Литературный праздник «Это счастье – не мимоходом жизнь пройти» (Земляк, поэт и гражданин А. Т. Твардовский)

Муниципальное казённое общеобразовательное учреждение

«Издешковская средняя общеобразовательная школа»

Сафоновского района Смоленской области

 

Литературный праздник

 «Это счастье – не мимоходом жизнь пройти»

(Земляк, поэт и гражданин А. Т. Твардовский)

 

  

Учитель русского языка и литературы:

Полюшкова Лариса Геннадьевна.

 

 

с. Издешково

 

Цели:

 

1.   Познакомить учащихся средних и старших классов с жизнью и творчеством А.Т.Твардовского.

2.  Развивать литературно-творческие способности учащихся, их познавательные способности.

3. Повысить интерес к литературе, воспитывать бережное отношение к слову.

4.   Воспитание в подрастающем поколении чувства патриотизма и гражданственности, любви к своей малой родине;

 

 

Оборудование:

 

1.   Проектор, экран.

2.   Портреты смоленских писателей и поэтов.

3.   Портрет и фотографии А.Т.Твардовского.

4.   Картина природы.

5. Фрагмент крестьянской избы: икона, украшенная расшитым полотенцем, окно, стол, накрытый скатертью, на столе самовар, стулья, в углу прялка.

6. Костюмы для инсценировок: крестьянская одежда, платок; плащ-палатка, полевая сумка, пилотка.

 

 

Музыкальное оборудование:

 

1.Песни для разучивания в V классе. «Жаворонок» (М.Глинка).

2.Фонохрестоматия к экспериментальной программе по музыке для общеобразовательной школы, 2 класс. «Арагонская хота» (оркестр).

3.Фонохрестоматия к программе по музыке для общеобразовательной школы, 3 класс. «Василий Тёркин» (фрагмент) – чтение и частушки.

 

 

 

I Пролог.

*Звучит музыка*

 «Жаворонок» (М.Глинка).

На фоне смоленского пейзажа голос за кадром.

На экран проецируется милый каждому русскому человеку пейзаж                 

 

            

 

Голос за кадром.          Ой, родная, отцовская,

                                      Что на свете одна,

                                      Сторона приднепровская,

                                      Смоленская сторона,

Здравствуй!..

*Звучит музыка.*

Фонохрестоматия «Арагонская хота» (оркестр).

На экране портреты смоленских писателей и поэтов:                Беляева А.Р., Пришвина М.М., Соколова-Микитова И.С., ИсаковскогоМ.В., Рыленкова Н.И., Твардовского А.Т.

                             

                                                  

 

 Под портретом Твардовского эпиграф

   Следы исчезнут поколений,

                                      Но жив поэт, бессмертен гений.

                                                                  Ф. Глинка.

 

 Голос за кадром.     Он был поэтом

                                                                          …правды сущей.

                                               Правды, прямо в душу бьющей,

                                               Да была б она погуще,

                                               Как бы ни была горька.

 

II Начало всех начал.

 

На экране семейная фотография.

 

На сцене появляется сказительница в русском сарафане.

Сказительница. Жил в деревне Барсуки Смоленской губернии крепостной Илья Тарасов. За какую-то провинность отдал его помещик в солдаты. Случай по тем временам нередкий. Служить выпало Илье в Варшаве. Был он к тому времени женат, и через некоторый срок перевёз туда жену. В Варшаве родилась у них дочь Зинаида. В той же части служил и Гордей Васильевич Твардовский, тоже крепостной.

          Судьба Ильи Тарасова и Гордея Твардовского была к ним не слишком благосклонна. Было Гордею Васильевичу уже за тридцать, когда дослужился он до унтер-офицера и стал непосредственным начальником Ильи Тарасова. Ко времени окончания службы женился он на дочери своего «подчинённого». А было Зине в ту пору 17 или 18 лет.

