Реквием по Мистеру Х

Любимый поэт как транслятор мира и языка

«Рассеянных с улиц Бассейных

давно он во всём превзошёл,

но истина зреет в посевах,

упавших на письменный стол…»

Г. Яропольский

Реквием по Мистеру Х

Впервые я услышал о нём лет пять назад - 9 ноября 2015г. В зале Арт-Центра Мадины Саральп проводился поэтический вечер, посвященный творчеству Георгия Яропольского, куда был приглашён весь наш коллектив литературной студии «Свеча». Для нас, начинающих литераторов, это был еще один повод прикоснуться к истинной поэзии. На этом вечере, организованном литературным клубом «Жан», прозвучало много ключевых фраз, которые повлияли на мои предпочтения в выборе литературных жанров и любимых авторов.

Неординарный поэт, переводчик от Бога, блестящий стилист, Дон Кихот Кавказский; человек, одарённый не только талантом, но самыми добротными человеческими качествами – порядочностью, интеллигентностью, внутренней чистотой, надёжностью и высоким профессионализмом; одержимый программист, тестирующий минувшее время в виртуальном компьютере собственного сознания, получая на выходе то отдельные стихотворения, то венки сонетов, то поэмы…

В периоды вдохновенья к Поэту начинает приходить некий мистер Х, которого простодушный читатель может принять за опереточного злодея или нелегала потусторонних сил. «Мудрый господин Х рекомендует господину герою не мучиться мировыми проблемами, а заняться собиранием собственного «я» – «мне кажется, ты раздвоился, а это – конец бытия!». Отдав должное пафосу и риторике научно-технического прогресса, обернувшегося в родных палестинах социальным регрессом, герой соглашается с выбором в пользу литературного творчества, поисков в области перекрёстных рифм и словесных аллюзий: а я приникаю к бумаге:/мне точку поставить пора.

Задолго до этого вечера на занятиях мы изучали факты биографии Георгия Яропольского. В первую очередь удивились тому, какая судьба занесла этого удивительного поэта, эссеиста, переводчика на Северный Кавказ из Новосибирска (об этом лучше всех рассказал он сам в стихотворении «Кавказский мечтатель»). Но сегодня это уже не столь важно, гораздо важнее для нас осознать, что в нашем городе Нальчик, где-то рядом жил Поэт – посланник иных миров и проводник иных смыслов, транслятор мира и языка…

В возрасте четырёх лет вместе с родителями переехал в Нальчик, где позже с отличием окончил английское отделение Кабардино-Балкарского государственного университета. Автор восьми поэтических сборников: «Пролог», «Акт третий, сцена первая», «Реквием по столетию», «Сфера дымчатого стекла», «Я не тот человек», «Нечто большее», «Холмы Хлама», «Оборотень», а также стихотворного переложения Апокалипсиса (Откровения Иоанна Богослова). В 2015 году вышел сборник статей, рецензий и очерков «Связка ключей».

В 1980-м начал переводить основоположника балкарской поэзии Кязима Мечиева, а также современных кабардинских и балкарских авторов. С 2001-го занялся переводами с английского стихов Роберта Фроста, Филипа Ларкина и других англоязычных поэтов.

Перевёл на русский язык более двадцати романов современных англоязычных писателей, в том числе такие произведения, как "Белый отель" и "Арарат" Д.М. Томаса, "Облачный атлас" Д. Митчелла, "Лондонские поля" М. Эмиса, "Влюблённый призрак" Дж. Кэрролла, "Носорог для Папы Римского" Л. Норфолка, "Прелестные создания" Т. Шевалье, "Дневники голодной акулы" С. Холла, "Рукопись, найденная в чемодане" М. Хелприна, "Кракен" Ч. Мьевиля.

В архиве литературной студии «Свеча» хранятся его стихи, переводы и статьи, опубликованные в журналах "Дружба народов", "Эльбрус", "Литературная Кабардино-Балкария", "Ковчег", "Дети Ра", "Футурум Арт", "Южная звезда", а также в "Литературной газете" и "Литературной России".

Яропольский состоял в Союзе писателей России, Союзе "Мастера литературного перевода", Союзе писателей XXI века и Клубе писателей Кавказа. За заслуги в области перевода и пропаганды национальных литератур Кабардино-Балкарии в 2013 году награждён медалью имени Керима Отарова, учреждённой Российским Лермонтовским комитетом и международной организацией "Тюрксой".

