Эссе «Лирические образы в стихах Л. Н. Козловой, как отражение процесса внутреннего роста в период психологической напряжённости»
1
0
Лирические образы в стихах Л. Козловой
ЛИРИЧЕСКИЕ ОБРАЗЫ В СТИХАХ
Л. Н. КОЗЛОВОЙ, КАК ОТРАЖЕНИЕ ПРОЦЕССА ВНУТРЕННЕГО РОСТА В ПЕРИОД ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ НАПРЯЖЁННОСТИ
Лирические стихи, как правило, – это надёжное зеркало состояния души. В каждый момент непроизвольная лирическая отдача несёт в себе сложный комплекс состояния души и ума поэта.
Появляющийся при этом лирический герой сейчас практически полностью соответствует автору. Лабильность душевных состояний определяет изменчивость лирического настроя в другой момент, отчего несколько стихотворений одного и того же дня могут отражать и радость, и грусть, и бессилие, и триумф победы.
Но в каждый момент стихи достоверно отражают внутренний мир автора.
Максимальные сдвиги состояния души обычно вызывают страдания.
Однако, любовь значительнее всего нарушает душевное равновесие – ведь она часто сопровождается болью и целым рядом отрицательных эмоций.
Свет и тень - это типичное состояние любящей души, причём, чем ярче свет, тем гуще тень, чем выше взлёт любви, тем ниже падение в разных сторонах её шероховатости. Создаётся впечатление, что душа как будто сама ищет страдания.
Существует понятие «работа любви» - она выражается в психологических изменениях, необходимых для совместного пребывания пары. Чем сильнее любовь, тем обычно ярче выражена внутренняя динамика личности – ведь с любовью не хочется расставаться, это прекрасное пространство необычного ощущения мира, поистине «райские» переживания.
Если любовь теряется, то мир меркнет. Именно поэтому одним из вариантов работы любви выступает процесс одухотворения, когда внутренний мир растёт в сторону прощения и доброжелательности.
В последнее время появилось много литературы связанной с так называемым «собиранием себя» (С.Н.Лазарев, Е.И.Рерих, А. Некрасов, В.Синельников, Г.С. Померанц, С.С.Коновалов и др.).
Даже обычное «притирание» семейной пары включает в себя не только приобретение опыта, но и появление целого ряда новых качеств личности, как, например, терпимость, миролюбие, покладистость, способность сопереживать и т.п.
Если при этом появляются лирические стихи, то они, естественно, несут в себе отражение этих внутренних сдвигов. И используемые автором образы существенно меняются. Дело в том, что чем сложнее переживания, тем сложнее передать их в обычных словах и поэт, естественно обращается к метафорам, оксюморону, сравнениям.
***
Наиболее насыщенным образами оказался период очень напряжённых лирических отношений Лилит Козловой с человеком из другого города. Появилось множество стихов. С них я и начинаю своё прослеживание.
Одним из стержневых образов можно считать качающийся с предельной амплитудой маятник - это выглядит основой решений, возникающих в тот период переживаний автора.
Маятник качается –
Да – нет.
Чудеса кончаются!..
- Нет, нет!
Светлый ты, заоблачный?
Нет – да…
Лишь бы вязь не кончилась
Никогда!..
Сама Козлова так комментирует это своё стихотворение:
«И, действительно, что-то качается из крайности в крайность - идёт внутренняя работа. Как будто появились две меня».
Качающийся маятник олицетворяет, таким образом, не только сложности жизни («да - нет»), а ещё и степень её внутренней психологической открытости, когда она испытывает то взлёт, то бездну, и каждый раз как бы возникает новая лирическая героиня с иным мироощущением.
Но Лилит сразу намечает и ещё один уровень значимости не только этого момента, этой сложности жизни и возникающих при этом стихов.
Она видит возможность внутренней работы, то есть своих психологических изменений. И, прежде всего, путь к этому - вера в чудо, которое ожидается, несмотря ни на что.
«Чудеса кончаются!
- Нет, нет!»
А какой же её любимый? Так и хочется, чтобы он был «сказочным принцем», но она понимает, что в реальности это не совсем так:
«Светлый ты, заоблачный?
Нет – да…»
Но лишь бы не потерялась Любовь! Она инстинктивно чувствует, что если исчезнет главное притяжение Любви, то никакой внутренней работы не будет. И последние две строчки об этом её желании свидетельствуют.
«Лишь бы вязь не кончилась
Никогда!..»
Здесь маятник, как будто застывает в положении вечной любви. Это второй вариант того же образа - маятник в покое.
В одном из более поздних стихотворений эта тенденция выражена более чётко:
«Храню любовь, как самое святое
Главнее главного, Начало всех Начал!»
