Проектно-исследовательская работа «Гендерная асимметрия в наименовании лиц женского пола»

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РФ

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

ДАГЕСТАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение

«Гимназия №17»

РЕСПУБЛИКАНСКАЯ НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ

«ТВОРЧЕСТВО ЮНЫХ»

СЕКЦИЯ: Русский язык

Тема: «Гендерная асимметрия в наименовании лиц женского пола»

Выполнила:

ученица 11 класса

МБОУ « СОШ №41»

Гимбатгаджиева Патимат Гимбатгаджиевна

Руководитель:

Абдурахманова Разият Рамазановна,

учитель русского языка и литературы

М А Х А Ч К А Л А – 2021 г.

Тема: «Гендерная асимметрия в наименовании лиц женского пола»

Абдулхаликова Шуайнат Шамильевна

Республика Дагестан город Махачкала

МБОУ « СОШ №41»

РЕЦЕНЗИЯ

На работу ученицы 11 класса Гимбатгаджиевой Патимат Гимбатгаджиевны

, выполненной на тему: "Гендерная асимметрия в наименовании лиц женского пола". Работа Гимбатгаджиевой П.Г. выполнена на вполне актуальную в последнее время тему и ею обработано достаточно большое количество научного материала, на высоком теоретическом и методологическом уровне проведено исследование. Материал изложен с соблюдением внутренней логики, написан научным стилем изложения.

Автором проанализированы аспекты феминистской критики и проведен достаточно глубокий анализ гендерной ассиметрии в наименовании лиц женского пола с учетом имеющихся публикаций отечественных и зарубежных исследователей данной области в лингвистике.

Работа Гимбатгаджиевой П.Г. выполнена полностью в соответствии с предъявляемыми требованиями, рекомендована к защите и заслуживает оценки "отлично".

Рецензент:

Почетный работник; Отличник образования

___________­___ Магомедова П.М.

Тема: «Гендерная асимметрия в наименовании лиц женского пола»

Гимбатгаджиева Патимат Гимбатгаджиевна

Республика Дагестан город Махачкала

МБОУ « СОШ №41»

АННОТАЦИЯ

Тема этой научной работы "Гендерная асимметрия в наименовании лиц женского пола".

Цель данной работы заключается в том, чтобы показать какую роль в обществе в целом и в лингвистике в частности играют стереотипы, приписываемые обществом половым различиям и как это отражается на языке.

В данной работе рассматривается одно из новых течений, появившееся и быстро распространившееся на Западе, а позже и в России - феминистскую критику языка и исследования в гендерной асимметрии. Актуальность данной работы заключается в том, что современный русский язык как и другие языки отражают гендерные стереотипы в обществе. В данной статье рассматриваются проблемы наличия/отсутствия соотносительных наименований лиц мужского и женского пола в свете феминистской критике языка с учетом закономерностей русского языка. Так же на примере наименований лиц женского пола рассматриваются лексико-семантические изменения, происходящие в русском языке в последние десятилетия. Проанализированы и объеденены в группы по разным признакам все возможные наименования лиц, отражающих гендерную асимметрию.

Здесь в качестве материала исследования используются наминации, зафиксированные в современных лексикографических источниках.

В заключении, на основе проведенного теоретического анализа, говорится о том, что современный русский язык как и другие языки отражают гендерные стереотипы в обществе и как следствие не являются нейтральными в гендерном отношении.

Тема: «Гендерная асимметрия в наименовании лиц женского пола»

Гимбатгаджиева Патимат Гимбатгаджиевна

Республика Дагестан город Махачкала

МБОУ «СОШ №41»

НАУЧНАЯ СТАТЬЯ

В русском языкознании время от времени зарождаются новые теории и концепции, сторонники которых не всегда адекватно анализируют явления именно русского языка. К числу таких новых течений следует отнести и появившуюся на Западе в конце 1960-х, а в России - в конце 90-х гг. феминистскую критику языка, главная цель которой - обнаружение и преодоление отраженного в языке мужского доминирования над женщиной в общественной и культурной жизни. Частной задачей феминистской лингвистики становится выявление разного рода гендерных диспропорций в системе языка, направленных против женщин или выставляющих их в неблаговидном свете. Отечественные ученые, работающие в русле этого направления, подчас весьма механически переносят методику анализа тех или иных явлений, специфичных для европейских языков, на материал русского языка.

