Интегрированный урок (экология + литература) по теме От экологии природы к экологии души

Министерство образования Ставропольского края

Государственное бюджетное профессиональное образовательное учреждение

«Курсавский региональный колледж «Интеграл»

Методическая разработка

Интегрированного урока экологии и литературы

по теме:

«От экологии природы к экологии души»

с. Курсавка

2022 г.

Методическая разработка предназначена для проведения интегрированного урока по экологии и литературе при изучении темы «Глобальные проблемы биосферы» по дисциплине «Экология» в учреждениях СПО.

Организация-разработчик: ГБПОУ «Курсавский региональный колледж «Интеграл»

Разработчики: преподаватель Клочкова О.Е.

преподаватель Сологубова О.В.

Рассмотрена, утверждена и рекомендована к применению в учебном процессе на заседании методического совета ГБПОУ КРК «Интеграл».

Протокол № от « __ » _____________2022 г.

Председатель М.О. Шипицина

357070 Ставропольский край,

Андроповский район,

с.Курсавка, ул. Титова, 15

тел.: 8(86556)6-39-82, 6-39-83

факс:6-39-79

kurs_integrall@mail.ru

СОДЕРЖАНИЕ

ПОЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА

Современное развитие общества характеризуется активным вмешательством человека в окружающую среду. Появление новых производств, интенсивное ведение сельского хозяйства, улучшение благосостояния населения, повышение комфортности связаны с увеличивающимся использованием химических соединений, физических и биотических компонентов. Современные масштабы экологических изменений создают реальную угрозу для жизни людей.

От уровня экологического воспитания, экологической культуры молодежи зависит вопрос выживания человечества, сможет ли человек остаться на нашей планете или его ждет деградация с последующей мутацией. Если люди в ближайшем будущем не научаться бережно относиться к природе, они погубят себя.

Экологические знания призваны сформировать в сознании обучающихся научную картину взаимодействия человека и природы, вооружить их верными методологическими подходами к познанию и практической деятельности в экологической области.

Большое влияние на формирование экологических знаний имеет проведение диспутов, семинаров, интегрированных уроков. В их процессе возрастает вероятность создания предпосылок для расширения экологического кругозора и ответственности перед природой.

Большинство общих научных положений экологии связано с закономерностями поддержании жизни на уровне организма, и поэтому основой курса экологии в нашем колледже служит положение, что защита природы – это защита человека.

Экологическое воспитание характеризуется знанием общих закономерностей развития природы, пониманием взаимосвязи существования организмов друг с другом, взаимоотношений человека и природы, умением предвидеть влияние деятельности человека на всю биосферу Земли, пониманием рационального использования природных ресурсов и заботы об окружающей среде. Наличие экологического воспитания будущего специалиста поможет ему в более эффективной работе на производстве.

Специалистам любой отрасли необходимо знание законов экологии, места человека в среде обитания, умение правильно реагировать на изменения в окружающей среде.

Экологически культурная личность должна обладать экологическим мышлением, то есть уметь правильно анализировать и устанавливать причинно-следственные связи экологических проблем и прогнозировать экологические последствия человеческой деятельности.

В конечном итоге, курс экологии должен помогать студентам в естественно - научном восприятии природных явлений, поскольку основные ее концепции базируются на всеобщих законах развития. А так как действие экологических законов предопределено существованием Земли как планеты и жизни на ней, то сегодня экологическую культуру необходимо формировать так, чтобы человек в силу своей неразумности сам не стал вымирающим видом.

МЕТОДИКА ПРОВЕДЕНИЯ ИНТЕГРИРОВАННОГО УРОКА

Интегрированный урок - это особый тип урока, объединяющего в себе обучение одновременно по нескольким дисциплинам при изучении одного понятия, темы или явления. В таком уроке всегда выделяются: ведущая дисциплина, выступающая интегратором, и дисциплины вспомогательные, способствующие углублению, расширению, уточнению материала ведущей дисциплины. Такие уроки могут объединять самые разные дисциплины как в полном их объеме, порождая интегративные предметы, так и включать лишь отдельные составляющие. К использованию интегрированного урока преподаватели прибегают в следующих случаях:

при обнаружении дублирования одного и того же материала в учебных программах;

при лимите времени на изучение темы и желании воспользоваться готовым содержанием из параллельной дисциплины;

при изучении межнаучных и обобщённых категорий (движение, время, развитие, величина и др.), законов, принципов, охватывающих разные аспекты человеческой жизни и деятельности;

при выявлении противоречий в описании и трактовки одних и тех же явлений, событий, фактов в разных науках;

при демонстрации более широкого поля проявления изучаемого явления, выходящего за рамки изучаемого предмета;

при создании проблемной, развивающей методики обучения предмету.

Преподавателям, решившим провести интегрированный урок, предстоит определить совместный интерес в интегрировании своих дисциплин. Оба педагога должны давать себе отчет, что их ждет большой труд и немалые затраты времени и сил, гораздо большие, чем при подготовке и проведении раздельных уроков.

