Царь...природа!

Царь… природа!

Ваня уже третий день гостил у деда в деревне .На зимних каникулах мальчику очень хотелось увидеть и зимний лес и занесенный снегом пруд. Хотя дед обещал Ванечке сразу же на каникулах пойти на водоем ,что бы продолбить лунки во льду. Рыба тоже нуждалась в кислороде. Так и грезилось Ване, что рыба подплывает к его лунке, и он ее спасает. Оставалось только дождаться трескучих морозов и заснеженных метель.

Дел у деда и так было не в проворот. Одно из интереснейших занятий для Вани это было готовить, а точнее доводить до конечной готовности корм корове. Фадей обдавал кипятком из кастрюли муку в ведре, и здесь Ване нужно было спешить. Непременно быстро нужно было мешать мешанку, чтобы вся мука обдалась горячей водой ,а иначе комки, и корм мог прокиснуть. С лошадью было меньше хлопот. Два совка овса в обед и два на ужин, а утром дед сам торопился накормить свою живность.

-Эх Ваня, идет мороз!

-Деда ну когда? Вот ты говоришь скоро, скоро, а мне хочется быстрее к рыбкам…

В полу-день, дед и Ваня исправно перед обедом садились за стол в гостиной. Ваня взял с собой портфель школьной литературы и первым делом листал книгу в поисках интересных картинок .И вот любимая книга и много рассказов как мальчик ловил на удочку заветных карасей.  Ваня уже не в первый раз перечитывал свой любимый рассказ «Вовка на рыбалке». Дед тоже копался с бумагой ,но все больше с отчетной .Фадей заведовал оленей фермой на должности директора «скот двора».

 Дальше наступало время обеда.

-Деда, давай я чашки расставлю!

 Ваня торопил деда накрывать на стол, и непременно ждал, будет ли сегодня подано на стол «забыдшее» блюдо.  Так Фадей называл запеченую картошку в духовке. Чем дольше целые картофелины оставались в духовой печурке, тем спелее и слаще получалось блюдо. Здесь самое главное, нужно было выдержать длительное время, и Фадей часто забывал, что там томиться в духовке. Потом оставалось только помазать коровьими сливками по верху сковородки, желательно теми которые дали кислинку, после отстоя и все это еще запекалось до гладкой румяной корки сверху. Как правило… съедалось такое кушанье мгновенно! За один присест и всегда хотелось еще!

 Но было и еще одно редкостное объедение и  обязательно с интересным названием . Одно из таких названий блюда была - «зливуха» и это очень веселила мальчика. И все же, это вправду было объедением! Готовилось оно так. Фадей нарезал сало, почти полную сковородку лука, и все это жарил до золотистых поджарок. Сам непременно хлопотал дела по хозяйству и как только дела были исправны, заглядывал под крышку сковороды, проверяя готовность своей приправы. Дальше варилась пшенка на воде вместе с картофелем, и обязательно перчик горошками,  и куст лаврушки. Когда жидкость уваривалась, в дело вступала пережарка сала с луком. В конечном итоге запах печеных пряностей,  которая издавала «зливуха», просто одурманивала и изрядно проголодавшись, не хватало самообладания ждать, пока остынет.

Фадей подошел к Ване и увидел, как тот рассматривает картинку, как мальчик на удочку ловит маленьких окуньков с красными плавниками.

-Ваня! Дождешься ты своих рыбок. Вон конь жадно сено щиплет .Так рулон и потрошит! Видать прудок к завтре закует стужа.

-Деда и снега будет ?

-Ого! Чего- чего, а лес пригонит белого одеяла, почем много…

-Та-ак… давай кушать! Время обеда ждать не любит, надо все во время успевать.

Куда времени нужно успевать, Ванька об этом пока и не догадывался.

-Деда, а мы опять пшенку есть будем?

-Пшенка то она  пшенка... «Зливуха -она и Злывуха ,но уже на второй день…

И совсем все стало загадочным. Вчерашняя каша, почему то уже сменила название. Мальчик не первый год знал деда и тайное, но удивительное и приятное было во всем. Оказывается на следующие сутки после приготовления перед обедом дед с утра примерно на два часа «зливуху» ставил в печурку, и она румянилась,  а внутри томилась жаром от печки. Перед тем как подать на стол он мазал уже корку сбитого блюда, похожую на головку сыра, коровьим  сливочным маслом.  И аппетит разыгрывался вправду «злой». Может отсюда и уже другое название «злывуха»!

 Конечно, после обеда наступало время десерта. Здесь у Фадея все было окутано не то чтобы тайной, а абсолютно неведомыми знаниями приготовления пищи во всем мире.

Сорт чая, еще хотя бы по цвету можно было определить. Или это травяной, либо черный чай или даже заварен из болотных корневищ. Некоторые захожие в гости случайно, с леса ягодники, больше не рисковали употреблять кипяченые настои Фадея под любым предлогом…Однажды один научный работник выпив заваренных корневищ зажмурился, как сжатая тряпка и добавил «Уверен в пору крокодилам такое нюхать, но даже не пить». Фадею не в первое такое было слышать .Он считал ,что если от всей души  угощение, значит польза превеликая… И не редко за место какого ни будь корня, в заварнике оказывался, например камыш или мать и мачеха, просто случайно…

Ваню дед непременно баловал красным чаем. Немного сушеных листьев молодой вишни красной смородин и ягодки сушеной земляники. Два дня чай дед и Ваня пили с городскими гостинцами и вот настал черед варенья из запасов и ингредиентов старого Фадея…Здесь конечно подвоха не могло быть, так если это пробовать на вкус. Дед уваривал в одной посудине и черную рябину, и крыжовник и особый сорт яблок. Дальше в ход шли листья с диких лесных фруктовых деревьев. И вкус был отменный, и запах особой кислинки, выбивал всегда слюну. Но если попробовать записать рецепт со слов Фадея ,то сам Фадей почти всегда отказывался от своих советов : «Такое, ни в коем разе даже животным нельзя давать в пищу». Многие переставали к нему заходить в гости после таких тщательно записываемых рецептов, а что вообще было досадным, так это зря потраченный сахар и столь дорогая посуда в летний период. И в этом Фадей видел пользу: «Нужное, само должно приходить, и незачем никого мучить распросами . Вкусно, полезно!   Принимай в пищу и не лезь в рецепты…»

После обеда Ванька любил спать на дедовом диване. Сам же Фадей непременно ложился возле  печи, на широкую скамью. В обед приносили почту и газета «Вестник села» была прочитана от корки до корки. После которой- дед приговаривал протяжное «да-а-а» и наступало время дрема, перед вечерними заботами по хозяйству.

Ваня проснулся и сразу подошел к окну. Оно было расположено рядом со шкафом, который стоял  с боку, и в нем лежали городские гостинцы. «Папа скоро приедет!»-Ваня немного заскучал, когда смотрел на приоткрытые дверки шкафа, но за окном разыгралось веселье. Снег крутил поземкой, срывался с крыши, и щепотью тарабанил по окну.

-Деда ,рыбки ! Надо откапывать лунки…

В ответ тишина . «Ну если даже на печи нет деда, то точно -только на ферме. Ваня решил быстро выскочить на улицу .Вскочил в дедовы полу сапожки и со скамьи сдернул тулуп. Голова, как раз утонула в вороте. Чуть пройдя от крыльца, виднелась ферма, и Фадей размахивал руками в сторону дороги. Пока Ваня спал, позвонил на ферму отец Вани и сказал, что приедет по- утру следующего дня. Фадей сразу побежал хлопотать за технику, что бы расчистить все дороги, по одной из которых, или через лес, или через плотину должен был приехать сын.

Ваня не сходил с места и ждал возле крыльца своего деда. Фадей поспешал к дому. Вот уже и плотина позади ,чуть в бугорок и Фадей заметил стоячий тулуп возле крыльца «Щас обрадуется внучек…папка едет!». Старик спешил сообщить радостную весть

-Папка проедет!

Фадей от неожиданности даже остановился

-Так что ж ? Белка принесла что ли весть? Ох, черно глазик …откуда тебе ведомо?...

Метель и студеный, разыгравшейся со стоном, и воем ветер, загнали обоих в дом. Так и сели оба на лавку возле печи.

-Деда, а пруд откапать, когда пойдем?

Фадей посмотрел на мальчика .О чем то подумал и ответил

-По -утру, Ванька! И отца будем разглядывать и дело важное хлопотать .

Еще подумал Фадей глядя на окно, за которым метель и снежный буран смешали весь белый свет, и добавил

-Не так то просто Ваня, из запруда… любую живность выручать…

И о чем то дед стал размышлять бегая глазами ,то на окно, то на печь в которой пылали поленья.

-Деда, я как лунку продолблю завтра, корма рыбам набросаю

Фадей не отвлекался от  своих мыслей, а мальчик уже в дреме все продолжал:

-Ага!... У коровы замерзшего жмыха набросаю с собой ведро и рыбкам….

Ваня так и заснул с мыслями, как накормит весь пруд коровьим жмыхом и обязательно самая крупная рыба помашет в благодарность ему. головой.

Фадей все смотрел на огонь в печи .Некоторые поленья щелкали сучьями, словно заряд в них был пороховой. И порох был в судьбе деда и как забыть… Алый огонь из печи, и то зарево войны тоже пылало, но огонь в печи теплый, словно детская шалость с мягким звоном фырканья поленьев. «Лишь бы тот звон…вражды не тревожил, ни людей… ни, ничто в природе». Когда внучек гостил у деда, он особенно переживал за все, и даже за то что минуло .

Отец Вани как раз должен был поутру в деревню на побывку на все выходные и по хозяйству похлопотать. Молодых оленят по ночи нужно было переносить в теплые ясли, и Фадей тревожился, когда отел  в стаде был стремительным и в короткое время. Всегда он сына звал пожить в этот период, чему и Васька был рад…

«Завтра –это уже ночь минует…а какие звезды ночью! В поле!...Решено, еду к звездам в лунную ночь!». Отец Вани никогда не мог усидеть дома, если в ближайшее время надо уезжать в деревню, а тем более сынка хлопочет с дедом и ему отцовская наука в хозяйстве ох, как нужна была.

Автомобиль катился по трассе вместе с ночным, белым, сияющим морозом на деревьях.  По бокам ночной лес вовсе не отпугивал своего путешественника. Он смотрел прямо в лицо бескрайними макушками высоких стволов и притягивал тайну, которая обязательно жила в дремучем зимнем лесу. «Вот они огни…и только они…родные! Машина замедлила ход. Поворот и бац! Капот заехал в белую пучину наста снега. Конечно- Васька свернул через пруд. Но лес гнал нещадно снег со своих деревьев, и все вокруг наметало слоями замерзшими сугробами. Надежды выехать не было никакой. Луна осветила большую шапку застывшего снега. «Должно быть скирд. А! Айда туда.» Отец Вани словно приземлился из космоса на свою землю, а пилотируемый корабль, как раз осел надежно на мягкий аэродром. «полежу в скирде до утра , а там и к старику…есть о чем подумать…»

Фадей последние ночи надолго уже не засыпал. Корова вот, вот должна была дать приплод и если залает чуть громко собака, старик бежал ,что есть духу, но пока тихо. Пес немного подвывал, и чуть истошно и вдруг, как вроде бы подать свой голос. Но за калиткой никого, и Фадей это знал. «Это ты затявкал, не об корове…, вроде как кличешь, зовешь»…

 Последние поленья в печи расщелкались огнивом в разные стороны, и старик свалился в небытие ночи…

Лай беспрестанно уже не стихал около десяти минут.

 «Пора …заодно и корову догляжу.» Фадей поднялся и по какому то чутью, на что похож лай определил: «Зверь видать пришел ,а то и волк или еще, и шатун бурый». Ружья дед брать не стал .Больно внучек тихо сопел в теплой избе. Дверь отварилась, дед сделал два шага вперед к уличному фонарю. Свет обдал сияющий в инее клен и две березы. Казалось, пришедший мороз сковал дорогу, ведущую на ферму и в другую сторону плотину. Послышался скрип и биение копыт в снег. Фадей обратил внимание на темный силуэт, чуть ближе к склону луга.

 Зверь вышел на свет и предстал во всей красе, по спинке весь в инеи молодой олень. Задними ногами он беспокойно бил в снег, а передние ноги, лишь слегка меняли направление. В сумерках тени  на животном сверкнули два темно бурых пятна почти от задних ног и  уходящие на спинку. Фадей узнал своего подопечного ,когда то подобранного и выхоженного им же тройку лет назад.

«Что?... барашка красные пятна…помню!...помню.» Фадей вслух поприветствовал своего подопечного. Олень качал головой вниз вверх. Старик решил подойти. Сохатый чуть двинулся назад. Фадей не решился напирать, тем более увидел, как тот стал передними ногами грести на себя снег. «Так что же?.. В чем нужда могла тебе понадобиться?» Олень тронулся в сторону тьмы, и месяц освещал ему спину, мерцающую серебреным инеем. И голова его с завитой шерстью по- царски держала на своей глади, чуть нападок снега, напоминающую снежную корону! 

-Ну! Пошли.

Фадей скомандовал, как лошади и они поплелись вперед к пруду, сами не зная по какой нужде. Точнее дед наверняка был уверен, в чем- то зверь нуждался, «а может и опять свой торс подставит человеку в трудный час…мой барашка» Конечно, было немного боязно идти по темну, в бурелом леса. «Но олененок ведь свой и в случаи чего… как и  тогда, он мне помог дойти в сенцы, где я из последних сил выпил свой отвар» Фадей еще помнил как однажды, еще олененком дикий зверь выручил его из беды…

То ли зверь вел Фадея то ли оба плелись в тьму леса, еще было не совсем ясно. Меся на небе только родился и озорничал  ярким мигающим светом, притягивая звездную дымку туманности синего морозного неба. Впереди ярко к верху возле скирды завиднелся бледный огонь. «Что ж пожар?» Старик немного встревожился. Возле огня замелькал силуэт . «Да кто же, это в такую ночь на пруд решил проехать.» Возле скирды Фадей заприметил вверх автомобиля, который   напоминал капитанский мостик подснежной лодки

-Э э э-гей-эй!

Фадей по- цыгански, словно вороному хотел придать в шпоры, окликнул мелькающий силуэт возле костра. В ответ  услышал свист, словно голубиный клич  и дальше:

-Отец! Папа! Как ты сюда?

-А я и отсюда ни как!...Что я не дома?...

Фадей обнял сына, и они сели с краю скирды. Молодой корсал долго смотрел в сторону неба ,где то бледнел высоко и сиял свечением радужный полу круг месяца.

Фадей не отпускал взглядом своего «барашку». «Где у природы своя обитель и как попасть в это царство? А наверно царство в том, что нужно уметь возродить жизнь в том ,в чем природа нашла себя»…