Здесь возникает образ бесконечности. Одним из образов составляющих характеристику любви, как состояния души. Отражение контрастности мировосприятия и в других записях этого периода:
«Радость ты моя – безрадостная!
Счастье ты моё – несчастливое!
Как трудно верить, когда нет писем – как с того света…»
Сто пятьдесят часов – и сотня дней,
Горючих, жарких, огненных, холодных…
И вот стихает – выше и светлей…
Всё горше стонет, всё святее помнит…
В эпитетах второй строчки - полный набор от полыхания до ледяного холода. Но две последних строчки являют собой выход из затянувшегося отсутствия писем и переход туда, куда автор наметила – в новую форму любви – память.
Так идёт её внутреннее развитие. Но в сложности момента, как определяет автор:
«Чётких два пространства: – земного несчастья – и горней благодати Любви. Из земного тупика жизнь выталкивает в высоты. И сейчас каждое пространство живёт у меня как бы своей жизнью…»
Качающийся маятник просматривается и в других стихах.
Молчание – прекраснейший ответ:
Красноречивый, искренний, хоть тихий…
И кто сказал, что ДА? Конечно - НЕТ!
Молчишь – и колокольчики затихли…
Снова «ДА – НЕТ», «или – или».
В состоянии «Да» - для любящего звучит неведомая музыка. Состояние «Нет» - «Молчишь – и колокольчики затихли…».
Ещё одна форма маятника.
Эта же тема незримой музыки Любви возникает у Лилит не раз.
Какое было серебро!
И как звенело!...
«Звенящее серебро» - метафора романтической любви, которая сама по себе драгоценна и волшебно–музыкальна.
Это новый образ.
…И как сошлось –
И завязалось в узел! –
То, «что пело,
Сияло и рвалось»!
Цитата из Марины Цветаевой в последних двух строках здесь оказывается полностью оправданной. Завязался очередной «Гордиев узел».
Но вот пришедшее долгожданное письмо всё меняет. Вот как об этом пишет автор: «У меня - постоянная готовность снова вернуться в пространство Любви, принять всё, что так смущало до этого, согласиться на все недостатки ситуации, принимая их, таким образом, как они сложились»
Стихотворение «Ты» отражает намерение лирической героини сохранять отношения и при затруднённых контактах.
ТЫ
Вон там, среди туч, высоко –
В небо окно, золотое пятно,
Светит – и еле виднеется.
А вокруг –
Радуги тоненький круг.
Ничего, что так далеко…
Здесь возникает новый образ – Луны, среди ненастного ночного неба, что перекликается с известным разговорным:
«Хочу Луну с неба!»; хотя иронически-насмешливый смысл этого выражения полностью исчезает. Вместо этого недосягаемая Луна – это и есть её Любимый, которому там и полагается быть. Такое согласие на удалённость Желанного переводит автора на следующую ступеньку духовного развития. Теперь редкие письма уже не сжигают. Это удовлетворение просматривается в следующих стихах.
Пылинка-спора, маленькая крошка
Легла на чашу Солнечных весов -
И в Небеса раздвинулось окошко,
И вновь грохочет Эхо Всех Громов.
Итак, новый образ.
Спора - это невидимое невооруженным глазом семечко, будущее… Чьё? Гриба, например. Папоротника…
А здесь – это просто символ Возрождения любви, когда с виду от неё ничего не осталось. И об этом ещё и так:
«Всё смято и растоптано,
Истёрто в порошок…
Ну, а из каждой крошечки?
- Проклюнется росток».
Спора, пылинка, крошечка. Что-то минимальное, но вполне реальное. Автор образом споры, истёртостью в порошок, проводит свою мысль:
«Любовь никогда не исчезает полностью, она может только затаиться».
В стихах этого периода снова возникает ощущение, что всё в порядке и очень хорошо.
И новый космический образ – «Солнечные весы» в руке,повидимому, самого Солнца. И всего-то спора пылинкой легла на одну из чаш - и вот уже снова Жизнь с появившимся над ней куполом неба.
Но и звуки Земли напомнили о себе своим грохотом. Этот образ - «Эхо Всех Громов» - символ неожиданностей, поворотов, высот и провалов. И об этом тоже есть стихи.
Хребты, перевалы
И снова хребты –
Ещё не бывало
Такой высоты!
Лавины, обвалы,
Пустоты, провалы…
Полгода – как много!
Полгода – так мало…
Сплошное метафорическое видение того, что выпало на долю двоих.
Столько препятствий – «Хребты, перевалы и снова хребты». Но препятствий, сопряженных со светлыми переживаниями любви, с её высотой.