Гендер (социальный или социокультурный пол) - это роли и стереотипы. которые общество приписывает половым различиям, то, во что общество превращают анатомические и физиологические различия людей. Гендерная роль - это поведение, ожидаемое обществом от женщины/мужчины. Гендерные стереотипы - это принятые в обществе представления. Гендерная асимметрия - одному полу приписываются роли, которые считаются вторичными.

Родоначальником попыток современного феминизма создать «нейтральный» в половом отношении язык был французский мыслитель-утопист Ш. Фурье. У него каждое название профессии или социальной группы имеет как мужской, так и женский вариант, его работы полны слов «цезариха», «калифа», «султанка», «маршалка», «офицерка». Первые социалисты-утописты обратили внимание на необходимость реформ языка.

Гендерные исследования в языке получили, однако, мощнейший импульс в конце 60-х – начале 70-х годов XX века благодаря так называемому Новому женскому движению в США и Германии, в результате чего в языкознании возникло своеобразное направление, названное феминистской лингвистикой, или феминистской критикой языка. Главная цель феминистской лингвистики состоит в разоблачении патриархата – мужского доминирования в системе языка и в изменении языка. Основополагающей в области лингвистики стала работа Р. Лакофф «Язык и место женщины», обосновавшая ущербность образа женщины в картине мира, воспроизводимой в языке. В своем новаторском труде Р. Лакофф впервые употребила термин «женский язык».

В отечественной лингвистике вопросами гендера активно занимается А.В. Кирилина, которая одна из первых подняла вопрос о разграничении феминистического и научного подхода к изучению гендера. Ею же была предложена двухярусная модель, состоящая из метагендерного (общечеловеческого) и гендерного (учитывающего пол) уровней.

Так же значительный вклад внесли такие исследователи, как В.Н. Телия, И.И. Халеева, М.Д. Городникова, И.Г. Ольшанский и др. В настоящее время в отечественной лингвистике гендерные исследования развиваются достаточно интенсивно и ведутся по нескольким напрвлениям: изучение представлений о гендере (концепты «мужественности» и «женственности», гендер на разных уровнях языка), гендерная специфика вербального и невербального коммуникативного акта, отражение гендерных стереотипов в социальном и языковом сознании, гендер в лексикографии, гендер в рекламе, гендер в СМИ, гендер в криминалистике, гендер в интернете, гендер в художественном тексте.

Я выбрала данную тему для исследования в связи с тем, что и на сегодняшний день вопросы гендерной асимметрии, как мне кажется, не утратили своей актуальности. Мужчины и женщины с позиции естественных (как представители биологического рода) и социальных (как представители разных социально-демографических общностей) основ бытия являются равными по значимости и ценности. Они находятся друг относительно друга в природно-социальном единстве. Их равноценность и одновременно с этим не тождественность создает взаимное дополнение друг друга. Гармонизация социальных отношений между мужчинами и женщинами способствуют гармоничному развитию общества.

Однако, надо заметить, что современное общество по-иному структурирует социальное взаимное дополнение полов. Социальные отношения полов представляют собой отношения неравных статусных социальных групп, общностей. Это приводит к социальной иерархии с мужским доминированием, к гендерной асимметрии.

В языке же под гендерными асимметриями обычно понимают лингвистическую фиксацию неравноправного сосуществования мужчин и женщин и принижения социокультурного статуса последних.