          Кончил Гордей Васильевич службу, которая, по рассказам домочадцев, длилась 25 лет. Возвратились из Варшавы Тарасов и Твардовский в конце 60-х – самом начале 70-х годов. Обосноваться решили в Барсуках.

          Деревня Барсуки была большая, в ней насчитывалось сто дворов. А сто первым стал двор Твардовских, безземельный и безлошадный.

          Обратился Гордей Васильевич к «миру» с просьбой отвести ему место для постройки хаты и огорода. В решении дела, по которому собрался «мир», никаких препятствий не было. Гордей Васильевич был зачислен в общество деревни Барсуки и получил земельный участок под хату.

          А в 1881 году в семье Зинаиды Ильиничны и Гордея Васильевича родился седьмой, последний ребёнок – сын Трифон. Был он круглолиц, светлоглаз, темно-рус. Роста, в отличие от отца, небольшого. С годами стал довольно красив и отличался отменной силой. Учился в трёхклассной школе в селе Яровичи. В учёбе был прилежен и окончил школу с похвальным листом. Школьный учитель, любивший смышлёного, охочего до знаний мальчика, привил ему любовь к книге, которую Трифон Гордеевич сохранил на всю жизнь.

          А спустя несколько лет, отдал Гордей Васильевич сына в учение к кузнецу Молчанову. Кузнечное дело пришлось подростку по душе. Отработав четыре года за учение, молодой кузнец обзавёлся необходимым инвентарём и открыл в деревне Босино собственную кузницу.

          Года через три слава о кузнечном искусстве Трифона Гордеевича разошлась по всей округе. Мастером он был отменным – топор ли, подкова или молоток, даже простые дверные навесы, сделанные им, – всё имело свой отличительный знак, было исполнено с особой тщательностью и любовью.

          Жила в деревне Митьково многодетная семья оскудевшего дворянина Митрофана Яковлевича Плескачевского.

          Однажды к Трифону Гордеевичу приехал заказчик с просьбой изготовить тележку для выезда. Пока шла работа, заказчик неоднократно наведывался к кузнецу, и в конце концов они подружились: оба молоды, имели, вероятно, общие интересы. Заказчик приходился соседом Плескачевских и в один прекрасный день представил им Трифона Гордеевича.

          К одной из сестёр, Марии, девушке высокой, красивой, и посватался молодой кузнец. За невестой давали двести рублей, корову и всё остальное необходимое на первых порах в хозяйстве. И вскоре сыграли свадьбу.

Была у Пересляка небольшая кузница, которую Трифон Гордеевич взял в аренду. Там, в Белкино, 7 марта (20 февраля) 1908 года родился их первенец – сын Константин. А 8 (21) июня 1910 года родился на этой земле второй сын – Александр.

 

Чтец.          Я счастлив тем, что я оттуда,

                            Из той зимы, из той избы.

                            И счастлив тем, что я не чудо

                            Особой, избранной судьбы.

 

III Детство. «Гимназия». Школа.

 

На экране  первая фотография А.Т.Твардовского.

 

Инсценировка «Картины из детства».

Действующие лица: Шура, Константин, два крестьянских мальчика, бабушка,  дед Гордей Васильевич, автор.

(Действие происходит на фоне деревенского пейзажа)

 

Константин.  …Однажды взял отец в аренду землю в имении Чернево. Переезд стал одним из самых ярких детских наших впечатлений…

         Мы с Шурой познакомились с такими же ребятишками из деревни, которая находилась очень близко… встречались мы с первыми в жизни друзьями на нейтральной полосе, опасаясь деревенских собак и сердитых взрослых людей. Звали этих двоих мальчиков Мирон и Поликарп.

(На сцене появляются четыре мальчика, одетые в крестьянские одежды. Они бегают, веселятся, играют).