Продолжительность интегрированного урока тоже может быть разной. Но чаще всего для него используют два урочных часа, объединенных в один урок. Любой интегрированный урок связан с выходом за узкие рамки одного предмета, соответствующей понятийно-терминологической системы и метода познания. На нем можно преодолеть поверхностное и формальное изучение вопроса, расширить информацию, изменить аспект изучения, углубить понимание, уточнить понятия и законы, обобщить материал, соединить опыт обучающихся и теорию его понимания, систематизировать изученный материал.

Преимущества интегрированного урока перед традиционным очевидны. На таком уроке можно создать более благоприятные условия для развития самых разных интеллектуальных умений обучающихся, через него можно выйти на формирование более широкого синергетического мышления, научить применению теоретических знаний в практической жизни, в конкретных жизненных, профессиональных и научных ситуациях. Интегрированные уроки приближают процесс обучения к жизни, натурализируют его, оживляют духом времени, наполняют смыслами.

Для того чтобы решить проблему глубокого и прочного усвоения программы, необходимо отходить от традиционной структуры урока, строить его свободно, творчески. Обучать экологии можно эмоционально и интересно, используя богатейшие возможности, которыми располагает художественная литература, а применение нетрадиционных для изучения естественных дисциплин межпредметных связей экологии и литературы предполагает и многообразие методических приемов.

Данный урок проводится при изучении темы «Глобальные проблемы биосферы» по дисциплине «Экология».

При проведении занятия большое значение имеет подготовительный этап, который включает в себя подбор произведений литературы, необходимых для иллюстрации данной темы. Также необходимо обобщить материал, который касается непосредственно темы урока. Важное место в подготовке урока занимает оформление аудитории, так как нужно создать соответствующий настрой.

Завершить занятие необходимо проведением рефлексии: студенты выражают свое отношение к уроку. Также обязательно нужно поблагодарить ребят, которые участвовали в подготовке и проведении урока.

ПЛАН

Тема урока: «От экологии природы к экологии души»

Цель: интегрировать знания, полученные при изучении темы «Глобальные проблемы биосферы» по дисциплине «Экология», и умения работать с литературными источниками, анализировать их.

Задачи:

Образовательная: показать взаимосвязь нравственности личности и состояния окружающей среды.

Развивающая:

развить элементы интегративного мышления обучающихся с помощью умения работать с литературными источниками в процессе групповой деятельности;

развить организационные компетенции: ставить цели самообразовательной деятельности по разрешению поставленной проблемы и планировать свою деятельность в соответствии с поставленными целями и задачами;

развить у участников группы навыки сотрудничества, презентационные, оценочные умения и навыки;

развить коммуникативные компетенции: вести дискуссию, быть корректными к мнению других, находить приемлемые решения при наличии разных точек зрения.

Воспитательная: воспитать основы экологической культуры, проявляющейся в чувстве ответственности за свои поступки, активной жизненной позиции.

Методическая: активизировать интерес к урокам экологии и литературы, формировать общекультурные и профессиональные компетенции у обучающихся.

Тип урока: интегрированное с использованием ИКТ.

Форма проведения: групповая.

Методы и приемы: развивающее интегрированное обучение, проблемно-поисковое обучение, мотивация учебно-познавательной деятельности

Оборудование: ноутбук, проектор, тексты художественных произведений: В. Распутин «Прощание с Матерой», В. Астафьев «Царь-рыба», «У золотой карги», Ч. Айтматов «Плаха», презентации, раздаточный материал..

Продолжительность урока: 90 минут.

Структура урока:

Организационный момент.

Мотивационное начало.

Актуализация знаний.

Работа в группах.

Выступление групп.

Обсуждение.

Рефлексия.

Домашнее задание.

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Константинов В. М. Экологические основы природопользования: учеб. пособие для студ. сред. проф. образования / Константинов Владимир Михайлович, Челидзе Юрий Борисович. – М.: Академия, 2016. – 208 с.

Чернова Н. М., Галушин В. М., Константинов В. М. Экология (базовый уровень). 10-11 классы. – М.: Дрофа, 2016. – 288 с.

Воспитание экологической культуры студентов СПО сейчас как залог успешного специалиста в будущем | Статья: | Образовательная социальная сеть https://nsportal.ru/npo-spo/obrazovanie-i-pedagogika/library/2020/10/03/vospitanie-ekologicheskoy-kultury-studentov-spo (Дата обращения 11.01.2022)

Распутин В.Г. Прощание с Матёрой.- Издательский дом Мещерякова, 2018 г.- 180 с.

  Виктор Астафьев. Собрание сочинений в пятнадцати томах. Том 6.
      Красноярск, "Офсет", 1997 г.

Чингиз Айтматов, "Плаха", роман. Москва, "Молодая гвардия", 1987

Приложение 1.