К наиболее часто упоминаемым гендерным асимметриям русского языка обычно относят две особенности русского словообразования. Во-первых, деривационную модель существительных - номинаций лиц женского пола по профессии, специальности, должности, званию и т.д., производных от существительных мужского рода, типа аспирантка (от

аспирант), учительница (от учитель), графиня (от граф). С точки зрения феминистской лингвистики, эта модель словообразования отражает уничижительное положение женщины в русской языковой картине мира именно потому, что подчеркивает вторичный, производный, якобы второстепенный характер номинаций женского рода.

Во-вторых, в качестве проявления дискриминации женщины в русском языке феминистки указывают на отсутствие многих «параллельных» номинаций лиц женского пола при наличии номинаций лиц мужского пола: ср., например, ненормативный характер лексем типа *пре-мъер-министерша, *референтка, *до-центка и т.д. при нормативных существительных мужского рода премъер-министр, референт, доцент; или окказионально-шутливые *фотографиня, *филологиня при нормативном фотограф, филолог и т.п.

Частный, но весьма показательный случай этой словообразовательной асимметрии нашел отражение в словаре И.Л. Городецкой и Е. А. Левашова «Русские названия жителей». В этом лексикографическом издании к 5800 географическим названиям приводится более 14 ООО названий жителей. Нетрудно сосчитать, что если у каждого топонима зарегистрированы и приведены соответствующие формы множественного числа и мужского рода, то на долю производных существительных женского рода приходится всего лишь 17%! Более того, до XVIII в., по данным этого же словаря, в русских письменных памятниках существовали всего две номинации жительниц - псковка и московка . Попутно заметим, что таким образом через названную гендерную асимметрию в русском языке фиксируется и реализуется древнейший гендерный стереотип, характерный для многих развитых языков и присущий в древности всем цивилизованным обществам: только мужчина считался настоящим членом общества, а женщины и дети - нет.

В связи с такого рода лакунами в качестве одного из путей языкового планирования рядом деятелей феминистского движения предлагается более широкое введение тех самых пресловутых «параллельных» форм номинаций женщины, которые принято называть феминистскими неологизмами. И именно здесь, как нам кажется, кроется одно из лингвистических заблуждений, которое оказывает серьезное влияние на ряд вопросов современной культуры речи и лексикографии.

За последние 20 лет огромное количество слов, находившихся ранее на периферии собственно литературного языка или относившихся к просторечию, активно входит в словарь современника, подчас утрачивая те коннотации, которые были свойственны им на протяжении не только десятилетий, но и веков. Например, такова судьба пейоративно окрашенного, бранного слова стерва в русском языке - «подлая, мерзкая женщина». Однако в последнее десятилетие под воздействием языка средств массовой информации, деятельности ряда психологов-практиков и авторов книг для легкого чтения оно стало воплощением определенного стиля поведения современной независимой, деловой женщины; отсюда такие названия книг, как «Школа стервы», «Как стать стервой» и т.д.

В границах этого процесса смещения лексической периферии к центру оказались и многие существительные со значением лица женского пола, мотивированные существительными мужского рода. При этом необходимо выделить две наметившиеся тенденции в научной кодификации данных существительных: во-первых, смягчение требований к ограничению прежде стилистически маркированных слов и, во-вторых, расширение самого списка такого рода номинаций.

Собственно словообразованию данной группы номинаций посвящены отдельные

параграфы академической «Русской грамматики» (§§ 381-393), в которой описаны 10 разной степени продуктивности суффиксов, производных от существительных мужского рода, обозначающих лиц женского пола: -к(а) ( конькобежка, стипендиатка), -иц(а) (фельдшерица, буфетчица), -ниц(а) ( изобретательница, учительница), -их(а) ( повариха, пловчиха, врачиха), -ш(а) ( гастролёрша, библиотекарша), -н(а) (только царевна и женские отчества), -ин(я) (герцогиня, графиня), -есс(а) ( поэтесса, принцесса), -ис(а) ( актриса, аббатиса), -ин(а) (синьорина, курфюрстина, гофмейстерина).