Константин.  Играли мы все вместе, но почему-то считалось, что мой друг – Мирон, а Шурин – Поликарп…

          Мы целыми днями пропадали с нашими друзьями. Ведь отцу и матери было не до того, чтобы следить, что мы делаем, где бываем. Никогда после так вольно не жили мы. Друзья нам запомнились на всю жизнь. Жаль, что, кроме этого лета, мы их никогда позже не встречали…

          Лето в Черневе для нас с Шурой пролетело быстро, интересно и весело. Многое мы увидели, многое узнали, о чём не имели понятия…

          Чтец.   Вероятно, ту пору привольных детских игр вспоминал Александр Трифонович, когда писал:

                       Нет, жизнь меня не обделила,

                       Добром своим не обошла.

                       Всего с лихвой дано мне было

                       В дорогу – света и тепла.

                                 И сказок в трепетную память,

                                 И песен матери родной,

                                 И старых праздников с попами,

                                 И новых с музыкой иной…

                       И вёсен в дружном развороте,

                       Морей и речек на дворе,

                       Икры лягушечьей в болоте,

                       Смолы у сосен на коре.

                                 И летних гроз, грибов и ягод,

                                 Росистых троп в траве глухой,

                                 Пастушьих радостей и тягот,

                                 И слёз над книгой дорогой…

Автор.   Но очарование жизни в Черневе поблёкло само собой. Незаметно подошла осень, а с нею – дожди, слякоть. В семье Твардовских родился четвёртый ребёнок – Иван. И однажды осенним днём Трифон Гордеевич погрузил на телегу немудрёный скарб и домочадцев – «поезд» тронулся «до дому, до хаты». Оборвалась привольная жизнь, оставившая светлые воспоминания в детских душах. Наступила снова однообразная жизнь в одиноко стоявшей хатке, донимала скука, одиночество.

          По возвращении в Загорье была закончена постройка новой хаты. Однако и эта новая хата в три окна и даже с крыльцом едва вмещала восемь душ.

 

 

На экране картина «Усадьба Твардовского в Загорье».

 

В деревенской избе сидит за прялкой бабушка, рядом ребятишки на лавках, они слушают рассказы бабушки. Недалеко дед мастерит незатейливые игрушки.

          Автор.  Часто по вечерам дети слушали рассказы бабушки о старине, жизни в Варшаве. Дедушка любил рассказывать о рыбной ловле и охоте на его родине в пору, когда он был молод.

Дед поёт солдатскую песню. Потом подходит к Шуре, треплет его по голове.

Дед.   Очень я люблю тебя, Шурилка-Мурилка.

            Чтец.        На хуторе Загорье

                            Росли мы у отца,

                            Зелёное подворье

                            У самого крыльца,

                            По грядкам – мак махровый,

                            Подсолнух, лук, морковь.

                            На полдень сад плодовый:

                            Пять яблонь – пять сортов.

 

                            На хуторе Загорье

                            В былые времена

                            Леса, поля и взгорья

                            Имели имена…

          Шура.    Стихи писать я начал до овладения первоначальной грамотой. Хорошо помню, что первое моё стихотворение, обличающее моих сверстников, разорителей птичьих гнёзд, я пытался записать, ещё не зная всех букв алфавита и, конечно, не имея понятия о правилах стихосложения. Там не было ни лада, ни ряда – ничего от стиха, но я отчётливо помню, что было страстное, горячее до сердцебиения желание всего этого – и лада, и ряда, и музыки, – желание родить их на свет – и немедленно, – чувство, сопутствующее и доныне всякому новому замыслу.

          Автор.   А потом была 1-ая Советская школа…

          Чтец.          Волненью давнему парнишки

                            Доступна полностью душа,

                            Как вспомню запах первой книжки

                            И самый вкус карандаша…

                           

                            Всем, чем к земле родной привязан,

                            Чем каждый день и час дышу,

                            Я, как бы ни было, обязан

                            Той книжке и карандашу;

 

                            Тому ребячьему смятенью,

                            С каким касался их рукой

                            И приступал к письму и чтенью –

                            Науке самой городской…

 

IV «Читатель! Друг из самых лучших…»

        Ведущий.   Жизнь не обделила Твардовского крупностью и драматизмом событий, которым он стал свидетелем и участником.

                   Чтоб жил и был всегда с народом,

                   Чтоб ведал всё, что станет с ним…

Взаимоотношения ПИСАТЕЛЬ – ЧИТАТЕЛЬ для Твардовского вопрос не праздный. Затрудняюсь назвать другого писателя, который бы ТАК и СТОЛЬКО думал об этом. Ради него, читателя, хоть он и «всякий на поверку» бывает, – всё, что вышло из-под пера Твардовского. «Поэта на свете нет без того, что есть какие-то сердца, в которых он помещается».

          Смолоду поэт ставил перед собой поэтические задачи на пределе своих возможностей и даже выше их, и его поэмы оказались летописью Советской страны, четырёх с лишним десятилетий её истории.

          Перед войной А.Т.Твардовский был уже знаменит.

          Чтец.          Лиха беда – пути начало,

                            Запев даётся тяжело,

                            А там, глядишь: пошло, пожалуй?

                            Строка к строке – ну да, пошло.

 

                            Да как пошло!

                            Сама дорога, –

Ты только душу ей отдай, –

Твоя надёжная подмога,

Несёт тебя за далью – даль.

 

Перо поспешно по бумаге

Ведёт, и весело тебе:

Взялся огонь, и доброй тяги

Играет музыка в трубе.

 

И счастья верные приметы:

Озноб, тревожный сердца стук,

И сладким жаром лоб согретый,

И дрожь до дела жадных рук…

 

Когда в безвестности до срока,

Не на виду ещё, поэт

Творит свой подвиг одиноко,

Заветный свой хранит секрет;

 

Готовит людям свой подарок,

В тиши затеянный давно, –

Он может быть больным и старым,

Усталым – счастлив всё равно.

 

V «Дней и вёрст особый счёт…»

 

На экране фотография «А.Т.Твардовский на войне».

 

Ведущий. А между тем жизнь внесла свои коррективы в творческие планы поэта. Началась война с Финляндией, и он стал корреспондентом газеты Ленинградского военного округа «На страже Родины». В снегах Финляндии родился образ героя, прошедшего позднее всю Отечественную, ставшего как бы вторым «Я» поэта – Василия Теркина.

В 1939-1940-х годах Твардовский был фронтовым корреспондентом. В ту пору им были сделаны первые намётки поэмы «Василий Теркин». Сама же поэма создавалась уже в годы Великой Отечественной войны. «Книга про бойца» (как она тогда называлась) адресовалась таким же солдатом, как и сам Василий Теркин.

Чтец.                    С первых дней годины горькой,

В тяжкий час земли родной,

Не шутя, Василий Теркин,

Подружились мы с тобой.

Я забыть того не вправе,

Чем твоей обязан славе,

Чем и где помог ты мне,

Повстречавшись на войне.

Инсценировка «Вася Тёркин – мой герой».

Действие первое.

Занавес. На сцену выбегают дети – Федя и Егор. Они встречают Мишу и Настю.

Федя и Егор. Дядя Вася с войны вернулся! Дядя Вася Теркин вернулся с медалями!

Федя. Настюшка, Мишаня, айда с нами к деду Степану. Дядя Вася туда сейчас пойдет.

Егор. Про войну будет рассказывать, как наши солдаты фашистов победили.

Федя. И Гитлера убили!

Все убегают за кулисы, обгоняя друг друга.

Действие второе.

Занавес. Около печки сидят Федя, Егор, Настя и Миша. За столом дед Степан, Пётр. Рядом стоит Люба. Дети переглядываются друг с другом, шушукаются. На сцену выходит Тёркин.

Дед Степан. О, Василий! Заходи – гостем будешь.

Тёркин. Здравия желаю!

Дед Степан. Здравствуй, здравствуй, Василий!

Петр подходит к Теркину, жмет руку, обнимает.

Пётр. Ну, здорово, Васька! Живой!