Сценарий урока

1. Организационный момент

Приветствие обучающихся, проверка готовности к занятию.

2. Мотивационное начало

Преподаватель литературы: Сегодня у нас интегрированное занятие, на котором мы попытаемся совместить знания из области экологии и литературы. И начать это занятие мы предлагаем с просмотра фильма.

Преподаватель литературы: Наше занятие мы назвали “От экологии природы к экологии души”. Как, по-вашему, о чем пойдет разговор? Что мы должны узнать? Как вы понимаете, что такое “экология природы” и “экология души”? Как бы вы сформулировали цель нашего занятия? Обучающиеся: отвечают на поставленные вопросы.

(На экран проецируется цель занятия.)

3. Актуализация знаний

Преподаватель экологии: За всю историю своего существования человек относился к природе потребительски, нещадно эксплуатируя ее. Это не могло не сказаться на состоянии окружающей среды. Живая оболочка нашей планеты испытывает колоссальные нагрузки. В настоящее время сложилась ситуация, когда мы говорим уже о глобальных экологических проблемах. Давайте назовем их.

Обучающиеся: называют глобальные экологические проблемы

Преподаватель экологии: Давайте более подробно вспомним некоторые из них.

Обучающиеся: выступают с готовыми презентациями.

Работа в группах

Преподаватель литературы: (чтение стихотворения Р. Рожденственского)

До теперешней нашей Земли,
До ее дождей и метелей
Бронтозавры не доползли,
Птеродактили не долетели.

Это – личная их беда,
За нее никто не в ответе.
Заблудились, пошли не туда.
Смерть нашли в тупиковой ветви.

Древо жизни листвой шелестит,
Ветвь – направо и ветвь – налево.
Человек разумный сидит
На вершине этого древа.

Он – мыслитель. Он хмурит лоб.
Человека идея гложет:
Хочет что-то придумать, чтоб
Самого себя уничтожить.

Он подпер подбородок рукой –
Вождь прогресса, краса и гордость...
Он – придумает! Он – такой!
Вы, пожалуйста, не беспокойтесь!

А над ним проносится век.
Повороты. Круговороты...
Да неужто и человек –
Тупиковая ветвь природы?!

Давайте вернемся к последнему кадру нашего фильма. Внимательно прочтите это четверостишие, найдите в нем ключевые слова (земля, люди, прости, груз совести, обидели).

Какое понятие объединяет эти слова? (ответы обучающихся)

Как вы понимаете, что такое «нравственность»? (ответы обучающихся)

Толковый словарь Ожегова дает такое толкование понятию «нравственность».

В литературе, как в зеркале, отражается все происходящее в человеке, с человеком и в окружающем его мире. Мы с вами познакомились с произведениями, где поднимаются проблемы экологии и нравственности. Вспомните и назовите эти произведения. Сейчас вам предстоит работать с текстами этих произведений (Приложение 2).

Ваша задача: внимательно прочитать текст, найти в нем проблемы экологии и нравственности, выявить авторскую позицию. Обсудить это в группе и по истечении 15 минут выступить с результатами работы.

Обучающихся обсуждают тексты в группах.

5. Выступление групп

Обучающиеся выступают с результатами своей работы.

6. Обсуждение

Мы прослушали выступления групп, давайте подведем итоги.

Что объединяет все эти произведения?

Кто является источником названных вами проблем?

Между кем или чем возникают конфликты?

Кто из героев является носителем нравственности в повести «Прощание с Матерой»?

Как описывает автор чувства и переживания волчицы в романе «Плаха»?

Проблемы нравственности и духовности стояли перед человечеством с древнейших времен. Всегда ценились такие качества личности, как доброта, сострадание, уважение, любовь. Подтверждение чему мы находим в различных исторических и литературных источниках.

Преподаватель литературы:

В катакомбах музея пылится пастушья свирель,
Бивень мамонта, зуб кашалота и прочие цацки...
Человек! Ты послушай Царя терпеливых зверей.
И прости, что слова мои будут звучать не по-царски.

Я – последний из львов, но пускай за меня говорят -
Лань в объятьях капкана, ползучего смога громадность.
И дельфинья семья, за которой неделю подряд
С вертолета охотился ты, чтоб развеяться малость

Пусть тебе повстречается голубь, хлебнувший отрав,
Муравейник сожженный, разрытые норы барсучьи,
Оглушенная семга, дрожащий от страха жираф
И подстреленный лебедь, и чайки – по горло в мазуте.

Пусть они голосят, вопрошая карающий век.
Пусть они стороною обходят любую машину...
Ты – бесспорно – вершина природы, мой брат – человек.
Только где и когда ты встречал без подножья вершину?

Ты командуешь миром, пророчишь, стоишь у руля.
Ты – хозяин. Мы спорить с тобой не хотим и не можем.
Но без нас – ты представь! – разве будет землею земля?
Но без нас – ты пойми! – разве море останется морем?

