Особенности романов Умберто Эко
ОСОБЕННОСТИ РОМАНОВ УМБЕРТО ЭКО
Новое состояние литературы в эпоху постмодернистской культуры, в связи постоянно меняющимся состоянием мира требует и постоянно развивающейся философии, пересмотра методов и проблем со стороны писателя, который стоит перед сложными задачами, овладеть которые сможет с помощью компетентных знаний в области культуры и искусства, философии, истории, филологии, литературоведения и других областей знания. В этом смысле У. Эко – одна из ведущих фигур современной западной философской мысли. Как творческая личность У. Эко совмещает в своей деятельности несколько ролей (философа, семиотика, критика культуры, романиста, журналиста, преподавателя).
У. Эко создает произведения, рассчитанные на определенный тип читателей. Ю.М. Лотман говорит о том, что читатели романов этого писателя представляют собой целую галерею читателей, встретившихся на читательской конференции и убежденных в том, что читали совершенно разные книги. Это объясняется типом многомерного романа, который создает У. Эко. В многослойных произведениях "наслаиваются" и "пересекаются" детективный, исторический, литературный, философский, семиотический и автобиографический нюансировки смысла.
Так, для исследователей истории Средних веков роман У. Эко «Имя розы» - это полноценный исторический текст, дающий подробное описание архитектурных, художественных, бытовых особенностей того времени. Для литературоведов – роман о сложных взаимоотношениях античной и средневековой поэтики, о роли смеха в искусстве. Для интересующегося историей религии – энциклопедия религиозных условностей и предрассудков. Для тех, кого волнуют тайны религиозно-мистических обществ, роман «Имя Розы» - настоящая энциклопедия. Для любителя детективов – история о загадочных убийствах в средневековом аббатстве. - Это всего лишь поверхностная характеристика романа: внимательный читатель обнаружит в нём гораздо больше слоёв, игры цитатами, переклички и аллюзии. Своим романом итальянский писатель как бы открывает перед читателем сразу несколько «дверей».
Исторический пласт романов писателя.
Исторический момент, когда начинается рассказ Адсона определен в романе точно. Адсон пишет: «за несколько месяцев до событий, кои будут описаны, Людовик, заключив с разбитым Фредериком союз, вступил в Италию». Известно, что Людовик Баварский, провозглашенный императором, вступил в Италию в 1327 году. Действие романа происходит в средневековом итальянском монастыре, в котором происходят загадочные убийства монахов.
В романе писателя «Имя розы» вымышленные персонажи Вильгельм Баскервильский, Адсон, Хорхе и др. соседствуют с реальными историческими лицами с генералом францисканцев Михаилом Чезенским и богослов – философ Марсилием Падуанским. Писатель излагает исторические события, реальные факты, сочетая их с безграничной фантазией и воображением. В связи с этим Е.В. Крупенина замечает: " В художественном произведении исторические факты подвергаются дополнительной обработке, вследствие чего их необходимо воспринимать, главным образом, в качестве сюжетной составляющей, а не достоверного источника информации" [1, 53].
Детективный пласт.
Этот роман создан по образцу классического детективного романа. Первые же сцены, знакомящие читателя с главным героем – это пародийные цитаты из Шерлока Холмса Конан Дойля. Сам писатель наталкивает читателя именно на такое прочтение детективного пласта. Уже имена главных героев – францисканского монаха Вильгельма Баскервильского и его ученика Адсона навевают воспоминания о Шерлоке Холмсе и докторе Уотсоне. Вильгельм Баскервильский, применяя дедуктивный метод, описывает внешность убежавшей лошади из монастыря и определяет ее местонахождение, затем восстанавливает картину убийства рисовальщика, хотя не был ее свидетелем, как это делал великий сыщик.
Упоминание о наркотических средствах, которые употребляет Вильгельм Баскервильский для поддержания интеллектуальной активности – это также намек на пристрастия Шерлока Холмса.
Вначале поверив, что перед ним классический детектив и Вильгельм Баскервильский – Это Шерлок Холмс в рясе, который распутает сложный клубок преступлений, совершенных в монастыре, читатель разочаровывается, его горизонт ожидания не оправдался, т.к. «Вильгельм Баскервильский оказывается очень странным Шерлоком Холмсом. Гибнут монахи, сгорает аббатство и библиотека с бесценными рукописями. Надежды, которые возлагают на него настоятель монастыря и читатели, самым решительным образом не сбываются: он всегда приходит слишком поздно. Его остроумные силлогизмы и глубокомысленные умозаключения не предотвращают ни одного из всей цепи преступлений, составляющих детективный слой сюжета романа, а таинственная рукопись, поискам которой он отдал столько усилий, энергии и ума, погибает в самый последний момент, так и ускользая навсегда из его рук».