Моя любимая книга Георгия Яропольского «Реквием по столетию» начинается со слова «Бог» и всё следующее за ним, воспринимается как данное Им же. Вряд ли, автор выбрал такое начало случайно. Пусть и появляются затем фразы: «Несуществующий Господь!..», «Бог покончил с собою и с нами», «Смыслов нет – только коды и шифры», но позже есть - «Только ты меня, может, откроешь!». Для меня, неравнодушного к поэзии читателя, эта фраза прозвучала как призыв к действию.

Желание быть понятым свойственно любому человеку, тем более поэту. Читал «Реквием…» давно, а впечатления свежи до сих пор, помню ощущение присутствия самого автора. Казалось, я расшифровывал какие-то важные коды или кого-то, тоже очень важного. Спустя время, вновь перечитываю, пытаюсь постичь все заложенные между строк смыслы, что, в сущности, и невозможно, многое вижу в ином свете. Прав был Поэт: а ведь итоги подвести невозможно! Островки самых разных его «Я» - от «памяти» до «тревоги» («Ночной звонок») – сосуществовали и вполне уживались внутри него. Мы теперь говорим «он», подразумевая его стихи, говорим «стихи», подразумевая его. Эти понятия смешаны навсегда и неразделимы. «Спросите у мистера Х-а…С чего это всё началось?..».

Представляемое эссе «Реквием по Мистеру Х» появилось автоматически. Скорее, это даже не эссе, а стенография мыслей, чувств, вызванных чтением строк Яропольского.

И вот, в достопамятный вечер,

Когда над рифмами кис,

Явился ко мне человечек,

Представился: «Я – мистер Х».

Действительно, условные границы: как между строками, веками, тысячелетиями, так и между Автором и Читателем. В каждой из своих книг Георгий сумел «блеснуть чем-то бенгальски-новым», поэтому они и не залёживаются на полках книжных магазинов. Сам Георгий Яропольский всегда был на виду и в контакте со своими читателями. Он не раз побывал и в нашей литературной студии «Свеча». Я ещё маленький был, а мои предшественники уже видели его и общались с ним вживую в феврале 2008 года. В летописи студии записано, что Поэт пришёл с большим количеством указанной любимой книги, раздарил их юным поэтам с автографами и попросил написать отзывы. Все прочитали, каждый из 20 студийцев написал своё мнение. Забирая рукописные опусы, Георгий удивился их количеству. Ему было интересно внимание молодёжи к его стихам, «столь нечастое в наше время», как он выразился.

Что значили тогда для него эти отзывы? Не знаю, но гипноз его «Х» над сознаниями неравнодушных к поэзии людей, очевиден и сегодня. Естественно, каждый из прочитавших наполнил его символическое обозначение «Х» своим собственным смыслом. Мы продолжаем его темы, пишем стихи-смс, позволяя себе некоторые вольности, а состудийцы написали даже свой «Вариант №10» на его поэму-дуэт с поэтессой Тамарой Чаниевой. Надеюсь, он знал, на что шёл, предложив молодёжи написать отзывы. Он «оспорить себя не позволит», рассказывают, он всегда умел быстро завоевывать авторитет в интересной беседе о творчестве. А мои все памятные встречи получились на страницах его книг. Возможно, Георгий получил тогда желаемый результат, поскольку вскоре написал статью о студийцах в местную газету «Горянка». Во всяком случае, мне было очень интересно прочитать коллективный отзыв-пасьянс о Яропольском - Мистере Х, который получился из его же строк, впечатливших не одно поколение студийцев:

«Ко мне опять явился мистер Х

Улыбчивый совсем по-голливудски

И всё ясней проглядывала связь:

Я, мистер Х и Чёрная суббота»

«Поправь причёску, сделай «cheese» -

И навсегда замри»

«Попробуй примерить улыбочку… Впору?

Примерь настроенье

Как маску, а может парик?»

«О, эта улыбка познанья

На круглом лице дурака!»

Поэт - трансформатор:

«Не страшился потерь,

Но, увы, напряженья

Не осталось теперь…

Он со всеми друзьями

разорвал провода.

И ни йотой не лжёт…

…Руку к небу воздеть,

Эта мудрость забвенья –

Не гудеть, не гудеть…

«Скажи, мистер Х, для чего ты

Учил меня этим вещам?»

Что делать дальше? Падать ниц?

Освободите от свободы!

Век оХаянный, молча прими и снеси.

Мир картонный

Момент суеверен

Коридоры привычек

Ни контор никаких, ни картонок

Чего-то утонченного зачаток

Незрелый плод ума и ремесла

Время хлещет из жил

Фотография дня:

Белый вздох, остальное нечётко.

Икебана огня – лепет роз и язык зажигалки.

