12+ Свидетельство СМИ ЭЛ № ФС 77 - 70917 Лицензия на образовательную деятельность №0001058 |
Пользовательское соглашение Контактная и правовая информация |
Бобкова Наталия Георгиевна6770 Работаю в МАОУ "Лингвистическая гимназия №3 г. Улан-Удэ" с 2010 г.
- кандидат филологических наук;
- эксперт ЕГЭ по французскому языку с 2012 - 2015 гг.;
- заместитель председателя республиканской предметной комиссии ЕГЭ по французскому языку. Россия, Бурятия респ., Улан-Удэ |
Постмодернизм и массовая литература
Постмодернизм и массовая литература
Другие (Ю.М. Лотман, Б. Менцель, Б.В. Дубин), размышляя о статусе массовой литературы и ее социальной функции в национальной культуре, предлагают иначе взглянуть на массовую литературу – как на явление культуры, обладающее позитивными свойствами. Как известно, существует большое разнообразие определений массовой литературы. Но для уточнения узуса и дефиниции предмета анализа приведем, на наш взгляд, наиболее исчерпывающее определение Ю.М. Лотмана, который убежден, что у массовой литературы двойственная природа, так как «выступая в определенном отношении как средство разрушения литературы, она одновременно может втягиваться в ее систему, участвуя в строительстве новых структурных форм. Тем и утверждается необходимость и «нужность» массовой литературы, так как она видообразует и закрепляет многие литературные явления, нашедшие свое высшее развитие в творчестве классиков» [1].
Считается, что массовая литература подражательна по отношению к «высокой» литературе, т.е. эксплуатирует ее темы, характеры, приемы и способы, но для решения не эстетических, а развлекательных и коммерческих задач.
Если Ю.Б. Борев, В.И. Новиков и К.А. Степанян, сводят функции массовой литературы только к развлекательности и считают это ее качество низкопробным знаком, то многие писатели и исследователи, пересматривая современное состояние литературы, говорят о развлекательности как одной из важнейших задач современного романа. Так, современный английский писатель Д. Фаулз, выражая согласие по поводу того, что Роб-Грийе свел задачи романа только к поиску новых форм, поясняет: «Не менее важны и другие задачи – развлекать, изображать сатирически…[5]. Подобного взгляда на развлекательность придерживается и У. Эко. «Имя розы» «написан» и с расчетом на то, чтобы развлечь читателя. Но развлекать, по мнению романиста, не значит уходить от проблем, затронутых в романе. Если современный роман попробовал отказаться от сюжетной развлекательности в пользу развлекательности других типов, то У. Эко, веря в поэтику Аристотеля, полагает, что роман должен развлекать в первую очередь своим сюжетом. «Всем понятно, что когда роман развлекает – он пользуется успехом, говорит ученый. Из-за этого стало принято считать, что успех публики – дурной признак: если роман имеет успех, значит, в нем нет ничего нового и публика получила как раз то, чего ей надо. Я все-таки считаю, что это не одно и то же. Фраза «если роман дает публике то, чего ей надо, – он имеет успех», не означает, что «если роман имеет успех, значит, он дал публике, то чего ей было надо». Второй из этих тезисов не всегда верен. Достаточно назвать Дефо и Бальзака, а из современных – “Жестяной барабан” и “Сто лет одиночества”» [7].
Это объясняется тем, что современное состояние литературы, в отличие от литературы 19-го столетия, заставляет писателей создавать и придумывать то, чего не хватает в нашей жизни. В литературе все больше и больше возрастает потребность в развлекательности, в несколько ироничном, несерьезном осмыслении современного бытия. Потребность дать возможность человеку на некоторое время уйти от унылой действительности заставляет писателей обращаться в своем творчестве к игровому началу и создавать уже свою реальность, придуманную богатством и свободой фантазии и воображения. Об этом говорит и С.А. Носов: «Игровое начало и «притворную реальность», рожденную богатством одной лишь фантазии, начинают ценить и любить – за «глоток свободы» от серых будней, за даруемый ими отдых от действительности. В придуманном уже не видят беды, игровой камуфляж реальности уже не воспринимается как нечто сомнительное, в литературе растет склонность к развлекательности, укрепляется привычка «шутить» жизнью – играть в прекрасное и ужасное, развлекать и увлекать «игрушечным» миром, созидаемым прихотливо и целенаправленно» [3]. Поэтому неудивительно, что развлекательность как один из элементов поэтики массовой литературы приобретает уже новое значение в эпоху постмодернизма. Произведения, в которых писатели передают содержание в легкой форме, необходимой для современного читателя, привыкшего к подобным формам получения информации, нельзя однозначно отнести к низкопробной литературе.