У. Эко о детективном пласте романов писал: «Неслучайно книга начинается как детектив и разыгрывает наивного читателя до конца, так что наивный читатель может и вообще не заметить, что перед ним такой детектив, в котором мало что выясняется, а следователь терпит поражение. По-моему, люди любят детективы не потому, что в них убивают, и не потому, что в них всегда, в конце концов, торжествует норма (интеллектуальная, социальная, юридическая и моральная), а зло, то есть ненормальность уничтожается. Нет, детектив любят за другое. За то, что его сюжет – это всегда история догадки. В чистом виде. В сущности, основной вопрос философии – это и основной вопрос детектива: кто виноват?»
Большое место в романе "Имя розы" отведено знакам, так как У. Эко полагает, что "определенная критическая поэтика сегодня пытается представить всю современную литературу построенной по принципу эффективной символической системы"[4, 80]. Вильгельм – не классический сыщик, а в большей мере ученый – семиотик. Вильгельм выполняет в монастыре роль нового типа сыщика, функции которого заключаются в истолковании, разгадывании знаков, расшифровке рукописей, для того чтобы придти к истине и раскрыть загадку чудовищных злодеяний, обрушившихся на аббатство. Его устами итальянский писатель переводит современные идеи семиотики на язык Средневековья.
Вильгельм Баскервильский – это семиотик XIII века. Семиотика – это наука о способах передачи информации, свойствах знаков и знаковых систем. Он истолковывает знаки, реконструирует тексты по фрагментам и коды по текстам. Так, реконструкции подлежит вторая часть поэтики Аристотеля, а также сон Адсона. Адсон рассказывает Учителю свой сон. На первый взгляд, который выглядит как бессмысленная путаница образов. Но Вильгельм пытается найти в этом сне смысл, полагая, что сон Адсона – это закодированный текст. Поэтому и ищет в этом сне код, с помощью которого «хаотическое соединение несоединимых персонажей и действий» обрело бы смысл. Кодом этим оказывается популярный анонимный памятник «смеховой культуры» средневековья «Киприанов пир». Вильгельм говорит Адсону: «Люди и события последних дней стали у тебя частью одной известной истории, которую ты сам вычитал где-то или слышал от других мальчиков в школе, в монастыре». Установив этот код, Вильгельм предполагает, что если реальность может быть осмыслена с помощью текста, то нельзя ли предположить, что этот текст является генератором этой реальности? Если все события, развернувшиеся в монастыре, вращаются вокруг некоторой рукописи, а кажущийся хаос этих событий организуется с помощью «Киприанова пира», то не следует ли предположить, что эта сатира имеет какое-то отношение ко второй части поэтики Аристотеля – рукописи, которую ищет Вильгельм. Эта гипотеза и позволяет сыщику найти искомую рукопись в каталоге и потребовать от Хорхе рукопись с латинской переделкой или стихотворным переложением «Киприанова пира».
Таким образом, можно сделать вывод, о том, что Вильгельм не сыщик, безошибочно сопоставляющий улики, - а семиотик, знающий, что один и тот же текст может порождать разные тексты, он пробирается по лабиринту методом проб и ошибок. И У. Эко, пользуясь историческими масками, модернизирует ситуацию, так как семиотика – это наука XX века, а действие романа происходит в XIV столетии. « Но, с тех пор как существует научное мышление, грамматика, логика, – полагает Ю.М. Лотман, люди задумывались над сущностью слова, отношением его к обозначаемому им предмету, над основаниями логического суждения. Такие древнейшие виды деятельности, как речь, обмен во всех его видах и т.д., ставили перед человеком проблему знака, и это, бесспорно, один из древнейших вопросов. Однако средневековье, в этом отношении, представляет собой уникальную эпоху. Мышление этого времени насквозь пронизано символами. Мир представляется огромной книгой, смысл которой раскрывается через систему божественных символов. Но и каждый поступок человека воспринимается в двух планах – практическом и символическом» - полагает ученый.
Средневековый мир жил под знаком высшей целостности: единство божественного, единство церкви и единство мысли. Единство церкви в романе воплощено в инквизиторе, единство мысли – в Хорхе, который, несмотря на слепоту, запоминает наизусть огромное количество текстов. Он хранит тексты, но не позволяет ученым монастыря создавать новые, а только переписывать.
Память Хорхе – это модель, по которой он строит библиотеку. Библиотека в его понимании, место, где хранятся тексты. Этому символу целостности в романе противостоит символический образ анализа: раздробления, критического рассмотрения, перекомбинации тезисов и создании новых текстов. Хорхе – воплощение догмы, он создает лабиринт. Вильгельм - воплощение анализа, он разгадывает тайны выхода из лабиринта, созданного Хорхе. Для него библиотека является «запасом пищи для критического разума».