Лбом в темноту

Пусть будет справа сон, а слева явь:

Знак равенства – могущественный знак.

Сам себе ближе.

Невинные грехи.

Жизнь под копирку

На бумагу озябшую

Взорваться что ли?

Пустотелая свобода.

Глаза, обращенные внутрь.

Искусственные соловьи.

Владелец бетонного лона

Победа пророчит беду

В червивом газетном «чреватом»

Ах, как муторно мудрым

Только в пустыне вкус познаётся воды.

Стебли часов острее лезвий «Восход»

И день, зажатый дверьми

Век искажающий лица

Любой из нас – самоубийца

Всяк – пленник в собственной орбите

Смена суток некстати.

Не видишь то, что есть, а есть, что видишь.

Привой, не принятый подвоем

Свежеиспеченная беда

На всё согласную бумагу

Электрический свет покрывает собой наготу откровенного мрака

И я открыл закон Неубыванья пыли

В мире нет никаких технологий прогрессивней бумаги с пером

Сердце вскормлено хлебом фантазий

Блеснуть же чем-то там бенгальски-новым

Скрипучий соучастник всех бессонниц

Птичья взвивается стая, в пустынной странице отточием смазанным брезжа

Жизни нить тончает с каждым днём

Как счастлив тот, кто счастья не искал!

Явился день из многих сотен дней, и он теперь не просто день, но дата.

Мгновения беспримесного счастья!

Где твой сарказм? Ехидное «хи-хи»?

Есть закон: быть искренним в искусстве не пристало

…в мире есть такая штука – ночь, средь прочих – не последняя наука!

«Холмы хлама»,- помешкав, выводит рука

И всё же я верю упрямо, восстанут над Холмами Хлама

Зелёные холмы Земли».

Соединяя небо с грудой хлама,

Я истину хотел извлечь упрямо…

Известно, что любой провидец – псих.

Сам от себя я искренне балдею.

Сколь много может выдержать аорта?

(нет-нет да и подумаешь: кранты.

А как иначе в этом виде спорта?)

Меж рытвин, промоин и кочек

Виднеется слово «конец»…

Мне вспомнились несколько строчек

из стихотворенья «Певец».

… Одни лишь догадки остались…

Но кто-то, я думаю, - пел.

А главное – себе сегодня новый

Я из сонетов сплёл венок терновый…

Мне этого уже не изменить.

Вот и одна из памятных фотографий – свидетельство прямого диалога Автора с читателями. Этого тоже не изменить…

Многие известные люди, поэты и писатели, литературоведы отзывались о нём, как о знаковой фигуре в масштабах русскоязычной поэзии Кабардино-Балкарии. По мнению доктора филологических наук, профессора кафедры русской и зарубежной литератур Кабардино-Балкарского госуниверситета Зухры Ахметовны Кучуковой, «Георгий Яропольский - один из признанных и авторитетных переводчиков карачаево-балкарской поэзии. Лингвист по образованию, знающий балкарскую культуру в «корнях и ветвях», он достигает высокой степени адекватности перевода».

Согласен и с другим мнением учёного-культуролога Фатимы Урусбиевой: «Существуй у нас нормальная издательская практика, такие вещи Яропольского, как поэма «Признаки жизни», стали бы настолько же культовыми, как песни В.Высоцкого и фильмы Квентина Тарантино…».

Позволю себе добавить и свой маленький штрих к замечательному коллективному портрету любимого поэта - Георгия Яропольского:

«В каждой жизни роль имени - неоспорима…» - писал он в стихотворении «Век ХХ…». Если это действительно так, то значение имени «Георгий» (с древнегреческого «землевладелец») полностью оправдывает себя: поэт владеет гораздо бОльшим - сердцами на этой Земле. Так и получается, что мы часто «не видим то, что есть, а есть то, что видишь». Похоже, он не раз сожалел о том, что «Единоверца на Земле не нашёл…», но кто такой Единоверец по сравненью с Я-верцем? Георгий был настоящий Я-верец! А мы сегодня – его единоверцы, хотя, в некотором смысле, он по-прежнему и остался «Мистером Х».

Поэту жизненно необходимо, чтобы его читали. Сам Георгий в одном из интервью по этому поводу сказал важные слова: «Чтение – вот лучшее почтение».

Огромное человеческое и читательское спасибо Георгию Яропольскому за его неподражаемо интеллектуальные стихи. Хочется верить, что и это моё эссе поможет сохранить память о замечательном Поэте. Его поэтические Холмы всегда с нами!

Дмитрий Шорохов, 15 лет,

обучающийся литературной студии «Свеча»

ГБОУ ДАТ «Солнечный город»