А вот и второе положение маятника – печали и горести – «Лавины, обвалы, пустоты, провалы». И в конце – своеобразный оксюморон: «Полгода - как много! - …Так мало!».
Ситуация становится стабильной, письма по-прежнему редки - и вот на этот вариант взаимодействия появляется новый образ: «провод, ниточка, канатик».
- Только б провод не порвался!
Только б ниточка вилась!
Только б голос не сорвался…
За Судьбою - глаз да глаз.
Общение душами - это то, что объединяет людей вообще, а любящих - особенно. Поэтому образ «ниточка», «провод» логичен, поскольку отображает суть связи двоих.
Не случайно, видимо, возникло выражение - «привязанность».
По сути, – это стихотворение – установка, которое перекликается с общеизвестной народной поговоркой:
«На Бога надейся, а сам – не плошай!».
Так и наш автор выражает ту же мысль:
«За Судьбою - глаз да глаз». Это метафора.
Совершенно очевидно, что вся сложность взаимоотношения двоих – это уже судьба: от себя, своей любви, не уйдёшь, к Милому не приблизишься, но можно использовать любую возможность - или махнуть рукой.
Однако, наша лирическая героиня последний вариант отвергает полностью! Её любовь питает как таковая, как состояние души.
И здесь мы встречаем новые образы, на этот раз – Космоса.
Я бегаю по Космосу,
Я бегаю по небу,
По звёздам,
По планетам,
По Млечному Пути –
И бег мой нескончаем,
И отступает небыль,
И набираюсь силы –
Ухабами брести…
Теперь высота взлётов любви не на Земле – это не хребты, хоть и высокие, теперь это небесные светила и даже Млечный Путь.
Только эти взлёты двоих и помогают жить в повседневности - для этого употребляется метафора «ухабами брести».
«Какая привязанность к Земле, к реакции Второго! Как низко я ещё «бегаю» - по проявленному миру, хоть и небесному…
И снова возвращаюсь к земле и её ухабам, не мысля возможности постоянного самостоятель -ного полёта Любви над ней» - так автор определяет эту стадию своего внутреннего развития:
Мысль лирической героини снова и снова возвращается к непростой ситуации отдалённости её и любимого.
Драгоценные грани,
Что ни миг – то иное:
То рубина сверканье,
То совсем голубое,
То высот озаренье,
То потьма преисподней,
И из каждого завтра -
Золотое сегодня.
Здесь как будто, некий кристалл, хоть и невидимый, вращается перед глазами – главный образ, остальное видится только через его грани.
Цвета неслучайны: красный - «рубина сверканье», традиционно отражает земную эмоциональную напряжённость и страсти вокруг любви, и тогда нередко, как следствие – «потьма преисподней».
Голубой цвет – это поэтическое вдохновение и жизнь души. Именно это и названо здесь «высот озаренье». Кристалл - вращается, жизнь у двоих то возносит, то опускает.
Цветовое иносказание, метафора. А переносить это всё тяжелее. И вот последние две строчки как раз метафорически говорят об этом таким удивительным иносказанием.
Хотя у героини нет никакого желания это прекратить.
В любой момент, будто шар воздушный:
Откроешь дверь – и взлечу!
А ты всё тлеешь, Судьбе послушный -
А я надрываюсь, кричу!..
В роли сравнения здесь новый образ – «шар воздушный». Он отражает состояние героини в моменты любовной идиллии.
Через какое то время появляются другие мотивы в любовной лирике Лилит. Она начинает делать акценты не на внешних событиях, а на ступенях своих внутренних изменений.
Оставляю все окна и двери открытыми,
Пусть летают синицы, скворцы, журавли!..
Наполняю стихами Весну и молитвами,
Что неведомым облаком в сердце пришли.
Из такого обычного, в чем-то нежданного,
В сердцевине загадок и тайн Бытия,
В бесконечности белого моря туманного
Несгораемым Фениксом - новая я...
Сама она об этом говорит так:
«Поразительны эти мои неожиданные повторяющиеся прорывы к самой себе, к жизни, к Высоте и Свету! И в другие моменты - падение в печаль и отчаяние. Так – по спирали - идёт работа души…».
В результате длительных однотипных ситуаций – разлуки, писем, редких встреч, - всё время чередуются ощущение умирания и возрождения, новой жизни при малейшей возможности.
Так появляется образ птицы - Феникса /1.12/, восстающего из пепла. Это великолепная метафора, очень часто живущая в стихах Лилит.
Ещё один новый образ – открытые окна и двери, как синоним-метафора внутренней освобождённости, как некая независимость от Второго.