Философский пласт.
У. Эко - это тот автор, который предлагает определенные стратегии философской мысли и в романе: «текст в тексте», «мир как текст», «мир, как открытое произведение». В настоящее время в эстетике активно обсуждается проблема «завершенности» и «открытости» художественного произведения. Это объясняется критическим осознанием современной эстетикой понятия интерпретации. Любое произведение искусства «требует свободного и творческого ответа на него», иначе понять его по-настоящему не представляется возможным, если читатель «не открывает его заново в акте творческого единомыслия с самим автором». Такое осознание новой роли интерпретации свойственно, прежде всего, художнику, творцу, который выбирает «открытость» произведения в качестве «творческой программы и представляет свое произведение так, чтобы способствовать возникновению максимально возможной открытости» [4,72]. Интересно в этом смысле высказывание Ю.С. Райнеке о том, что: «Потерянная книга (или любой другой артефакт) в постмодернистском тексте служит метафорой утраты связного миропонимания и толкования, герой ищет ее или автора текстов, но терпит поражение, потому что окончательного ответа быть не может и финал постмодернистского повествования всегда остается открытым». По мнению исследователя, окончательная истина невозможна, так как не существует ответов на многие вопросы, отсюда – множественность истины в постмодернистском тексте. «Противоречия примиряются в неопределенности, оппозиции снимаются. Неуверенность, неизвестность, неопределенность, неустойчивость, неудовлетворенность ведут к пустоте, к тотальной неопределенности. Таким художником, который выбирает «открытость» произведения в качестве творческой программы, является У. Эко. Художественная картина мира его романов представляется «открытой», где читателю предоставляется возможность самому выбрать наиболее понравившийся вариант финала или «дописать» фрагмент, согласно своему воображению и фантазии.
Точка зрения автора в романах У. Эко не ясна и приглушена голосами персонажей, каждый из которых имеет свою собственную раз и навсегда данную истину. Отметим, что романы «Имя розы», «Маятник Фуко» не имеют четкого, ярко выраженного конца. Читателю предоставляется возможность самому выбрать или придумать конец полюбившегося романа. Ощущение недосказанности автором выдвинутых им же версий о дальнейшей судьбе ордена тамплиеров, заставляет читателей работать воображение и фантазию. Главные герои ученые-мужи терпят поражение в поисках карты, придуманной тамплиерами, где была обозначена Исходная Точка Земли, секрет, предназначенный будущим поколениям новых тамплиеров. В конце концов, они приходят к пониманию того, что этой карты просто-напросто не существовало, а шифрованное завещание, оказалось не чем иным как товарной квитанцией. Никакой карты нет, значит, нет и окончательных ответов, на вопросы, которые хотели получить ученые, расшифровав завещание тамплиеров, и финал романа остается открытым для безграничных читательских интерпретационных возможностей. Роль читателя возрастает, так как он включается в игру, предложенную самим автором, и таким образом имеет возможность «дописать» финал произведения по – своему вкусу и желанию, из простого читателя становясь уже сотворцом произведения. На что, собственно и была направлена авторская стратегия» [3].
Роман о Средневековье при всем своем историческом правдоподобии поднимает проблемы, в одинаковой мере актуальные как для XIV века, так и для XXI. Это и проблема наркомании, гомосексуализма, рассуждения о психологии пытки, проблема книгохранилищ, созданных с целью не допустить читателя к «вредной» книге.
Таким образом, многослойные романы У. Эко, которые можно читать как детективные, исторические, семиотические, философские, автобиографические, позволили писателю значительно расширить читательскую аудиторию. Он создает свой жанр философского романа, где граница между философией и литературой очень зыбкая. Писатель убежден, что роман, как философский жанр не изжил себя, как не изжила себя художественная литература в целом.
Список литературы
1. Крупенина Е.В. Философская проблематика в романах Умберто Эко. - дис. … канд. филос. Наук / Е.В. Крупенина. – М., 2005. – 132с.
2.Штейнман М.А. Популярная литература: Опыт культурного мифотворчества в Америке и России [Текст] / М.А. Штейнман // Вопросы литературы. – 2004. – №5. – С.15-20.
3.Решетников К. Я могу варить из исторических сухофактов любой компот [Электронный ресурс] / К. Решетников. – Режим доступа: http://www.peoples.ru/art/literature/prose/detectiv/akunin/interview3html (16 окт.2009).
4. Эко У. Открытое произведение. Форма и неопределенность в современной поэтике [Текст] / У. Эко. – СПб.: Симпозиум, 2006 - 412 с.
5. Эко, У. Отсутствующая структура [Текст] / У. Эко. СПб. – 2006. – 287с.
