А. Ранние формы религии тюркоязычных народов Сибири. -Новосибирск, 1980.

Алексеев Н.А. Традиционные религиозные верования тюркоязычных народов Сибири. Новосибирск, 1992.

Анисимов А.Ф. Этапы развития первобытной религии. М., 1967.

Анжиганова JI.B. Традиционное мировоззрение хакасов (учебное пособие). -Абакан. 1995.

Бутанаев В.Я. Этническая культура хакасов. Абакан, 1998.