Современная литература сознательно созидает то, чего не находит в повседневной жизни, тем самым заполняя некие пустоты существования. По мысли Н.Б. Маньковской, постмодернизм обязан своим возникновением развитию новейших средств коммуникации – телевидению, видеотехнике, информатике, компьютерной технике. В эту орбиту включается и литература. В романе У. Эко «Маятник Фуко» ученые мужи Якопо Бельбо, Деоталлеви, Казобон, используя свои энциклопедические знания, сочиняют историю ордена тамплиеров, которые мстят за его уничтожение и вновь мечтают стать властителями мира. Эту историю запускает в компьютер Якопо Бельбо, превращая ее в виртуальную реальность. Выдуманные события обретают форму иллюзии реально происходивших событий в истории. Но эта иллюзия реальности для ее создателей превращается в реальную опасность, смерть. Якопо Бельбо убивают, Диоталлеви смертельно заболевает, а главный герой Казобон находится в постоянном ожидании смерти. Постмодернизм, создавая искусственную реальность, обращается к средствам массовой коммуникации, в данном случае к компьютеру. Важно отметить: виртуальная реальность утверждается как реальность, но реальность «другая», важным знаком которой становится симулякр.
Вымысел, являясь базовым свойством литературы, отличается от понятия симулякр. Феномен симулякра – одно из ключевых понятий постмодернизма. Он очень важен как для понимания сущности постмодернизма, так и для современного состояния культуры, так как современная культура – это культура симулякров, превратившая мир в индустрию развлечений. Со времен Платона он означал изображение, картинку, репрезентацию, копию по отношению к идее предмета, а изображение этого предмета представляет собой копию копии. После Платона об этом феномене писали Ж. Деррида, Ж. Бодрийар, Ж.-Ф. Лиотар. Так, Ж. Бодрийяр назвал образ-симулякр моделью реального, не имеющую истоков в реальности. Исследователь полагает, что в эпоху постмодернистской культуры образ доминирует над реальностью, угрожает ей, являясь проводником размывания и уничтожения значения (события, истории), а симулякры моделируют реальность, она исчезает, и ее место занимает гиперреальность – бесконечное множество возможных миров. Образ-симулякр, по мнению ученого, проходит несколько последовательных фаз:
1. Образ отражает реальную действительность. Ученый полагает, что в этой фазе образ выглядит как благо.
2. Образ маскирует и искажает реальную действительность. В этой фазе образ представляет собой зло.
3. Образ маскирует отсутствие действительности. Здесь он только притворяется, что обладает обликом.
4. Образ не имеет никакого отношения к действительности: он превращается в собственное подобие. В этом случае исследователь полагает, что нельзя говорить об облике, так как образ приобретает характер симуляции.
Согласно этой последовательности фаз, ученый приходит к выводу, что переход от знаков, которые маскируют нечто, к знакам, которые скрывают, что за ними ничего нет, является решающим поворотом, так как одни понимают теологию истины и тайны, другие – эру подобий и симуляций, в которой больше нет Бога, Страшного суда, потому что все уже умерло и уже воскресло [4]. Одним словом, симулякр – это изображение без самого оригинала, репрезентация чего-то, чего в действительности не существует. Образы-симулякры, маскирующие отсутствие действительности, в литературе постмодерна основные. Их роль – заменить отсутствие действительности. «Ведь любая история, в соответствии с пониманием постмодернизма – это история создания и интерпретации текста. Откуда же тогда взяться реальности? Реальности просто нет», - замечает В.П. Руднев. По всей вероятности, об этом свойстве современного романа пишет и Д. Фаулз: «Так называемый кризис современного романа, несомненно, вызван связанным с романом чувством неловкости. Самая существенная его вина – его форма, поскольку она по сути своей есть некая игра, искусная уловка, позволяющая писателю играть в прятки с читателем. Роман являет собой гипотезу, представленную более или менее изобретательно, более или менее оригинально и убедительно – то бишь он есть ближайший родственник лжи. Вынужденный сочинять, выдумывать людей, которые никогда не существовали, описывать события, которые никогда не происходили, писатель стремится либо звучать как можно «правдивее», либо явиться с повинной» [5]. Впрочем, воспроизведение якобы «действительных» исторических событий, «второй реальности» вместо несуществующей создает поле, необходимое для виртуальной игры с читателем.
Явление Бога связано также с теорией знака – областью науки, кажется, весьма далекой от религии. Так, Ж. Бодрийяр, рассматривая постмодернизм как теорию знака, видит в нем божественное начало. Согласно ученому, знак выражает сокровенный смысл, а также служит заменой этого смысла тем, что существует что-то, что делает эту замену возможной, гарантирует ее адекватность, является Богом. Исследователь предполагает, что если Бога также можно симулировать и свести его к знакам, удостоверяющим его существование, тогда вся система теряет смысл и превращается в симулякр [4].
Мир симулякров диктует современному индивиду и определенную модель поведения, предполагающую искусственность, псевдореальность. Современный человек, погружаясь в виртуальный мир Интернета, может представать в нем в разнообразных и неожиданных ипостасях, в отличие от социального положения и «занимаемой» им должности в действительности. Обретая характер массового явления, экспериментирование с искусственной реальностью становится знаком и постмодернистской литературы, оправдывая при этом горизонт ожидания массового читателя.