В «Русской грамматике» особо оговаривается, что суффиксы -их(а) и -ш(а) характерны только для разговорного употребления, а суффиксы -н(а) и -ис(а), а также -ин(я) и -ин(а), почти всегда имеющие только одно значение - «жена лица, имеющего такое-то звание», непродуктивны в современном русском литературном языке. Таким образом, единственно продуктивными и соответствующими литературной норме суффиксами существительных со значением «феминности» следует признать суффиксы -к(а), -иц(а) и -есс(а).

Однако реальное употребление и - что гораздо интереснее! - лексикографическая фиксация существительных, производных от существительных мужского рода и обозначающих лиц женского пола, в последнее время претерпели значительные изменения как в стилистическом, так и в словообразовательном аспекте. Прежде всего обращает на себя внимание та лексикографическая вольность, которую, на наш взгляд, допускают современные составители словарей и справочных пособий.

Так, авторы «Большого толкового словаря русского языка» (под ред. С. А. Кузнецова), как известно, отказавшиеся от помет Прост., не всегда правомерно маркируют стилистически

весьма сниженные существительные пометой Разг., тем самым не только изменяя регистр употребления слов, но и едва ли не «узаконивая» их. В этот список попали такие номинации,

как врачиха, директорша и многие другие, то есть как раз те слова, образованные от существительных мужского рода с помощью стилистически сниженных в этом значении суффиксов - их(а) и - ш(а), прагматически неоправданное употребление которых ярко маркирует речь необразованного человека.

Стоит отметить, что использование суффикса - их(а) в современном русском литературном языке – это продуктивный способ образования существительных только одной группы – названий самок животных (типа ежиха, зайчиха, крокодилиха, лосиха, слониха и др.). И даже при наличии таких устаревших номинаций, как купчиха, пономариха, старостиха и некоторых других, разговорные номинации типа дворничиха, повариха, ткачиха, как представляется, волей-неволей в сознании современного русского человека соотносятся с номинациями самок животных, а это уже нарушает нормы не только русского словообразования, но и общечеловеческой этики. Следовательно, трудно признать номинации типа врачиха соответствующими нормам литературного (пусть и разговорного) русского языка.

В ряде случаев составители «Большого толкового словаря русского языка» снимают пометы, связанные с нормативно-стилистическими ограничениями в употреблении, заменяя их на пометы, отражающие лишь наличие эмоционально-экспрессивного компонента значения. Так, просторечные, по данным «Словаря русского языка» (под ред. А.П. Евгеньевой) и в соответствии с языковым чутьем многих современников, номинации типа актёрка и училка сопровождаются только пометой Пренебр. Вместе с тем сложно вообразить ситуацию использования данных номинаций в речи образованных и интеллигентных людей.

Отдельного внимания заслуживает объем списка номинаций лиц женского пола по социальному статусу, профессии, должности, который, как мне видится, в последнее время чрезмерно стремительно и далеко не всегда оправданно расширяется. Пожалуй, самый многочисленный (хотя и далеко не полный) лексикографический свод номинаций лиц женского пола, существующих и существовавших когда-либо в русском языке, представлен в работе Н.П. Колесникова «Толковый словарь названий женщин».

Несмотря на то, что сам проф. Н.П. Колесников подчеркивает, что в современной устной речи и на страницах современных периодических изданий «тенденция конструировать феминизмы (слова, обозначающие женщин), используя словообразовательные элементы русского языка, существует и даже усиливается», к великому сожалению, в словаре никак не обозначены ни принципы отбора лексики, ни источники формирования словника, что неминуемо приводит вдумчивого читателя к мысли о возможном окказиональном характере многих зафиксированных номинаций. Интересно, что ни современные толковые словари русского языка, ни данные русского сегмента интернета не идентифицируют такие зарегистрированные в указанном словаре лексемы, как, например, авиаугонщица, аллилуйщица, калейщица и мн. др. По-видимому, в особый раздел словника можно выделить лексемы, которые также не встречаются ни на просторах интернета, ни в устной речи, ни в одном лексикографическом издании, кроме «Толкового словаря живого великорусского словаря» В.И. Даля: адъюнктша, акальщица, алтынщица, алкательница, букашечница и т.п. Подобного рода слова, безусловно, не соответствуют реалиям современной социокультурной действительности и вряд ли должны фиксироваться какими-либо иными словарями, кроме исторических.