Будут жить на бетонном безмолвье одни слизняки.
Океан разольется огромной протухшею лужей.
Я тебя не пугаю, но очень уж сети крепки.
И растет скорострельность твоих замечательных ружей.

Всё твоё на планете! а нашего – нет ничего.
Так устроена жизнь, мы уже лишь на чучела сгожи.
Зоопарки твои превосходны, да жаль одного:
Мы в твоих зоопарках давно на себя не похожи...

Так устроена жизнь. Мы поладить с тобой не смогли.
Нашу поступь неслышную тихие сумерки спрячут.
Мы уходим в историю этой печальной земли.
Человечьи детеныши вспомнят о нас. И заплачут...

Мы – пушистые глыбы тепла. Мы – живое зверьё.
Может, правда, что день ото дня мир становится злее?..
Вот глядит на тебя поредевшее царство моё.
Не мигая, глядит. И почти ни о чём не жалея.

И совсем ничего не прося. Ни за что не коря.
Видно, в хоботы, ласты и когти судьба не дается...
Я с седеющей гривы срываю корону царя!
И реву от бессилья... А что мне еще остаётся?

Преподаватель экологии: «Теперь, когда мы уже научились летать по воздуху, как птицы, плавать под водой, как рыбы, нам не хватает только одного: научиться жить на земле, как люди» (Б. Шоу).

А что значит жить как люди? (варианты ответов обучающихся).

7. Рефлексия

Преподаватель литературы: Заканчивая наше занятие, мы предлагаем вам ответить на вопросы:

Что мы сегодня узнали? Поняли?

Что сегодня на занятии было наиболее сложным? Самым лёгким?

Что получилось? Не получилось?

Что вам понравилось на занятии?

Что не понравилось?

Какой этап занятия для вас был наиболее интересным?

Что изменилось в ваших представлениях в результате сегодняшнего занятия? И т.д.

8. Домашнее задание

Написать сочинение-рассуждение на тему «Земля подарила тебя миру, и ты подари Земле мир», в котором вы могли бы предложить решение одной из экологических проблем.

Приложение 2.

Чингиз Айтматов «Плаха»

Люди, люди — человекобоги! Люди тоже охотились на сайгаков Моюнкумской саванны. Прежде они появ­лялись на лошадях, одетые в шкуры, вооруженные стре­лами, потом появлялись с бабахающими ружьями, гикая, скакали туда-сюда, а сайгаки кидались гурьбой в одну, в другую сторону — поди разыщи их в саксауль­ных урочищах, но пришло время, и человекобоги стали устраивать облавы на машинах, беря на измор, точь в точь как волки, и валили сайгаков, расстреливая их с ходу, а потом человекобоги стали прилетать на верто­летах и, высмотрев вначале с воздуха сайгачьи стада в степи, шли на окружение животных в указанных коор­динатах, а наземные снайперы мчались при этом по рав­нинам со скоростью до ста и более километров, чтобы сайгаки не успели скрыться, а вертолеты корректиро­вали сверху цель и движение. Машины, вертолеты, ско­рострельные винтовки — и опрокинулась жизнь в Моюн­кумской саванне вверх дном...

Разве об этой мечталось синеглазой волчице — а теперь вместо вели­кой охоты они бегут в стаде сайгаков, бессильные что-либо предпринять, уносимые сайгаками, как щепки в реке... Первой сгинула Любимица. Упала под ноги стада, только визг раздался, заглушённый мгновенно топотом тысяч копыт...

А вертолеты-облавщики, идя с двух краев поголовья, сообщались по рации, координировали, следили, чтобы оно не разбежалось по сторонам, чтобы не пришлось снова гоняться по саванне за стадами, и все больше нагнетали страху, принуждая сайгаков бежать тем силь­ней, чем сильней они бежали. В шлемофонах хрипели возбужденные голоса облавщиков: «Двадцатый, слушай двадцатый! А ну поддай жару! Еще поддай!» Им, вертолетчикам, сверху было прекрасно видно, как по степи, по белой снежной пороше катилась сплошная черная река дикого ужаса. И в ответ раздавался бодрый голос в наушниках: «Есть поддать! Ха-ха-ха, глянь-ка, а сре­ди них и волки бегут! Вот это дело! Попались серые! Крышка, братишки! Это вам не «Ну, погоди!»

Так они гнали облаву на измор, как и было рассчи­тано, и расчет был точный.