«В современной культуре конкуренция на рынке массовой литературы, как полагает М.А. Черняк, требует от писателя поиска своего читателя [6]. В этом аспекте важным становится прогнозирование «горизонта ожидания» читателя. Важность «горизонта ожидания», заложенного в произведении писателя, и «горизонта ожидания» самого читателя с его жизненным опытом и представлениями об искусстве и обществе отмечает Г. Р. Яусс: «горизонт ожидания» самого произведения стабилен в отличие от постоянно меняющегося и способного к трансформациям «горизонта ожидания» читателя, т.к. любое литературное произведение в момент своего появления удовлетворяет, превосходит, обманывает или разочаровывает ожидания его первых читателей, дает критерий для определения его эстетической ценности [4].
Напомним: постмодернизм и массовая литература, казалось бы, два совершенно разных полюса, отличаются друг от друга по легко опознаваемым признакам:
Постмодернизм:
1) многоуровневость постмодернистского дискурса или «двойное кодирование»: литературный, исторический, детективный, мифологический, семиотический, автобиографический и т.д.;
2) ограничен узким кругом читателей;
3) играет с виртуальной реальностью, моделирует ее;
4) осуществляет симбиоз массовой и классической литературы, при этом пародирует условности и стереотипы, созданные массовой литературой;
5) разоблачает мифы;
6) не назидает, не поучает;
7) использует своеобразную технику письма.
Массовая литература (культура):
1) детективный пласт романа: детективная интрига, занимательный сюжет, поэтика хорошего конца, рекуррентный персонаж;
2) массовая (неограниченная) аудитория. Более распространена в количественном отношении;
3) высокие технологии – телевидение, компьютер, Интернет – моделируют искусственную реальность.
4) создает условности и стереотипы (примитивные дискурсы, обкатанные стилевые клише, строго заданные сюжетные схемы, повторяющиеся мотивы);
5) создает мифы и иллюзии;
6) моралистична, носит воспитательный характер;
7) «вторична», ретранслирует приемы, созданные постмодернизмом.
Однако наибольший интерес вызывает то, что эти два полюса с самого начала оказались взаимосвязаны. И эта взаимосвязь проявляется в приеме многоуровневости постмодернистского дискурса. Постмодернизм и массовая литература пересекаются в одном произведении, т.к. постмодернистский роман, характеризуясь многослойностью, позволяет писателю завязать диалог сразу с читателями разного интеллектуального уровня, а читателю по-разному читать один и тот же роман. Следует признать, что жанр детектива занимает значительное место в массовой литературе в эпоху постмодернизма. По мнению Б. Менцель, «детективный роман в настоящее время не может считаться только тривиальным жанром, так как в нем на всех уровнях, от шаблонных серийных поделок и до новаторских книг, существуют авторы и произведения, демонстрирующие все черты постмодернистской литературы, так как взаимопроникновение высокой и массовой литератур стало типичным признаком постмодернистской ситуации» [Б. Менцель]. Есть и другие признаки симбиоза элитарной и массовой литературы: мучительный поиск истины, поскольку ее вообще нет, не характерен как для постмодернистской литературы, так и для массовой; образы-симулякры, создающие иллюзию действительности в отсутствии таковой, проникают и в элитарную и в массовую литературу, становясь общим свойством «гибридной» литературы.
Таким образом, граница в постмодернизме между элитарностью и массовостью вполне очевидна: клишируя, ретранслируя основные идеи постмодернизма, паразитируя на свойственных ему приемах, массовая литература пользуется его ореолом, не создавая при этом ни новой поэтики, ни нового смысла. Установка на развлекательность, стереотипность мотивов и сюжетов, обязательный хороший конец обеспечивает облегченность восприятия, стимулируя массовый читательский успех.
Библиографический список
1.Лотман, Ю.М. О содержании и структуре понятия «художественная литература» [Текст] / Ю.М. Лотман // Избр. статьи: в 3 т. – Таллин, 1992. – Т.1. – 215 с.
2. Менцель, Б. Что такое популярная литература? Западные концепции «высокого» и «низкого» в советском и постсоветском контексте [Текст] / Б. Менцель // НЛО. – 1999. - №40. - С. 392.
3.Носов, С.А. Литература и игра [Текст] / С.А. Носов // Новый мир. – 1992. – №2. – С. 93.
4.Современная литературная теория. Антология [Текст] - М.: Флинт; Наука. - 2004.–– С. 259-260.
5.Фаулз, Д. Кротовые норы [Текст] / Д. Фаулз - М.: Махаон, 2002. – С. 42.
6.Черняк, М.А. Феномен массовой литературы XX века [М.А. Черняк] – СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И.Герцена, 2005.– С.164-165.
7.Эко, У. Заметки на полях «Имени розы» [Электронный ресурс]
URL: