Статья на тему «Права и обязанности крестьян первой половины XIX века»

Права и обязанности  крестьянина

Обычное право сформировалось под влиянием бытовых условий повседневной жизни, заключало в себе общепризнанные юридические воззрения народа и осуществлялось фактически путем единообразного соблюдения в течение более или менее длительного времени. В то же время обычное право отличалось значительной устойчивостью по причине преобладания в его источниках не формально-догматических и естественно-практических факторов, а нравственно-этических и духовно-религиозных явлений крестьянского бытия. Приверженность крестьянина нормам обычного права определялась общинным укладом, традициями аграрного труда, самобытностью общественного устройства и сельским менталитетом. В практике народного права воплощалось крестьянское представление о правопорядке, находившее свое выражение в том, каким образом община, крестьянское хозяйство решали проблемы, связанные с наделами, с усадьбой, экономические и социальные конфликты, семейные вопросы [1].

     Нравственный императив был преобладающим в обычно-правовых воззрениях русского крестьянства. Вполне закономерно, что обыденные понятия, которые выступали для сельских жителей критериями в оценке тех или иных деяний, отличались от их трактовки в формальном праве. В крестьянском сознании понятия “греха” и “преступления” были схожи, но не тождественны [2].

     Под грехом в русской деревне понимали всякое богопротивное деяние, отступление от христианских заповедей, нарушение церковного устава.    Греховным считалось употребление скоромной пищи в пост и постные дни, недостойное поведение в храме, работа в праздничные дни. Церковное установление о запрете на работы в праздничные дни санкционировалось решением сельского схода. Накануне нерабочего дня староста обходил

дома односельчан с напоминанием о запрете. Грех состоит в ругательстве, работе в праздничные дни, в песне под праздник, родить в девках или без мужа, украсть по мелочи на огороде. Если кто-то тайно продает водку и подливает в нее воды. Это считается грехом”. Добавим то, что, помимо перечисленного, как грех в деревне воспринималось пьянство, распутство, непочтение родителей, брак без родительского благословения [3].

      По понятиям и обычаям народа, право преследовать, судить и называть виновных принадлежала суду и воле Божьей. В случае неправедного суда в селе говорили: “Не боюсь я суда людского, а боюсь – Божьего” [4]. В православном сознании русских крестьян ответственность перед Творцом стояла выше суда земного. “Перед судом соврешь, а перед Богом нет”, – утверждали сельские жители [5].

      Преступления против православной веры (кощунство, богохульство, святотатство и т.п.) были редки в русской деревне. Богохульство и кощунство сознавались крестьянами как тяжкий грех и преступление, и по народному обычаю виновный подлежал строгой ответственности. На нарушителей церковных правил народ смотрит равнодушно, зная, что Бог и без них за это накажет”. Крестьянин и его семья  не считали своим делом наказывать грех (это дело Божье), но добивались исполнения нравственных норм силой общественного мнения[6].

     Любой проступок в деревне получал, прежде всего, моральную оценку.    

     Если с точки зрения формального права многое нравственное может быть преступным, и не все, что преступно, должно быть безнравственным, то с точки зрения жителей деревни, все преступное обязательно безнравственно, а все, что нравственно, не может быть преступным. Это противоречие между правовыми обычаями и писаным правом находило свое выражение в сельской повседневности. Крестьяне считали нормальным делом или своим святым правом: самогоноварение, битье жен, порубку барского леса и другое, считавшееся по закону преступлением. В то же время не все нарушения, которые, по мнению крестьян, совершать греховно, преследовались законом. Так, в сельском быту греховным делом считались отказ от подачи милостыни, нарушение обещания участвовать в помочах, работа в праздничные дни [7].

      Многие преступления, весьма строго караемые общими уголовными законами, считались маловажными по обычному праву. Снохачество наказывалось у крестьян несколькими розгами, а по уложению подлежало весьма тяжелой каре. Нанесение обиды действием восходящему родственнику по уложению наказывалось очень строго, а по обычному праву драка между детьми и родителями, как явление обыденное в крестьянском быту, не считалось чем-то особенным. С другой стороны, обычай относился к некоторым наказуемым деяниям строже, чем закон [8].

     Уважение к частной собственности у жителей села не было развито, что в первую очередь относилось к собственности помещиков. Заповедь “не укради” по отношению к землевладельцу не работала. Крестьяне не воспринимали как преступление кражу у помещика копны ржи или овса, порубку десятка дубков в господском лесу. По понятиям крестьян, воровство у помещика грехом не являлось. И они воровали при каждом удобном случае, будучи вполне уверены в том, что односельчане их не выдадут. Не считали преступлением жители села нарубить в барском лесу дров, утверждая, что “это не людское, а Божье” [9] По взглядам крестьян лес, вода, земля, дикие звери, птицы и рыбы считались Божьими, созданными для всех людей на потребу и в равном количестве. Поэтому, не было грехом сделать в чужом лесу порубку, наловить рыбу или дичи в чужих владениях.

       В основе такого подхода лежал традиционный взгляд крестьян на природу собственности, восприятия труда как единственно справедливого ее источника [10].

     Таким образом, в трактовке преступления и ответственности за него

  положения официального законодательства и нормы обычного права расходились, и весьма значительно. Это являлось следствием сословной замкнутости крестьянского социума, особенностей сельского менталитета, традиций хозяйственного уклада, соблюдения канонов православия, приоритета правовых обычаев над формальным законом [11].

     В деревенской среде оскорбления и драки были явлением обыденным и в большинстве случаев не становились предметом судебного разбирательства. Словесные перепалки, которые часто возникали в крестьянском быту, сопровождались всем многообразием русской ненормативной лексики. К таким бранным оскорблениям крестьяне относились спокойно (“Брань на вороту не виснет”), понимая, что ругательства произнесены сгоряча, а все сказанное было не по злобе (“Собака лает – ветер носит”) [12].

      Самым большим оскорблением у крестьянина считалось ругательство, соединенное с укоризной в чем-либо позорном: воровстве, мошенничестве и т.п. Крестьянин полагал, что оскорбления подрывали репутацию, бросали тень на доброе имя, и поэтому приравнивал их к клевете и доносам. Неслучайно, при недоказанности обвинения обидчик строго наказывался.

Отношения в крестьянской семье были далеки от идиллии, а ругань и брань между родными были делом обычным. В делах об оскорблении между родителями и детьми судьи всегда становились на сторону родителей [13]. 

      Грубость деревенских нравов и приверженность крестьян к насилию в быту являлись причиной преступлений против личности. Драки, которые вспыхивали в селе по поводу и без повода, также следует признать обыденным явлением, по причине того, что редкий день обходился без них. Обычным правом драки на сельском сходе были запрещены, но общественное мнение деревни считало допустимым выяснение отношений на базаре. Повседневный опыт указывал крестьянину на собственную предрасположенность к неконтролируемым способам поведения, поэтому забыть нелояльное поведение соседа было нетрудно. Ссоры не рассматривались как нечто непреодолимое, общая солидарность сохранялась[14].   

    В своей повседневной жизни крестьянин практически постоянно вступал в имущественные отношения разного рода. Чаще всего это были договоры займа, найма, купли-продажи. Как свидетельствуют источники, в большинстве случаев сельские жители выполняли взятые на себя обязательства. Всякое нарушение или неисполнение условий договора крестьянином неминуемо подрывало его репутацию. В договорах, предусматривающих денежный расчет, стороны, как правило, устанавливали срок оплаты. Сроки платежа обыкновенно связывали с датами православного календаря: Николой (9 мая), Петровым днем, Казанской (8 июня), Покровом, Заговением (14 ноября), Введением, Святками, Масленицей. Если к назначенному сроку крестьянин не мог уплатить деньги, то за неделю до срока он должен был войти в соглашение со своим партнером о переносе срока. Если он этого не делал, то договаривающийся выводил его на сходку и объявлял о неисполнении договора[15]. В случае нарушения условий сделки потерпевшая сторона обращалась в волостной суд с требованием взыскания штрафа за “бесчестье”. Данного понятия официальный закон не знал, но оно было распространено в крестьянском обиходе. Согласно народному обычаю волостной суд признавал обязанность возместить убытки, произошедшие от неисполнения соглашения вступить в брак[16].  Договора в деревне заключались преимущественно в устной форме, причиной тому служила неграмотность сельского населения. 

[1]  Кометчиков И.В. Крестьянство: общественная  жизнь и повседневность.  Брянск, 2005. С. 200.

[2]  Там же. С. 205.

[3] Андреевский Г.В. Повседневная жизнь России. М.  2003. С. 455.

[4] Там же. С. 457.

[5] Там же. С. 458.

[6] Там же. С. 460.

[7] Андреевский Г.В. Повседневная жизнь  России. М.: 2003.  С. 463-465.

[8] Лелеко В.Д.  Права и обязанности крестьянина. СПб.: 1994. С. 87.

[9] Лелеко В. Д.  Права и обязанности крестьянина.  СПб.: 1994. С. 88.

[10] Там же.  С. 90.

[11] Там же. С. 95.

[12] Там же. С. 97.

[13] Журавлев С. В. Права и поведение  крестьянина.  М., 2004. С. 235.

[14] Там же. С. 238.

[15] Журавлев, С.В. Права и поведение крестьянина. М., 2004.. С. 240,243.

[16] Там же. С. 245, 247.