И когда гонимые антилопы хлынули на большую равнину, их встретили те, для которых старались с утра вертолеты. Их поджидали охотники, а вернее расстрельщики. На вездеходах-«уазиках» с открытым верхом расстрельщики погнали сайгаков дальше, расстреливая их на ходу из автоматов, в упор, без прицела, косили как будто сено на огороде. А за ними двинулись грузовые прицепы — бросали трофеи один за одним в кузова, и люди собирали дармовой урожай. Дюжие парни не мешкая, быстро освоили новое дело, прикалывали не­добитых сайгаков, гонялись за ранеными и тоже при­канчивали, но главная их задача заключалась в том, чтобы раскачать окровавленные туши за ноги и одним махом перекинуть за борт! Саванна платила богам кро­вавую дань за то, что смела оставаться саванной,— в кузовах вздымались горы сайгачьих туш.

А побоище длилось. Врезаясь на машинах в гущу загнанных, уже выбивающихся из сил сайгаков, от­стрельщики валили животных направо и налево, еще больше нагнетая панику и отчаяние. Страх достиг та­ких апокалиптических размеров, что волчице Акбаре, оглохшей от выстрелов, казалось, что весь мир оглох и онемел, что везде воцарился хаос и само солнце, без­звучно пылающее над головой, тоже гонимо вместе с ними в этой бешеной облаве, что оно тоже мечется и ищет спасения и что даже вертолеты вдруг онемели и уже без грохота и свиста беззвучно кружатся над ухо­дящей в бездну степью, подобно гигантским безмолв­ным коршунам... А отстрельщики-автоматчики беззвуч­но палили с колена, с бортов «уазиков», и беззвучно мчались, взлетая над землей, машины, беззвучно нес­лись обезумевшие сайгаки и беззвучно валились под прошивающими их пулями, обливаясь кровью... И в этом апокалиптическом безмолвии волчице Акбаре яви­лось лицо человека. Явилось так близко и так страшно, с такой четкостью, что она ужаснулась и чуть не попа­ла под колеса. «Уазик» же мчался бок о бок, рядом. А тот человек сидел впереди, высунувшись по пояс из машины. Он был в стеклянных защитных — от ветра — наглазниках, с иссиня-багровым, исхлестанным ветром лицом, у черного рта он держал микрофон и, привска­кивая с места, что-то орал на всю степь, но слов его не было слышно. Должно быть, он командовал облавой, и если бы в тот момент волчица могла услышать шумы и голоса и если бы она понимала человеческую речь, то услышала бы, что он кричал по рации: «Стреляйте по краям! Бейте по краям! Не стреляйте в середину, потопчут, чтоб вас!» Боялся, что туши убитых сайгаков будут истоптаны бегущим следом поголовьем...

И тут человек с микрофоном заметил вдруг, что ря­дом, чуть не бок о бок с машиной среди спасающихся бегством антилоп скачет волк, а за ним еще несколько волков. Он дернулся, что-то заорал хрипло и злорадно, бросил микрофон и выхватил винтовку, перекидывая ее на руку и одновременно перезаряжая. Акбара ничего не могла поделать, она не понимала, что человек в стек­лянных наглазниках целится в нее, а если бы и пони­мала, все равно ничего не смогла бы предпринять — скованная облавой, она не могла ни увильнуть, ни остановиться, а человек все целился, и это спасло Акбару. Что-то резко ударило под ноги, волчица перекувырну­лась, но тут же вскочила, чтобы не быть растоптанной, и в следующее мгновение увидела, как высоко взлетел в воздух подстреленный на бегу ее Большеголовый, са­мый крупный из ее первенцев, как он, обливаясь кро­вью, медленно падал вниз, медленно перекидываясь на бок, вытягивался, суча лапами, возможно, исторгнул крик боли, возможно, предсмертный вопль, но она ни­чего не слышала, а человек в стеклянных наглазниках торжествующе потрясал винтовкой над головой, и в сле­дующее мгновение Акбара уже перескочила через без­дыханное тело. Большеголового, и тут вновь ворвались в ее сознание звуки реального мира — голоса, шум об­лавы, несмолкающий грохот выстрелов, пронзительные гудки автомашин, крики и вопли людей, хрип агонизи­рующих антилоп, гул вертолетов над головой... Многие сайгаки падали с ног и оставались лежать, били копы­тами, не в силах двигаться, задыхались от удушья и разрыва сердца. Их прирезали на месте подборщики туш, наотмашь полоснув по горлу, и, раскачав за ноги, судорожно дергающихся, полуживых кидали в кузова грузовиков. Страшно было смотреть на этих людей в облитой кровью с головы до ног одежде...

Валентин Распутин «Прощание с Матерой»

Деревня на своем веку повидала всякое. Мимо нее поднимались в древности вверх по Ангаре бородатые казаки ставить Иркутский острог; подворачивали к ней на ночевку торговые люди, снующие в ту и другую стороны; везли по воде арестантов и, завидев прямо по носу обжитой берег, тоже подгребали к нему: разжигали костры, варили уху из выловленной тут же рыбы; два полных дня грохотал здесь бой между колчаковцами, занявшими остров, и партизанами, которые шли в лодках на приступ с обоих берегов. От колчаковцев остался в Матере срубленный имя на верхнем краю у голомыски барак, в котором в последние годы по красным летам, когда тепло, жил, как таракан. Богодул. Знала деревня наводнения, когда пол острова уходило под воду, а над Подмогой — она была положе и ровней — и вовсе крутило жуткие воронки, знала пожары, голод, разбой.

Была в деревне своя церквушка, как и положено, на высоком чистом месте, хорошо видная издали с той и другой протоки; церквушку эту в колхозную пору приспособили под склад. Правда, службу за неимением батюшки она потеряла еще раньше, но крест на возглавии оставался, и ста­рухи по утрам слали ему поклоны. Потом и крест сбили. Была мельница на верхней носовой проточке, специально будто для нее и прорытой, с помолом хоть и некорыстным, да не заемным, на свой хлебушко хватало. В последние годы дважды на неделе садился на старой поскотине самолет, и в город ли, в район народ приучился летать по воздуху.

Вот так худо-бедно и жила деревня, держась своего места на яру у левого берега, встречая и провожая годы, как воду, по которой сносились с другими поселениями и возле которой извечно кормились. И как нет, казалось, конца и края бегущей воде, нет и веку деревне: уходили на погост одни, нарождались другие, заваливались старые постройки, рубились новые. Так и жила деревня, перемогая любые времена и напасти, триста с лишним годов, за кои на верхнем мысу намыло, поди, с полверсты земли, пока не грянул однажды слух, что дальше деревне не живать, не бывать. Ниже по Ангаре строят плотину для электростанции, вода по реке и речкам поднимется и разольется, затопит многие земли и в том числе в первую очередь, конечно, Матеру. Если даже поставить друг на дружку пять таких островов, все равно затопит с макушкой, и места потом не показать, где там селились люди. Придется переезжать. Непросто было поверить, что так оно и будет на самом деле, что край света, которым пугали темный народ, теперь для деревни действительно близок. Через год после первых слухов приехала на катере оценочная комиссия, стала определять износ построек и назначать за них деньги. Сомневаться больше в судьбе Матеры не приходилось, она дотягивала последние годы. Где-то на правом берегу строился уже новый поселок для совхоза, в который сводили все ближние и даже не ближние колхозы, а старые деревни решено было, чтобы не возиться с хламьем, пустить под огонь.

Но теперь оставалось последнее лето: осенью поднимется вода.

— Товарищи! Тут с вашей стороны непонимание. Есть специальное постановление, — знал Жук силу таких слов, как «решение, постановление, установка», хоть и произнесенных ласково, — есть специальное постановление о санитарной очистке всего ложа водохранилища. А также кладбищ... Прежде чем пускать воду, следует навести в зоне затопления порядок, подготовить территорию...

Дед Егор не вытерпел:

— Ты не тяни кота за хвост. Ты скажи, кресты по какой такой надобности рубил?

- Я и отвечаю, — дернулся Жук и от обиды заговорил быстрей: — Вы знаете, на этом месте разольется море, пойдут большие пароходы, поедут люди... Туристы и интуристы поедут. А тут плавают ваши кресты. Их вымоет и понесет, они же под водой не будут, как положено, на могилах стоять. Приходится думать и об этом...

А о нас вы подумали? — закричала Вера Носарева. — Мы живые люди, мы пока здесь живем. Вы загодя о туристах думаете, а я счас мамину фотокарточку на земле после этих твоих боровов подобрала. Это как? Где я теперь ее могилку стану искать, кто мне покажет? Пароходы поплывут... это когда твои пароходы поплывут, а мне как теперь здесь находиться? Я на ваших туристов... — Вера задохнулась. — Покуда я здесь живу, подо мной земля, и не нахальте на ней. Можно было эту очистку под конец сделать, чтоб нам не видать...

Когда под конец? У нас семьдесят точек под переселение, и везде кладбища. Не знаете положения и не говорите.— Голос у Жука заметно потвердел.— Да восемь кладбищ полностью переносятся. Это и есть под конец.

Дальше тянуть некуда. У меня тоже лишнего времени нет.

Она прикрыла глаза, чтоб не видеть ни дыма, ни разо­ренных могил, и, покачиваясь усыпляющими движениями вперед-назад, как бы отлетая от одного состояния и правя к другому, набираясь облегчающей небыти, тихонько объявилась:

