Научно-исследовательская работа на тему «Прикоснуться к «детям дождя»

Павленко Венера Исмагиловна

Учитель-дефектолог

«Центр-детский сад №182»

г. Краснодар

ПРИКОСНУТЬСЯ К «ДЕТЯМ ДОЖДЯ»

    Это – скорее не статья, а ознакомительное эссе. В ней не будет подтвержденных теорий или развернутых данных. Они – еще на стадии критического понимания, наработки практических результатов, выявления скрытых закономерностей и обнаружения «подводных камней». Но, уже имеющиеся результаты дают надежду, что я иду по верному пути.

    Более 15 лет я занимаюсь коррекцией «особенных» детишек. Сегодня хочу поделиться некоторыми соображениями о РАС (расстройствах аутистического спектра). Это такая «хитрая» формулировка, за которой прячется отсутствие обоснованной информации не только о причинах, но и собственно, сути явления, именуемого аутизм. В РФ нет даже собственной статистики по этому параметру. А тем не менее, проблема не просто существует. Она нарастает. По данным ВОЗ в 2008 году, в мире один ребенок-аутист приходился на 230 детей. В 2018 – на 150. Нет смысла перечислять здесь существующие на сегодняшний день теории о причинах аутизма, его анамнезу и коррекции. Получится толстый том. Практически ни о чем. Не понимая сути проблемы, ее пытаются дифференцировать по внешним признакам. Имея обширную практику, не раз сталкивалась со случаями ошибочной постановки диагноза.

    Как же выделить аутизм из ряда других особенностей развития? По моему сегодняшнему мнению, единственное системное объяснение раскрывающее суть явления аутизм и не имеющее внутренних противоречий – теория «зеркальных» нейронов профессора Джакомо Риззолатти. Желающие могут подробно ознакомиться с ней на множестве интернет ресурсов. Я же попытаюсь «собрать пазлы» как дефектолог. Ребенок с рождения и до 5 лет усваивает больше знаний, чем за всю оставшуюся жизнь. Этот факт подтвержден, как множеством научных исследований, так и примерами детей-маугли. Развитие которых невозможно после начального этапа жизни «в стае». Но мало кто задавался вопросом: а как же так?! Каким образом ребенок получает и усваивает такой колоссальный запас информации? Как понимает, что именно он усваивает? Как запомнить этот гигантский объем? Как им пользоваться? Теперь оцениваем эффективность школьного обучения. И понимаем: в сравнении с первыми годами жизни, она ничтожно мала. В координатах время \ объем, она близка к нолю в пределах статистической погрешности. Разумное объяснение этому только одно: на ранней стадии жизни ребенок каким-то образом воспринимает и запоминает кодированную информацию с фантастически эффективным способом сжатия. Справедливо утверждать, что в алгоритме не участвует уровень сознательного. Считается, что развитие ребенка начинается с этапа формирования эмоционального интеллекта. Который предопределяет возникновение и развитие интеллекта вербального. Ребенок познает мир, копируя получаемые от окружающих некие эмоциональные образы. Этот постулат не дает ответа на нашу загадку, но подводит к интересной версии: Образ – вот способ кодирования информации. Притом, не принципиально – это визуальный, звуковой, тактильный или обонятельный образ. Условная «образная картинка» по информативности равна объему жесткого диска современного компьютера. Разберем простой пример: мама улыбается новорожденному, а он улыбается ей в ответ. Что произошло? Простой улыбкой мама мгновенно передала ребенку информацию о координированных движениях нескольких десятков мышц. Информацию о том, что мимическими мышцами можно сознательно управлять в принципе. Информацию, что именно этой последовательностью можно выразить сложнейшие биохимические процессы в его мозгу. Я могу описывать что передала мама простой улыбкой еще на десяти листах. Но суть вы поняли: это алгоритм из миллионов нейронных связей. И ребенок так же мгновенно все это запомнил. Мало того, он теперь будет воспроизводить его в сопоставимых условиях. Вот именно эту тайну мгновенного запоминания и открыл Джакомо Риззолатти. Значительная часть, (по иным предположениям – все) нейроны нашего мозга обладают «зеркальной» функцией. Каждый из них «настроен» на «отражение нейронной информации» других людей. Зеркальные нейроны позволяют нашему мозгу установить соответствие между действием, которое мы наблюдаем, и действием, которое можем выполнить. Пока непонятен сам способ передачи, но вывод однозначен: оптимальное взаимодействие между людьми – это образное взаимодействие их нейронных связей. В этом разрезе, совершенно по другому воспринимаются понимание гипноза, экстрасенсорные, ментальные и другие «необычные» способности людей. Раскрытие тайн нейронного общения произведет революционный рывок в развитии цивилизации. Несомненно, идет обмен и эмоциональными образами. Именно они служат поведенческими ориентирами. И составляют основу взаимодействия между людьми. Пока нет понимания почему эффективность восприятия «образного кодирования» уменьшается и прекращается с возрастом ребенка. Связанно ли это с неким «заполнением» объема памяти или с особенностями развития мозга. К примеру, достоверно известно, что эффективность обучения приемам ментальной арифметики максимальна с 4 лет (возможно и раньше, просто дети еще не знают цифр и действий с ними) и затем плавно снижается. После 12 лет обучение уже становится затруднительным, а после 20 достаточно проблематичным.