В связи с этим стоят отдельного замечания те группы существительных мужского рода, которые, по данным нормативных справочников, словарей и грамматик, в принципе не образуют и не должны образовывать в русском литературном языке параллельных номинаций женского рода.

По семантическому признаку можно выделить следующие группы такого рода существительных: - официальные, административные и должностные названия типа президент, премьер-министр, канцлер, министр, дипломат, посол, консул, атташе, судья, директор, эксперт, референт, агент и т.д.;

- социально-оценочные характеристики и наименования типа член (кабинета министров, профсоюза, правительства), рыцарь, товарищ, герой, вождь, борец;

- названия традиционно мужских профессий типа сталевар, дирижер, хлебороб, космонавт и мн.др.;

- названия ученых-специалистов типа психолингвист, географ, филолог, рентгенолог, кардиолог и мн.др.;

- названия лиц по военным специальностям и служебным званиям типа боец, воин, офицер, пилот, сержант, майор, минер, капитан и мн. др.

По отношению к последней группе необходимо подчеркнуть, что к ряду номинаций лиц по служебным званиям в современном русском литературном языке как будто бы существуют женские словообразовательные параллели, созданные с помощью суффикса –ш(а): генеральша, майорша, лейтенантша, капитанша и т.д. Однако в XIX в. эти слова означали не женщину, служившую в таком звании , а жену служащего в этом звании. Вместе с тем в наше время суффиксы –ш(а) и –их(а) обычно используются в разговорной речи для обозначения женщин по их собственному роду занятий, что неминуемо создает ненужные разночтения и непонимание: адмиральша – это женщина-адмирал или жена адмирала? По-видимому, употребление такого рода производных будет расширяться, а старинное значение суффикса –ш(а) будет предано забвению, однако подчеркнем еще раз: такого рода наименования чаще всего используются в разговорно-бытовой речи или в художественной литературе в целях стилизации: лейтенантша уже ушла; капитанша куда-то пропала; редакторша была необычайно добра.

По словообразовательному признаку наименования лиц, выраженных мужским родом и не имеющих женских соответствий, объединяются в следующие ряды:

- существительные на - ор, -тор (лектор, редактор, ритор), -ик (академик, историк, лирик, классик, теоретик), -ер, -ёр (репортёр, спринтер, стайер, стартёр);

- сложные названия, второй частью которой являются лексикализованные морфемы или суффиксоиды: -писец (живописец, иконописец), -носец (орденоносец), -вед (краевед, литературовед), -лог (филолог, социолог), -граф (библиограф, географ, фотограф), -фил (библиофил, русофил, англофил).

«Вследствие того что эти наименования лишены нейтральной словообразовательной параллели женского рода, они обозначают лицо в отвлечении от пола и применяются не только по отношению к мужчине, но и по отношению к женщине».

В исследуемом аспекте интересно обратиться к рекомендациям процитированного выше периодически переиздающегося многотысячными тиражами словаря «Грамматическая правильность русской речи», одна из статей которого специально посвящена «женским соответствиям к мужским в наименованиях лиц» и включает список из 652 подобных номинаций, состав и отбор которых вызывает определенного рода вопросы. Значительное количество приведенных в списке слов, по данным Национального корпуса русского языка,

объем которого, как известно, составляет почти 150 млн слов, не встречается в современной

письменной речи. Так, из первых 40 слов названного списка словаря (авиавторша –

виновница), в Корпусе не зафиксированы 8: авиаторша, авиатриса, адвокатка, академистка, артиллеристка, бандажистка, башмачница, вертолетчица, что составляет 20% материала. Даже если представить, что в устной эти номинации когда-либо кем-то использовались, степень употребительности пятой части списка столь мизерна, что невольно возникает вопрос: стоит ли фиксировать в нормативных словарях и справочниках такого рода слова? Подобного рода названия существуют в языке и необходимы ему, вот только почти никакого отношения к гендерной стратификации общества не имеют: адвокат может быть и мужчиной и женщиной, однако на современном этапе развития русский язык, по-видимому, не нуждается в уточнении половой принадлежности носителя данной профессии.

Представляется, что нет никакой необходимости включать большую часть «женских соответствий к мужским в наименованиях лиц» в какие-либо словарные списки потому, что, во-первых, это создает иллюзию их кодификации, а значит, дозволенности, а во-вторых, более справедливо было бы отнести их к разряду так называемых «потенциальных слов», которые «уже созданы, но еще не закреплены традицией словоупотребления, или могут быть созданы по образцу существующих в языке слов». Интересно заметить, что, вводя данный термин в научный обиход, сам Г.О. Винокур в качестве иллюстрации приводит едва ли не гендерно маркированную номинацию: «В каждом языке, наряду с употребляющимися в повседневной практике словами, существуют, кроме того, своего рода “потенциальные слова”, т.е. слова, которых фактически нет, но которые могли бы быть, если бы того захотела историческая случайность. Слониха (при слон) – это слово реальное и историческое. Но рядом с ним, как его тень, возникает потенциальное слово китиха, как женский род к кит, и именно в употреблении такого потенциального слова и заключает акт новаторства в области формы слова».

Таким образом, бессмысленно отрицать само существование весьма многочисленных номинаций женского рода, обозначающих лиц женского пола по социальному статусу, профессии, должности и т.д., однако вряд ли следует вводить все подобные слова в словники лексикографических изданий, рассчитанных на широкий круг читателей, а уж если и регистрировать такого рода лексемы, то лишь в специальных терминологических словарях, оставляя их в рамках категории потенциальных слов, не более того.

Иным ракурсом развития феминистских лингвистических взглядов в современном русскоговорящем обществе, связанным с разрушением норм русского языка, можно было бы назвать трансформации той синтаксической координации, которую А.М. Пешковский в свое время определили как «самостоятельный женский род глагола». В современной русской устной речи становится едва ли не правилом использование таких конструкций, как «врач пришла», «секретарь подписала», «завкафедрой посоветовала» и т.д. Быть может, именно по этому, синтаксическому, пути устранения гендерных асимметрий и диспропорций, будет двигаться в дальнейшем русский язык.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Кирилина А.В. Гендер: лингвистические аспекты. – М., 1999.

2. Кирилина А.В. Гендерные исследования в отечественной лингвистике: проблемы,

связанные с бурным развитием // Гендер: язык, культура, коммуникация: материалы Второй Международной конференции, 22-23 ноября 2001г. Москва., М., 2002

3. Городецкая И.Л., Левашов Е.А. Русские названия жителей: Словарь-справочник. – М., 2003.

4. Русская грамматика. М., 1980.

5. Грамматическая правильность русской речи. Стилистический словарь вариантов / Л.К.

Граудина, В.А. Ицкович, Л.П. Катлинская. 3-е изд., стер. – М., 2004.

6. Колесников Н.П. Толковый словарь названий женщин. – М., 2002.

7. Розенталь Д.Э., Теленкова М.А, Справочник по русскому языку. Словарь лингвистических

терминов. – М., 2003.

8. Винокур Г.О. Маяковский – новатор языка // Г.О.Винокур. О языке художественной

литературы. – М., 1991.