— Это я, тятька. Я это, мамка. — Голос был неверный, вяклый, и, помолчав, подождав, когда придет нужный, она повторила то же самое уже другим, годным для дальнего проникновения тоном. — Вот пришла. Совсем ослобонилась, корову и ту седни увезли. Можно помирать. А помирать, тятька, придется мне мимо Матеры. Не лягу я к вам, ниче не выйдет. И вас хотела с собой взять, чтоб там вместе лягчи, и это не выйдет. Не сердитесь на меня, я не виноватая. Я-то виноватая, виноватая, я уж потому виноватая, что это я, на меня пало. А я бестолковая, не знала, че делать. Ты мне, тятька, говорел, чтоб я долго жила... я послушалась, жила. А нашто было столь жить, надо бы к вам, мы б ы вместе и были. А тепери че? Не помереть мне в спокое, что я от вас отказалась, что это на моем, не на чьем веку отрубит наш род и унесет. Ой, унесет, унесет... А я, клятая, отделюсь, другое поселенье зачну. Кто мне такое простит?! Тятька! Мамка! Я-то в чем виноватая? — Она уткнулась лицом в траву на могильном холме, плечи ее вздрагивали. И туда, в траву и землю, горько пожаловалась: — Ды-ы-ым-но, дымно у нас. Продыху нету от дыму. Сами видите. А меня-то вы видите? Видите, какая я стала? Я ваша, ваша, мне к вам надо... рази можно меня к живым? Я ж туда непригодная, я вашего веку. Мне к вам... я бы избу ишо проводила и к вам. Пушай огонь, вода... — Она подняла голову и поправила платок. — Избу нашу, тятька, не седни-завтри тоже... тоже туды. А я глядеть буду. Подойду, чтоб не силь­но пекло, и буду глядеть, хорошо ли горит. А после приду и скажу тебе. Че я сделаю? Ну?

И вдруг ей пришло на ум — будто донесло угадывающимся шепотом откуда-то издалека-издалека: «А избу нашу ты прибрала? Ты провожать ее собралась, а как? Али просто уйдешь и дверь за собой захлопнешь? Прибрать надо избу. Мы все в ей жили». Вздрогнув, Дарья торопливо согласилась: «Приберу, приберу. И как я из памяти выпустила? Сама бы должна знать. Приберу».

«А ишо че? — надеясь на ответ, спросила она. — Ишо че мне делать? Как быть-то мне?» — и напряглась, натянулась, вслушиваясь, собирая в одно слабые проплывающие мимо звуки. Но нет, ничего не сказалось ей. Самое главное не сказалось. По-прежнему было тихо, шелест листьев и травы не сошелся в ответ. Она спросила еще раз, уже без надежды, — могилы молчали. И она решила, что не получила прощения. Так ей и надо. За какие такие заслуги она собиралась его получить? Сама себя не может простить, а хочет, чтоб простили они, — не стыд ли?

Виктор Астафьев «У золотой карги»

Умеет ли плакать рыба? Кто ж узнает? Она в воде ходит, и заплачет, так мокра не видно, кричать она не умеет — это точно! Если б умела, весь Енисей, да что там Енисей, все реки и моря ревмя ревели б. Природа, она ловкая, все и всем распределила по делу: кому выть-завывать, кому молча жить и умирать. Поиграет крючочками-пробочками стерлядочка, гоп за бочок — ив мешочек! Ребятишкам на молочишко, дочке туфли к выпуску. Дочка — слабость Командора. Все лучшее с лица папы позаимствовала: черные лихие брови, кучерявые темные волосы, пронзительно-острые глаза с диковатым отцовским блеском, а от матери — северную бель тела, крутую шею, алый рот и вальяжную походку. Хар-рашо! Дочь — это очень хоро­шо! Вот кабы она всю жизнь при доме была, так нет, найдется хлюст какой-нибудь, умыкнет-уманит — закон все той же природы. Что поделаешь? Не она первая, не она последняя. Авось попадется хороший парень в зятья, рыба­чить вместе станут, выпьют когда на пару.

Какая дивная-а па-года ды-ы-ы

Распростерла-а-ася-а-а в лу-уга-ах...

Пел и думал Командор все, что ему в голову приходило или что ветром надувало, и в то же время по тетиве самолова перебирался, крючки от шахтары и мусора освобождал. На струе на стрежи на самолов чего только не нацепляется: тряпье, собачьи намордники, сапоги, туристские панамы и трусы. А то было — ужас вспомнить — зажали разбойники инспектора рыбачишек — ни дыхнуть, ни охнуть. Ночью с фонариком приходилось ловушки проверять. В августе темнынь — глаз пальцем коли — не видно, а стерлядь, стерлядь прет! Азарт, конечно. Вдруг что-то грузное поволоклось, заплавало на самолове. Осетр! Ума­ялся, упехтался, дергает слабо. Сердце послабело, руки послабели, едва тетиву держат. Перевел дух рыбак, осилился, повел добычу — слаб, слаб осетр, но с таким ловчее управляться. Неуторканный, он те задаст такого шороху! Совсем перестало дергать, тяжело по-прежнему, но не дергает. Вот и всплыло что-то, но не трепещется. «Запоролся осетр! Уснул. Сдох. Ах ты, переахты!..» — Ко­мандор осветил фонариком: ба-а-тюшки-святы! Утопленник! Зубы оскалил, глазницы пусты, носу нет — рыбой, выдрой иль ондатрой выедено... Ладно, нервы в порядке — с перепугу запросто мог вывалиться из лодки — в потемках, среди реки, один! Вот как она, рыбка, достается! Вот он, фарт добытчика! Зажмурясь, отцепил Командор малого — и поплыл тот снова «за могилой и крестом». Нелегко все же покойника покойником именовать, да еще утопшего. Малым назовешь, вроде бы и хоронить не обязательно, вроде бы шуткой все обернулось — нечаянно встретились, непринужденно расстались. Однако малый-то уплыл, но смута на душе осталась — нехорошо, не по-христиански он с ним обошелся. Земле надо было пре­дать. Неловкость еще и оттого, что поверье вспомнилось: «Плывет если по реке утопленник ногами вперед — пару ищет!» А как он плыл—головой? Ногами? Увидь в потемках! Теперь чуть чего тяжелое заслышится на самолове — в сердце колотье, в коленях слабо — опять малый...