   Так что же такое аутизм? Это специфика развития ребенка, обусловленная частичной утратой «зеркальной» функции нейронов. Он не подлежит лечению в медицинском понимании. Учитывая, что подавляющее большинство образов имеют эмоциональную окраску, ребенок-аутист воспринимает неполную «разорванную» и обезличенную информацию. Что обуславливает специфику формирования вербального интеллекта и искажение в развитии. Но, самое главное – катастрофически страдает эмоциональный интеллект. Что приводит к критическим затруднениям, порой невозможности взаимодействия даже с родными и близким. Не говоря уже о социальном взаимодействии. Именно снижение или утрата способности «зеркального» восприятия эмоциональных образов на нейронном уровне – является аутизмом. Все остальное – лишь схожие психоэмоциональные, поведенческие и интеллектуальные особенности, имеющие другие причины и принципиально другие пути коррекции.

   Это все хорошо, скажете вы. Допустим, вы правы, делать то что? Для этого рассмотрим наше домашнее дошкольное и школьное образование. Чем мы собственно занимаемся:

1 этап – Образование начинается с присваивания образам вербальных меток. Мы учим ребенка словам. Таким образом он получает возможность вербального обмена образами – учится говорить. Мы учим ребенка сознательно передавать свои эмоциональные состояния. А значит контролировать их. И взаимодействовать с другими людьми. В чем тут главное: мы «отражаем» и закрепляем в уровне сознательного вербализированный объем образной информации полученный и находящийся на уровне бессознательного. При этом, хоть и во все уменьшающихся объемах, продолжается процесс усвоения образной информации. Уровень восприятия ребенка наглядно-действенный.

2 этап – Мы учим детей «отзеркаливать» вербальные образы на внешний носитель. Учим буквы, слова, предложения. Учим ребенка писать. Таким образом он получает возможность абстрагировано воспринимать и передавать вербально-образную информацию. Уровень восприятия ребенка наглядно-образный.

3 этап – Мы учим детей запоминать логические взаимосвязи и взаимозависимости между элементами и частями вербальной информации. Создаем абстрактные образы. Собственно, начинается обучение научным знаниям. Уровень восприятия ребенка абстрактно-логический. Все дальнейшее образование и самообразование лишь развитие третьего этапа.

   К чему я это так подобно описала? Коррекция аутизма проходит ровно по такому же алгоритму. И главное в ней – научить аутика взаимодействовать с социумом. В чем ее суть: мы «эмоционализируем» образную информацию, формируя ее «зеркало» на уровне сознательного. Первое и самое главное: нам необходимо установить контакт. С ребенком, который не умеет контактировать вообще. Второе и самое трудное: нам надо создать, систему эмоциональной информации, построенной из нейтральных информативных кусочков, усвоенных на уровне бессознательного. Притом, активную систему, которой ребенок сможет пользоваться. Представляете уровень сложности процесса? И осуществлять мы его будем с той же эффективностью, что и образование в целом. «Узкое место» в том, что обмен и усвоение информации происходит только на уровне сознательного. Помните маму, во мгновение передающую «половину учебника» улыбкой? Второе «узкое место» - мы пока не понимаем ни принципов, ни сути механизма нейронного уровня информационного обмена. Мы не умеем сознательно кодировать информацию на нейронном уровне. А соответственно, как степень сжатия, так и скорость обмена крайне низки.

   Для понимания сути вещей: только в этом десятилетии предполагается создание суперкомпьютера сопоставимого по объемам и алгоритмам обработки с человеческим мозгом. И это будет только механическая сопоставимость. Учитывая рациональность Природы, разумно предположить, что фантастический потенциал мозга предназначен не только для каких-то внутренних процессов, но и для эффективнейшего информационного обмена. Способность к которому, либо утеряна нами в силу специфики эволюционных процессов, либо является последующим этапом развития цивилизации.

   Но, вернемся к аутикам. Что нужно принципиально понимать: ребенок без эмоций – это практически компьютер. Только вот двух одинаковых не существует. У каждого свой «язык программирования», своя специфика «подключения к сети». И начинать нужно с «двоичного кода». Потратив более двух лет на наработку практических результатов с «трудным» контингентом младшего и среднего дошкольного возраста, пришло понимание, что невзирая на индивидуальность детишек, возможно выработать определенные общие алгоритмы и разработать универсальные эффективные методы и методики. Это позволило подойти к пониманию возможности ранней диагностики аутизма. Начиная с младенческого возраста. Мало того, эффективность коррекции в возрасте до года – на порядок выше. Понимая огромную ответственность и следуя основному принципу «не навреди», считаю преждевременным обнародование содержательной части. Результативность пока определяется родителями ребятишек и моим самоанализом деятельности. До получения значимых и объективных данных еще много работы.