Тёркин. Здорово, Петруха! Живой! (обращается к Любе) И вам, Любушка, мой нижайший поклон.

Люба. Милости просим в дом наш, Василий! Прошу вас к столу.

Тёркин садится за стол рядом с Петром. Люба накрывает на стол.

Тёркин (замечая ребятишек). Здравия желаю и вам, ребятишки!

Дети как по команде подскакивают, строятся по росту и хором говорят

Дети. Здравия желаем, дядя Василий Тёркин!

Настя не успевает проговорить слова, ее голос звучит после всех.

Настя. …Дядя Василий…Тёркин…

Настя озирается на Федю, Егора и Мишу. Мальчики строго смотрят на неё.

Миша. Настя!

Егор. Я же говорил, с девчонками нельзя связываться!

Федя. Боец Настюха, ты чего команду не выполняешь?

Настя почти плачет.

Дед Степан. Э, да вы что на неё раскричались? Сейчас я вам задам! Ишь, бойцы нашлись!

Тёркин. Иди сюда, Настенька! Я тебе гостинчик дам. (Угощает её). Ну и вы, бойцы, идите сюда. (Мальчики робко подходят к Тёркину). Вот и вам гостинец. Не обижайте Настеньку. Солдат должен защищать. А то какие же вы бойцы?

Федя. Да мы…

Егор. Мы хотели…

Миша. Но ничего не получилось…

Тёркин. Ну, только не плачьте. Солдат не плачет – он мужественно переносит все неудачи и беды.

Мальчики рассаживаются неподалеку от Тёркина, с любопытством смотрят на него.

Федя. Дядя Вася, а тяжело было на войне?

Тёркин. Бывало и тяжело, но русские солдаты друг друга поддерживают, помогают.

Свет пройди – нигде не сыщешь,

Не случалось видеть мне

Дружбы той святей и чище,

Что бывает на войне.

А вообще на войне такое правило.

Как ни трудно, как ни худо –

Не сдавайся, вперед гляди…

Пётр. Васька, вот мы и увидели тебя снова. Живого! А ранения-то есть у тебя?

Тёркин.      Был в бою задет осколком,

Зажило – и столько толку.

Трижды был я окружён,

Трижды – вот он! – вышел вон.

И хоть было беспокойно –

Оставался невредим.

Под огнём косым, трёхслойным,

Под навесным и прямым.

И не раз в пути привычном,

У дорог, в пыли колонн,

Был рассеян я частично,

А частично истреблён…

Дед Степан. Но, однако, жив вояка…

Тёркин.      Разрешите доложить

Коротко и просто:

Я большой охотник жить

Лет до девяноста.

Федя. Дядя Вася, расскажи про какой-нибудь бой.

Тёркин.     Столько жили в обороне,

Что уже с передовой

Сами шли, бывало, кони,

Как в селе, на водопой.

И на весь тот лес обжитый,

И на весь передний край

У землянок домовитый

Раздавался пёсий лай.

Вдруг – приказ, конец

стоянке!

И уж где-то далеки

Опустевшие землянки,

Сиротливые дымки.

И вот бой в разгаре.

Низко смерть над шапкой

свищет.

Хоть кого согнет в дугу.

Егор. А страшно?

Федя. Да что ты такое говоришь, Егорка? Русские солдаты ничего не боятся.

Тёркин. Конечно, бывало и страшно, честно клянусь. Как в народе говорят?..

Что под страхом меньше власти,

У кого в бою под час,

Кто судьбу свою и счастье

Испытал уже не раз;

Что быть может эта сила,

Уцелевших из огня

Человека выносила

До сегодняшнего дня…

Еще звучит команда: «Взвод!

За Родину! Вперед!..»

Миша. А дальше?

Тёркин. А что дальше?

Федя. Победили немцев?

Тёркин. Конечно, победили.

Люба. Что-то вы рассказываете и рассказываете. Петя, Вася, вы бы спели что-нибудь, а я подпою вам.

