Санкт-Петербург... “Люблю тебя, Петра творенье,” - писал о нём великий русский поэт А.С.Пушкин. Стройность и пышность города, европейское великолепие “северной Венеции” до сих пор покоряет сердца туристов из многих стран. Сколько замечательных экскурсий проводится во второй столице России! Но мы сегодня хотим провести необычную экскурсию по улицам блокадного Ленинграда. Именно здесь было опровергнуто известное  латинское выражение “Inter arma silent Musae” (“Когда говорят пушки, Музы молчат”) - ведь для ленинградцев самым страшным была  потеря культуры.

...Мы идём по пустым улицам окружённого немцами города. Жителей почти не видно, кажется, что Ленинград умирает. Но это не так. Когда мы проходим мимо дома 41 на Набережной реки Фонтанки, начинает звучать музыка. Откуда она? Это в театре им. А.С.Пушкина (сегодня это ФГБУК Государственный Пушкинский театральный центр) репетирует Александр Каменский - композитор и пианист-виртуоз. Почти всю блокаду он прожил в бомбоубежище этого театра. Однажды, вспоминал музыкант, ему пришлось давать концерт в Большом зале Ленинградской филармонии, где температура воздуха была минус три градуса. Публика сидела в пальто и шапках. Во фраке в зале был единственный человек - пианист за роялем. "Интересно, - вспоминал потом Александр Данилович, - что в течение всего концерта у меня были теплые руки". И музыка, утешавшая жителей блокадного города по радио, звучала по преимуществу в его исполнении.

В те блокадные дни Каменскому приходилось играть на самых разных роялях. "Встречаются совсем охрипшие или безмерно крикливые", - вспоминал он. На некоторых с клавишей были сорваны костяные пластины, так что пианист рисковал занозить себе пальцы, но он не отказался ни от одного выступления.

- Сотрудники радио работали в ватниках и тёплых шапках, - вспоминает супруга пианиста. - Отогреть клавиши рояля было невозможно. Каменский грел руки над печуркой, затем сбрасывал пальто и садился к инструменту. В январе 1942-го по радио давали «Снегурочку» Чайковского. Под рояль - потому что оркестр уже не мог играть. Пробовали репетировать, но у духовиков не хватало сил держать дыхание. А вот хор звучал. Правда, артисты настолько ослабели, что не могли стоять, и их тела поддерживали Т-образные деревяшки. Так они и пели, обвисая на этих «грабельках».

Мы идём дальше. Александрийский театр. Он находится на площади Островского, 6. Сюда свозили интеллигенцию из замерзающих квартир, потому что здесь было хоть какое-то тепло. Здесь проживал и работал во время блокады Ленинграда гениальный композитор - Борис Владимирович Асафьев. В своём дневнике он писал о том, как ему в те страшные голодные дни помогала выживать музыка: «…Декабрь брал своё, а с ним и холод, голод, страшная тьма. Александрийский театр замерзал. Смертные случаи участились. А работать хотелось, как никогда… Лёжа во тьме, я пробовал устно сочинять музыку, применяя мои опыты слагания тем-интонаций в живые формы. Приходили тексты с фронта, рос спрос на песни, наконец, удалось найти среди знакомых и слушателей моих учеников. Творчество песен отвлекало от тяжких ощущений слабеющего организма» (декабрь 1941 г.). В январе 1942 года он пишет, что его вместе с другими обитателями Александрийского театра вывез ночью на саночках в помещение Института театра и музыки директор института Алексей Иванович Маширов. И опять - дневниковая запись: “Сердце уже стало уходить, и вдруг в мозгу возникла музыка. Среди полного отсутствия различия, - живём ли мы днём или ночью, помню, я начал сочинять симфонию «смен времён года» вокруг быта русского крестьянства…”. Это помогало сохранить волю к жизни, а, возможно, и выжить - Борис Владимирович ушёл из жизни уже после войны, в 1949 году. И снова звучит музыка - фортепианные прелюдии Асафьева «Песни печали и слез». Это музыкальный дневник композитора. И мы представляем себе, как Борис Владимирович лежит в гримерной Александринского театра, слушает сводки радио о том, что немцы подступают к Москве, и пишет эти скорбные пьесы...

Мы проходим мимо обычного дома номер 6 на Первой линии Васильевского острова.

Это место, где скончался советский композитор и пианист, поддерживавший своей музыкой жителей блокадного Ленинграда, - Борис Григорьевич Гольц. В начале Великой Отечественной войны он ушёл добровольцем на фронт и в 1941-1942 годах работал в творческой группе при Политуправлении Балтийского флота. В те годы Борис Гольц считался кумиром. Его песня «Светит в небе звёздочка высоко» была настоящим хитом - её часто передавали по блокадному радио, а ноты печатались на почтовых открытках. За эту песню автор удостоился бесценного приза - продовольственного пайка, но в марте 1942-го умер от истощения, так и не дождавшись награды. Ему было всего 29 лет. Молодой композитор практически до самой смерти своим творчеством старался поддержать жителей осажденного города.

В нашей экскурсии - всего три небольшие главы. Конечно, это только малая часть из истории блокадного искусства. Но даже по этим примерам мы можем судить о Великой силе искусства, ведь, как говорил капитан Титаренко из известного фильма Л.Быкова “В бой идут одни “старики”, - “Всё преходяще, а музыка - вечна”. И я верю, что наше поколение не только не забудет о подвигах, совершённых в годы Великой Отечественной войны, но и поможет в поиске неизвестных произведений, создававшихся в те далёкие годы.

Использованные источники:

1. Блокадная музыка. До сих пор остаётся неизвестной // Еженедельник «Аргументы и Факты» № 37. Аргументы и факты - Петербург 10/09/2014.

2. www.leningradpobeda.ru

3. http://ptj.spb.ru/archive/80/na-teatre-voennux-deistvy/muzyka-vblokadnom-leningrade/

​​​​​​​