   Поделюсь проверенным подходом к установлению первичного тактильного контакта (как наиболее эффективного). Речь пойдет о детях с ярко выраженной симптоматикой. С которыми никому не удается контактировать.

   Незаметно понаблюдайте за ребенком в привычной для него обстановке. Какие цветовые тона превалируют в его комнате. В каком месте комнаты он предпочитает находиться. Форма размерность и цветовая гамма предпочитаемых им игрушек. Попросите родителей смоделировать ситуации, чтобы увидеть сигналы приятия и неприятия ребенка. Обратите внимание на тактильные контакты, допускаемые и практикуемые им в отношении близких. Расспросите родителей о звуковой коммуникации (если таковая имеется). Ваш кабинет должен быть отражением комнаты ребенка. Уберите все яркие вещи. Задрапируйте лишнее тканью приемлемого ребенком цвета. На видном месте должна находиться одна, похожая на его, игрушка. Дайте возможность ребенку с родителем войти в кабинет и изучить его без вас. Он сам выберет место последующих занятий. Следующее посещение – в вашем присутствии. Лучше просто сидеть в стороне от выбранного ребенком места. Ваша одежда – неброские темные тона. Первую неделю ее лучше не менять. Последующие – не кардинально. В присутствии ребенка общайтесь размеренным тихим голосом. В отдельных случаях – шепотом. Не пытайтесь контактировать с ребенком. Не смотрите ему в глаза и не пытайтесь перехватить взгляд. У ребенка все та же одна игрушка. Не обращая на него внимание, разложите возле себя игрушки, похожие на его. Начинайте ими играть, по подобию его игр. Не пытайтесь его скопировать. Ведь вы не знаете смысл игры. Сыграв в «его» игру неправильно – вы вызовите неприятие и даже агрессию. Увидев заинтересованность ребенка, отодвиньтесь, дав ему возможность поучаствовать. Все это время ваше лицо не должно выражать никаких эмоций! Ребенок может не проявить никакого интереса. Осторожно пододвиньте игрушки к нему. При малейшем неприятии, отходите на дистанцию 1,5 – 2 м. Попробуйте вытащить другие игрушки. Экспериментируйте формой, объемом, цветом. Помните, для аутика нет игрушек в общем понимании. Ими могут стать любые предметы. Не спешите. Постоянно отслеживайте реакцию ребенка. Не касайтесь ребенка! Не оказывайте знаков заботы или ласки. Он их не понимает и боится. На описанное мной, может уйти два занятия, а может и две недели. Вариантов у вас нет. Через некоторое время ребенок будет вести себя в кабинете естественно. Он не будет играть с вами. Он будет играть в вашем присутствии. Очень часто в играх таких детей присутствует математическая логика. Постарайтесь ее понять, вычленив из «разношерстых» компонентов. Иногда содержанием игры является определенная последовательность действий. Дифференцируйте именно игровые действия. Смиритесь с параллельным совершением ребенком компенсирующих эмоциональное состояние действий и движений. На этом этапе пробуйте объединить игрушки. Играя вместе, каждый в «свою» игру. Все это – молча. Постарайтесь предугадать нужный ребенку в следующий момент предмет и положите его так, чтобы вынудить его за ним тянуться. Подайте ему его в нужный момент. Продолжайте такие попытки. Добейтесь фиксации внимания ребенка на вас, в момент потребности в нужном предмете. На этом этапе ребенок может вступить в короткий тактильный контакт. Вам повезло. Запомните как он это сделал. Теперь у вас есть «ключик». В дальнейшем вы будете начинать коммуникацию именно так. Если этого не происходит, при передаче предмета, невзначай коснитесь его руки. Желательно «контактного» места (вспомните свои наблюдения). Не торопитесь. Не форсируйте события. Добейтесь ответного тактильного контакта. Любой контактный момент должен завершаться понятной ребенку информацией или полезным ему действием. Таким образом вырабатывается краеугольный алгоритм: тактильный контакт – взаимодействие. Почти во всех случаях контактные зоны находятся на кистях и запястьях рук. Хотя бывают исключения.

   Для наглядности, я описала вариант ярко выраженного аутистического развития. Когда ребенок практически полностью «отрешен от реальности». В ряде случаев первичный контакт достигается быстрее и проще. Но алгоритм его установления неизменен. Дальше – начинаете взаимодействие. И основа его – визуализированные мнемосхемы. Надеюсь, со временем, поделиться проверенным и систематизированным опытом.

Искренне желаю вам удачи в понимании «детей дождя» и успехов в помощи им!