Об этой нарастающей внутренней свободе свидетельствуют и такие стихи:
Я люблю тебя
Легко,
Я люблю тебя
На крыльях,
Без раздумий
И усилья,
Где-то в Небе
Высоко.
Птицей рею
Над Судьбой,
Проплываю
Светлой тенью...
Прочь печали
И сомненья -
Благодать
Над головой!
Сама автор об этом пишет так:
«Много уже мной понято, достигнутое пронизывает стихи радостью отдавания и высотой, Небом, благодарностью и чудом». Образ полёта в неземном пространстве с её атрибутами, в том числе чудом.
Но это ещё далеко не конец. Любовь лирической героини постепенно приближается к тому, что называют Агапе, Любовь, не привязанная к внешним условиям.
Я люблю тебя!
Слышишь – люблю!
Большей мудрости
Сыщешь на свете?
Это – ветер
В корму кораблю /1.15/,
Это радость
На целой планете!
Я люблю тебя!
Хочется в пляс
И кружиться
Под солнечным небом,
Это – ожил
Крылатый Пегас/1.16/,
Это вновь
Отодвинулась небыль.
Я люблю!
Всё живое поёт
И танцует,
И полнится Богом!
Я люблю! –
И в волшебный полёт
Снова долгая
Манит Дорога…
Здесь мы встречаем метафоры особого рода, которые отражают восторженное состояние Любви лирической героини:
«Это – ветер в корму кораблю»,
«Это – ожил крылатый Пегас»,
«И в волшебный полёт снова долгая манит Дорога…».
Что мы читаем об этом у автора?
«Любовь явно переходит в иную форму, не зависящую от внешнего, земного – в Любовь безусловную, Божественную. Просто Любовь. Но это лишь первые шаги. Поэтому земные притязания тоже продолжаются».
Но теперь нередко вся внешность лирической героини отражает состояние её души:
Сердце, сердце,
Выгляни из глаз!
Сердце, сердце,
Как Сезам, откройся!
О земных боях
Не беспокойся,
Засвети
Прилюдно и сейчас!
Свете тихий,
Боже бесконечный!
Это Ты
В бескрайней глубине!
И смотрю любовно
И сердечно…
И ручьи запели
По весне!..
В этих стихах есть прекрасная метафора:
«Сердце, сердце, выгляни из глаз,//Сердце, сердце, как Сезам, откройся!».
И ещё две метафоры отражают два разных состояния героини и два разных отношения к жизни:
«О земных боях не беспокойся», «И смотрю любовно и сердечно… И ручьи запели по весне!..»
Всё стихотворение основано на разговоре с Сердцем, а здесь оно живое и понимающее.
Это разновидность метафоры, олицетворение, что, впрочем, относится и к ручьям. Земные бои отвергаются решительно в пользу поющих весенних ручьев.
Путь одухотворения нескончаем.
Как один из его этапов и возможность самоосмысления можно рассматривать следующие стихи.
Учиться в школе самого себя,
Идти свободно внутренним пространством
И, поражаясь Вышним постоянством,
Твердить: О, Боже! Я люблю Тебя!
Ещё один образ–метафора - «Учиться в школе самого себя». Существует и другое название такого типа одухотворения – «Путь к Себе». Можно сказать, что анатомию такого пути к себе я только что проследила на примере приведённой подборки стихов.
В заключении приведу ещё одно высказывание автора:
«Любите в человеке Бога» - эта максима кем-то сказана, но её нет в Евангелии. А Любовь, особенно влюблённость, – это именно тот момент, когда человек видит в любимом (-ой) совершенство, т.е. Бога.
Но как только разберётся – Бог уступает место конкретному человеку и его особенностям, которые не всегда удовлетворяют другого. Наше внутреннее Я – если это удаётся - расширяется до Бога, но у каждого по-своему. Мы чувствуем Его всё более все присутствующим, всепроникающим».
ВЫВОД
Таким образом, мной прослежен вариант, когда неблагополучная любовь приводит к внутреннему ощущению Бога, то есть к состоянию, названному в психологии сублимацией.
Но такое случается не так уж и часто. Далеко не редкость, когда в будущем, учтя горький опыт, люди от любви отказываются.
Я встретила большое богатство присутствующих в стихах Лилит Козловой средств передачи душевных состояний.
У неё широко используются метафоры, оксюморон, эпитеты и сравнения. Лирические образы стихов разнообразны. Именно это позволяет автору передавать всю гамму и глубину своих переживаний, а также и её лирической героини.
ЛИТЕРАТУРА
1.Лилит Козлова: «О БОЖЕ МОЙ!», Ульяновск, 2011, - 120 с.
2.Лилит Козлова: «АЗ ЕСМЬ – ТЫ ЕСИ». Сборник поэзии. – Ульяновск, 2011, - 204 с.
Л. Н. КОЗЛОВОЙ, КАК ОТРАЖЕНИЕ ПРОЦЕССА ВНУТРЕННЕГО РОСТА В ПЕРИОД ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ НАПРЯЖЁННОСТИ
Лирические стихи, как правило, – это надёжное зеркало состояния души. В каждый момент непроизвольная лирическая отдача несёт в себе сложный комплекс состояния души и ума поэта.
Появляющийся при этом лирический герой сейчас практически полностью соответствует автору. Лабильность душевных состояний определяет изменчивость лирического настроя в другой момент, отчего несколько стихотворений одного и того же дня могут отражать и радость, и грусть, и бессилие, и триумф победы.
Но в каждый момент стихи достоверно отражают внутренний мир автора.
Максимальные сдвиги состояния души обычно вызывают страдания.
Однако, любовь значительнее всего нарушает душевное равновесие – ведь она часто сопровождается болью и целым рядом отрицательных эмоций.
Свет и тень - это типичное состояние любящей души, причём, чем ярче свет, тем гуще тень, чем выше взлёт любви, тем ниже падение в разных сторонах её шероховатости. Создаётся впечатление, что душа как будто сама ищет страдания.
Существует понятие «работа любви» - она выражается в психологических изменениях, необходимых для совместного пребывания пары. Чем сильнее любовь, тем обычно ярче выражена внутренняя динамика личности – ведь с любовью не хочется расставаться, это прекрасное пространство необычного ощущения мира, поистине «райские» переживания.
Если любовь теряется, то мир меркнет. Именно поэтому одним из вариантов работы любви выступает процесс одухотворения, когда внутренний мир растёт в сторону прощения и доброжелательности.
В последнее время появилось много литературы связанной с так называемым «собиранием себя» (С.Н.Лазарев, Е.И.Рерих, А. Некрасов, В.Синельников, Г.С. Померанц, С.С.Коновалов и др.).
Даже обычное «притирание» семейной пары включает в себя не только приобретение опыта, но и появление целого ряда новых качеств личности, как, например, терпимость, миролюбие, покладистость, способность сопереживать и т.п.
Если при этом появляются лирические стихи, то они, естественно, несут в себе отражение этих внутренних сдвигов. И используемые автором образы существенно меняются. Дело в том, что чем сложнее переживания, тем сложнее передать их в обычных словах и поэт, естественно обращается к метафорам, оксюморону, сравнениям.
***
Наиболее насыщенным образами оказался период очень напряжённых лирических отношений Лилит Козловой с человеком из другого города. Появилось множество стихов. С них я и начинаю своё прослеживание.
Одним из стержневых образов можно считать качающийся с предельной амплитудой маятник - это выглядит основой решений, возникающих в тот период переживаний автора.
Маятник качается –
Да – нет.
Чудеса кончаются!..
- Нет, нет!
Светлый ты, заоблачный?
Нет – да…
Лишь бы вязь не кончилась
Никогда!..
Сама Козлова так комментирует это своё стихотворение:
«И, действительно, что-то качается из крайности в крайность - идёт внутренняя работа. Как будто появились две меня».
Качающийся маятник олицетворяет, таким образом, не только сложности жизни («да - нет»), а ещё и степень её внутренней психологической открытости, когда она испытывает то взлёт, то бездну, и каждый раз как бы возникает новая лирическая героиня с иным мироощущением.
Но Лилит сразу намечает и ещё один уровень значимости не только этого момента, этой сложности жизни и возникающих при этом стихов.
Она видит возможность внутренней работы, то есть своих психологических изменений. И, прежде всего, путь к этому - вера в чудо, которое ожидается, несмотря ни на что.
«Чудеса кончаются!
- Нет, нет!»
А какой же её любимый? Так и хочется, чтобы он был «сказочным принцем», но она понимает, что в реальности это не совсем так:
«Светлый ты, заоблачный?
Нет – да…»
Но лишь бы не потерялась Любовь! Она инстинктивно чувствует, что если исчезнет главное притяжение Любви, то никакой внутренней работы не будет. И последние две строчки об этом её желании свидетельствуют.
«Лишь бы вязь не кончилась
Никогда!..»
Здесь маятник, как будто застывает в положении вечной любви. Это второй вариант того же образа - маятник в покое.
В одном из более поздних стихотворений эта тенденция выражена более чётко:
«Храню любовь, как самое святое
Главнее главного, Начало всех Начал!»
Здесь возникает образ бесконечности. Одним из образов составляющих характеристику любви, как состояния души. Отражение контрастности мировосприятия и в других записях этого периода:
«Радость ты моя – безрадостная!
Счастье ты моё – несчастливое!
Как трудно верить, когда нет писем – как с того света…»
Сто пятьдесят часов – и сотня дней,
Горючих, жарких, огненных, холодных…
И вот стихает – выше и светлей…
Всё горше стонет, всё святее помнит…
В эпитетах второй строчки - полный набор от полыхания до ледяного холода. Но две последних строчки являют собой выход из затянувшегося отсутствия писем и переход туда, куда автор наметила – в новую форму любви – память.
Так идёт её внутреннее развитие. Но в сложности момента, как определяет автор:
«Чётких два пространства: – земного несчастья – и горней благодати Любви. Из земного тупика жизнь выталкивает в высоты. И сейчас каждое пространство живёт у меня как бы своей жизнью…»
Качающийся маятник просматривается и в других стихах.
Молчание – прекраснейший ответ:
Красноречивый, искренний, хоть тихий…
И кто сказал, что ДА? Конечно - НЕТ!
Молчишь – и колокольчики затихли…
Снова «ДА – НЕТ», «или – или».
В состоянии «Да» - для любящего звучит неведомая музыка. Состояние «Нет» - «Молчишь – и колокольчики затихли…».
Ещё одна форма маятника.
Эта же тема незримой музыки Любви возникает у Лилит не раз.
Какое было серебро!
И как звенело!...
«Звенящее серебро» - метафора романтической любви, которая сама по себе драгоценна и волшебно–музыкальна.
Это новый образ.
…И как сошлось –
И завязалось в узел! –
То, «что пело,
Сияло и рвалось»!
Цитата из Марины Цветаевой в последних двух строках здесь оказывается полностью оправданной. Завязался очередной «Гордиев узел».
Но вот пришедшее долгожданное письмо всё меняет. Вот как об этом пишет автор: «У меня - постоянная готовность снова вернуться в пространство Любви, принять всё, что так смущало до этого, согласиться на все недостатки ситуации, принимая их, таким образом, как они сложились»
Стихотворение «Ты» отражает намерение лирической героини сохранять отношения и при затруднённых контактах.
ТЫ
Вон там, среди туч, высоко –
В небо окно, золотое пятно,
Светит – и еле виднеется.
А вокруг –
Радуги тоненький круг.
Ничего, что так далеко…
Здесь возникает новый образ – Луны, среди ненастного ночного неба, что перекликается с известным разговорным:
«Хочу Луну с неба!»; хотя иронически-насмешливый смысл этого выражения полностью исчезает. Вместо этого недосягаемая Луна – это и есть её Любимый, которому там и полагается быть. Такое согласие на удалённость Желанного переводит автора на следующую ступеньку духовного развития. Теперь редкие письма уже не сжигают. Это удовлетворение просматривается в следующих стихах.
Пылинка-спора, маленькая крошка
Легла на чашу Солнечных весов -
И в Небеса раздвинулось окошко,
И вновь грохочет Эхо Всех Громов.
Итак, новый образ.
Спора - это невидимое невооруженным глазом семечко, будущее… Чьё? Гриба, например. Папоротника…
А здесь – это просто символ Возрождения любви, когда с виду от неё ничего не осталось. И об этом ещё и так:
«Всё смято и растоптано,
Истёрто в порошок…
Ну, а из каждой крошечки?
- Проклюнется росток».
Спора, пылинка, крошечка. Что-то минимальное, но вполне реальное. Автор образом споры, истёртостью в порошок, проводит свою мысль:
«Любовь никогда не исчезает полностью, она может только затаиться».
В стихах этого периода снова возникает ощущение, что всё в порядке и очень хорошо.
И новый космический образ – «Солнечные весы» в руке,повидимому, самого Солнца. И всего-то спора пылинкой легла на одну из чаш - и вот уже снова Жизнь с появившимся над ней куполом неба.
Но и звуки Земли напомнили о себе своим грохотом. Этот образ - «Эхо Всех Громов» - символ неожиданностей, поворотов, высот и провалов. И об этом тоже есть стихи.
Хребты, перевалы
И снова хребты –
Ещё не бывало
Такой высоты!
Лавины, обвалы,
Пустоты, провалы…
Полгода – как много!
Полгода – так мало…
Сплошное метафорическое видение того, что выпало на долю двоих.
Столько препятствий – «Хребты, перевалы и снова хребты». Но препятствий, сопряженных со светлыми переживаниями любви, с её высотой.
А вот и второе положение маятника – печали и горести – «Лавины, обвалы, пустоты, провалы». И в конце – своеобразный оксюморон: «Полгода - как много! - …Так мало!».
Ситуация становится стабильной, письма по-прежнему редки - и вот на этот вариант взаимодействия появляется новый образ: «провод, ниточка, канатик».
- Только б провод не порвался!
Только б ниточка вилась!
Только б голос не сорвался…
За Судьбою - глаз да глаз.
Общение душами - это то, что объединяет людей вообще, а любящих - особенно. Поэтому образ «ниточка», «провод» логичен, поскольку отображает суть связи двоих.
Не случайно, видимо, возникло выражение - «привязанность».
По сути, – это стихотворение – установка, которое перекликается с общеизвестной народной поговоркой:
«На Бога надейся, а сам – не плошай!».
Так и наш автор выражает ту же мысль:
«За Судьбою - глаз да глаз». Это метафора.
Совершенно очевидно, что вся сложность взаимоотношения двоих – это уже судьба: от себя, своей любви, не уйдёшь, к Милому не приблизишься, но можно использовать любую возможность - или махнуть рукой.
Однако, наша лирическая героиня последний вариант отвергает полностью! Её любовь питает как таковая, как состояние души.
И здесь мы встречаем новые образы, на этот раз – Космоса.
Я бегаю по Космосу,
Я бегаю по небу,
По звёздам,
По планетам,
По Млечному Пути –
И бег мой нескончаем,
И отступает небыль,
И набираюсь силы –
Ухабами брести…
Теперь высота взлётов любви не на Земле – это не хребты, хоть и высокие, теперь это небесные светила и даже Млечный Путь.
Только эти взлёты двоих и помогают жить в повседневности - для этого употребляется метафора «ухабами брести».
«Какая привязанность к Земле, к реакции Второго! Как низко я ещё «бегаю» - по проявленному миру, хоть и небесному…
И снова возвращаюсь к земле и её ухабам, не мысля возможности постоянного самостоятель -ного полёта Любви над ней» - так автор определяет эту стадию своего внутреннего развития:
Мысль лирической героини снова и снова возвращается к непростой ситуации отдалённости её и любимого.
Драгоценные грани,
Что ни миг – то иное:
То рубина сверканье,
То совсем голубое,
То высот озаренье,
То потьма преисподней,
И из каждого завтра -
Золотое сегодня.
Здесь как будто, некий кристалл, хоть и невидимый, вращается перед глазами – главный образ, остальное видится только через его грани.
Цвета неслучайны: красный - «рубина сверканье», традиционно отражает земную эмоциональную напряжённость и страсти вокруг любви, и тогда нередко, как следствие – «потьма преисподней».
Голубой цвет – это поэтическое вдохновение и жизнь души. Именно это и названо здесь «высот озаренье». Кристалл - вращается, жизнь у двоих то возносит, то опускает.
Цветовое иносказание, метафора. А переносить это всё тяжелее. И вот последние две строчки как раз метафорически говорят об этом таким удивительным иносказанием.
Хотя у героини нет никакого желания это прекратить.
В любой момент, будто шар воздушный:
Откроешь дверь – и взлечу!
А ты всё тлеешь, Судьбе послушный -
А я надрываюсь, кричу!..
В роли сравнения здесь новый образ – «шар воздушный». Он отражает состояние героини в моменты любовной идиллии.
Через какое то время появляются другие мотивы в любовной лирике Лилит. Она начинает делать акценты не на внешних событиях, а на ступенях своих внутренних изменений.
Оставляю все окна и двери открытыми,
Пусть летают синицы, скворцы, журавли!..
Наполняю стихами Весну и молитвами,
Что неведомым облаком в сердце пришли.
Из такого обычного, в чем-то нежданного,
В сердцевине загадок и тайн Бытия,
В бесконечности белого моря туманного
Несгораемым Фениксом - новая я...
Сама она об этом говорит так:
«Поразительны эти мои неожиданные повторяющиеся прорывы к самой себе, к жизни, к Высоте и Свету! И в другие моменты - падение в печаль и отчаяние. Так – по спирали - идёт работа души…».
В результате длительных однотипных ситуаций – разлуки, писем, редких встреч, - всё время чередуются ощущение умирания и возрождения, новой жизни при малейшей возможности.
Так появляется образ птицы - Феникса /1.12/, восстающего из пепла. Это великолепная метафора, очень часто живущая в стихах Лилит.
Ещё один новый образ – открытые окна и двери, как синоним-метафора внутренней освобождённости, как некая независимость от Второго.
Об этой нарастающей внутренней свободе свидетельствуют и такие стихи:
Я люблю тебя
Легко,
Я люблю тебя
На крыльях,
Без раздумий
И усилья,
Где-то в Небе
Высоко.
Птицей рею
Над Судьбой,
Проплываю
Светлой тенью...
Прочь печали
И сомненья -
Благодать
Над головой!
Сама автор об этом пишет так:
«Много уже мной понято, достигнутое пронизывает стихи радостью отдавания и высотой, Небом, благодарностью и чудом». Образ полёта в неземном пространстве с её атрибутами, в том числе чудом.
Но это ещё далеко не конец. Любовь лирической героини постепенно приближается к тому, что называют Агапе, Любовь, не привязанная к внешним условиям.
Я люблю тебя!
Слышишь – люблю!
Большей мудрости
Сыщешь на свете?
Это – ветер
В корму кораблю /1.15/,
Это радость
На целой планете!
Я люблю тебя!
Хочется в пляс
И кружиться
Под солнечным небом,
Это – ожил
Крылатый Пегас/1.16/,
Это вновь
Отодвинулась небыль.
Я люблю!
Всё живое поёт
И танцует,
И полнится Богом!
Я люблю! –
И в волшебный полёт
Снова долгая
Манит Дорога…
Здесь мы встречаем метафоры особого рода, которые отражают восторженное состояние Любви лирической героини:
«Это – ветер в корму кораблю»,
«Это – ожил крылатый Пегас»,
«И в волшебный полёт снова долгая манит Дорога…».
Что мы читаем об этом у автора?
«Любовь явно переходит в иную форму, не зависящую от внешнего, земного – в Любовь безусловную, Божественную. Просто Любовь. Но это лишь первые шаги. Поэтому земные притязания тоже продолжаются».
Но теперь нередко вся внешность лирической героини отражает состояние её души:
Сердце, сердце,
Выгляни из глаз!
Сердце, сердце,
Как Сезам, откройся!
О земных боях
Не беспокойся,
Засвети
Прилюдно и сейчас!
Свете тихий,
Боже бесконечный!
Это Ты
В бескрайней глубине!
И смотрю любовно
И сердечно…
И ручьи запели
По весне!..
В этих стихах есть прекрасная метафора:
«Сердце, сердце, выгляни из глаз,//Сердце, сердце, как Сезам, откройся!».
И ещё две метафоры отражают два разных состояния героини и два разных отношения к жизни:
«О земных боях не беспокойся», «И смотрю любовно и сердечно… И ручьи запели по весне!..»
Всё стихотворение основано на разговоре с Сердцем, а здесь оно живое и понимающее.
Это разновидность метафоры, олицетворение, что, впрочем, относится и к ручьям. Земные бои отвергаются решительно в пользу поющих весенних ручьев.
Путь одухотворения нескончаем.
Как один из его этапов и возможность самоосмысления можно рассматривать следующие стихи.
Учиться в школе самого себя,
Идти свободно внутренним пространством
И, поражаясь Вышним постоянством,
Твердить: О, Боже! Я люблю Тебя!
Ещё один образ–метафора - «Учиться в школе самого себя». Существует и другое название такого типа одухотворения – «Путь к Себе». Можно сказать, что анатомию такого пути к себе я только что проследила на примере приведённой подборки стихов.
В заключении приведу ещё одно высказывание автора:
«Любите в человеке Бога» - эта максима кем-то сказана, но её нет в Евангелии. А Любовь, особенно влюблённость, – это именно тот момент, когда человек видит в любимом (-ой) совершенство, т.е. Бога.
Но как только разберётся – Бог уступает место конкретному человеку и его особенностям, которые не всегда удовлетворяют другого. Наше внутреннее Я – если это удаётся - расширяется до Бога, но у каждого по-своему. Мы чувствуем Его всё более все присутствующим, всепроникающим».
ВЫВОД
Таким образом, мной прослежен вариант, когда неблагополучная любовь приводит к внутреннему ощущению Бога, то есть к состоянию, названному в психологии сублимацией.
Но такое случается не так уж и часто. Далеко не редкость, когда в будущем, учтя горький опыт, люди от любви отказываются.
Я встретила большое богатство присутствующих в стихах Лилит Козловой средств передачи душевных состояний.
У неё широко используются метафоры, оксюморон, эпитеты и сравнения. Лирические образы стихов разнообразны. Именно это позволяет автору передавать всю гамму и глубину своих переживаний, а также и её лирической героини.
ЛИТЕРАТУРА
1.Лилит Козлова: «О БОЖЕ МОЙ!», Ульяновск, 2011, - 120 с.
2.Лилит Козлова: «АЗ ЕСМЬ – ТЫ ЕСИ». Сборник поэзии. – Ульяновск, 2011, - 204 с.