*Звучит музыка.*

Фонохрестоматия

«Василий Тёркин» (фрагмент) – чтение и частушки.

Теркин берет гармонь. Петр, Люба и Теркин поют песню на слова М.Исаковского «Катюша».

Дед Степан. Ой, до чего хорошо поёте, душевно…

Федя. И хорошо, что дядя Петя и дядя Вася с войны вернулись.

Настя. И хорошо, что все живые.

Егор. И хорошо, что наши победили.

Миша. И хорошо, что война закончилась.

Занавес закрывается.

Чтец.          Спит война, закончен бой,

Лет прошло немало…

В концертах песни фронтовой

Места не хватало.

И зачем нам сейчас

Тёркин пригодится?

Знает кто-нибудь из вас

О Тёркине страницы?

Тёркин? Кто же он такой?

Скажем без утайки –

Это фронтовой герой

Старой солдатской байки.

Жить без пищи можно сутки,

Можно больше, но порой

На войне одной минутки

Не прожить без прибаутки,

Без тебя, Василий Тёркин,

Вася Тёркин – наш герой!

И кого б вы не спросили –

Скажут все до одного:

«Кто есть Тёркин без России,

А Россия без него?»

А в стране сейчас неладно –

Есть война иль нет войны.

Как-то в армии нескладно –

Вот где Тёркины нужны!  

Ведущий.   Да, Тёркин – незабываемый герой, как и то страшное время – время войны. Но все постепенно стирается в памяти, утихает понемногу боль тех утрат, боль за израненную врагами нашу землю-матушку, но память остаётся вечной.

 

VI Эпилог.

На экране фотография А.Т.Твардовского.

 

Ведущий.   «Счастлив, кто посетил сей мир в его минуты роковые». Чем-чем, а «роковыми минутами» наша эпоха не обделена. Твардовский прекрасно понимал это. И в наши дни с особой силой по-новому зазвучали многие строки поэта.

Известно крылатое выражение: «Высшая мудрость – быть представителем своего времени». Твардовский был не просто представителем своего времени, а его выдающимся представителем. Он жил и работал в полную силу, прекрасно понимая, что «не в полную силу нельзя писать. Это безнравственно по отношению к России, народу. Силу можно показать, когда говоришь в полный голос».

И по сей день этот голос доходит до сердец и душ наших, голос «правды сущей, правды прямо в души бьющий», правды Твардовского. И мы, смоляне, должны гордиться тем, что это голос нашего земляка, поэта и гражданина А.Т.Твардовского.

Чтец.          Спасибо за утро такое,

                   За чудные эти часы

                   Лесного – не сна, а покоя,

                   Безмолвной морозной красы,

 

                   Когда над изгибом тропинки

                   С разлатых недвижных ветвей

                   Снежинки, одной порошинки,

                   Стряхнуть опасается ель.

 

                   За тихое, лёгкое счастье –

                   Не знаю чему иль кому –

                   Спасибо, но, может, отчасти

                   Сегодня – себе самому.

 

 

Список используемой литературы.

 

1. Аркашев В.И. Дорогами Василия Теркина». Минск. – «Беларусь»., 1985.

2. «Из звонкой бронзы выкован победой». Газета «Все» №48-49 от 5 мая 1995года.

3. «Нет, жизнь меня не обделила…». Газета «Рабочий путь» №141 от 20 июня 1990 года.

4. Романова Р.М. «Александр Твардовский»; М., Просвещение, 1989.

5. Савина О.А. Инсценировка поэмы «Василий Теркин». «Вася Теркин – мой герой».

6.  Твардовский А.Т в иллюстрациях О.Г.Верейского.

7. Твардовский А.Т. Запас огня, запас тепла… М., Молодая гвардия, 1983.

8.  Твардовский А.Т. Лирика. М.,  Советская Россия, 1976.

9.  Твардовский А.Т. Фото из домашнего архива.

10. Трофимов И.Т. Писатели Смоленщины. Московский  рабочий.