Виктор Астафьев «Царь-рыба»

«Господи! Да разведи ты нас! Отпусти эту тварь на волю! Не по руке она мне!» — слабо, без надежды взмолился ловец. Икон дома не держал, в бога не веровал, над дедушкиными наказами насмехался. И зря. На всякий, на хоть бы вот на такой, на крайний случай следовало держать иконку, пусть хоть на кухоньке, в случае чего — на покой­ницу мать спереть можно было — оставила, мол, завещала...

Рыба унялась. Словно бы ощупью приблизилась к лодке, навалилась на ее борт — все живое к чему-нибудь да жмется! Ослепшая от удара, отупевшая от ран, надранных в теле удами и крюком- подцепом, она щупала, щупала что-то в воде чуткими присосками и острием носа уткнулась в бок человеку. Он вздрогнул, ужаснулся, показалось, рыба, хрустя жабрами и ртом, медленно сжевала его заживо. Он попробовал отодвинуться, перебираясь руками по борту накренившейся лодки, но рыба продвигалась за ним, упрямо нащупывала его и, ткнувшись хрящом холодного носа в теплый бок, успокаивалась, скрипела возле сердца, будто перепиливала надребье тупой ножовкой и с мокрым чавканьем вбирала внутренности в раззявленный рот, точно в отверстие мясорубки.

И рыба, и человек слабели, истекали кровью. Человечья кровь плохо свертывается в холодной воде. Какая же кровь у рыбы? Тоже красная. Рыбья. Холодная. Да и мало ее в рыбе. Зачем ей кровь? Она живет в воде. Ей греться ни к чему. Это он, человек, на земле обитает, ему в тепло надобно. Так зачем же, зачем перекрестились их пути? Реки царь и всей природы царь — на одной ловушке. Караулит их одна и та же мучительная смерть. Рыба промучается дольше, она у себя дома, и ума у нее не хватит скорее кончить эту волынку. А у него ума достанет отпуститься от борта лодки. И все! Рыба одавит его вглубь, затреплет, истычет удами, поможет ему...

«Чем? В чем поможет-то? Сдохнуть? Окочуриться? Не-ет! Не дамся, не да-а-амся!..» — Ловец крепче сжал твердый борт лодки, рванулся из воды, попробовал обхитрить рыбу, с нахлынувшей злостью взняться на руках и перевалиться за такой близкий борт такой невысокой лодки!

Потревоженная рыба раздраженно чавкнула ртом, изо­гнулась, повела хвостом, и тут же несколько укусов, совсем почти неслышных, комариных, щипнуло ногу рыбака. «Да что же это такое!» — всхлипнул Игнатьич, обвисая. Рыба тотчас успокоилась, придвинулась, сонно ткнулась уже не в бок, а под мышку ловца, и оттого, что не было слышно ее дыхания, слабо шевелилась над ней вода, он притаенно обрадовался: рыба засыпает, уморило ее воздухом, истекла она кровью, выбилась из сил в борьбе с человеком, вот-вот опрокинется вверх брюхом.

Он, затихнув, ждал, чувствуя, что и сам погружается и дрему.

Словно ведая, что они повязаны одним смертным концом, рыба не торопилась разлучаться с ловцом и с жизнью, рулила хвостом, крыльями, удерживая себя и человека на плаву, работала жабрами, и чудился человеку убаюкивающий скрип сухого очепа зыбки. Морок успокоительного сна накатывал на человека, утишая его тело и разум.

Зверь и человек, в мор и пожары, во все времена природных бед, не раз и не два оставались один на один — медведь, волк, рысь — грудь в грудь, глаз в глаз, ожидая смерти иной раз много дней и ночей. Такие страсти, ужасы об этом сказывались, но чтобы повязались одной долей человек и рыба, холодная, туполобая, в панцире плащей, с желтенькими, восково плавящимися глазками, похожими На глаза не зверя, нет — у зверя глаза умные, а на поро­сячьи, бессмысленно-сытые глаза — такое-то на свете бывалоль?