Грибанова Ирина Эдуардовна

Научно-исследовательская работа Николаевой Анастасии «Образ ведьмы в русском фольклоре и в творчестве русских писателей»

Материал опубликован 15 November 2016 в группе

Исследовательская и проектная работа в школе

489

XVII – районная конференция членов школьных научных обществ муниципальных общеобразовательных школ Туркменского района

Ставропольского края

Название работы:

«Образ ведьмы в русском фольклоре и в творчестве русских писателей»

Автор работы: Николаева Анастасия,

9 класс

Место выполнения работы:

МКОУ СОШ №3 с.Камбулат,

Туркменского района,

Ставропольского края

Научный руководитель:

Грибанова Ирина Эдуардовна,

учитель русского языка и литературы

МКОУ СОШ №3

Содержание

Введение 3

Глава 1. Образ ведьмы в русском фольклоре. 5

1.1. Баба-Яга в русских народных сказках. 5

1.2. Ведьма в русской былине. 7

Глава 2. Образ ведьмы в произведениях русских писателей. 10

2.1. Портретные особенности изображения ведьм. 10

2.2. Поведение и поступки ведьм. 11

2.3. Отношение к героиням-ведьмам у других персонажей произведений. 13

2.4. Цели ведьм. 13

Глава 3. Ведьма в современном массовом искусстве и фольклоре. 17

Заключение 18

Источники 19

Приложение 20

Введение

Главными атрибутами ведьмы считались метлы, кочерги, ступы для полета, печные трубы как путь на шабаш, черные коты, собаки, свиньи и черные птицы (вороны, сороки и грачи) в качестве проводников на Лысые горы – традиционные места сборищ ведьм.

Неприятный образ ведьмы сложился в сознании людей с годами и отразился в сказаниях, мифах и легендах. А каким этот образ предстает в русском фольклоре и в творчестве русских писателей XIX, а затем и XX века?

Образ ведьмы в произведениях устного народного творчества (сказках, былинах), произведениях писателей А.Погорельского «Лафертовская маковница», Н.В. Гоголя «Майская ночь, или Утопленница», «Вий», «Ночь перед Рождеством», О.М.Сомова «Киевские ведьмы» и М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» стал объектом моего исследования.

Цели, задачи и методы работы:

Почему именно образу ведьмы уделялось столько внимания в творчестве русских писателей-мистиков? Какую цель преследовали писатели, используя загадочный образ ведьмы в описании обыденности? Ответы на эти вопросы – главная цель нашей работы. Для этого нужно решить следующие задачи:

1)проследить за системой работы писателей над образом ведьмы;

2)выявить фольклорные мотивы в анализируемых произведениях;

3)раскрыть связь мотивов добра и зла в художественном воссоздании образа ведьмы в каждом произведении;

4)рассмотреть авторские концепции в раскрытии образа ведьмы;

5)объяснить взаимосвязь традиционных и новаторских черт в создании образа ведьмы.

В ходе работы я использовала комплексный подход к анализу текста.

Основные методы исследования – типологический и сравнительно-исторический.

Глава 1. Образ ведьмы в русском фольклоре.

Баба-Яга в русских народных сказках.

В древности умерших хоронили в домовинах — домиках, расположенных над землей на очень высоких пнях с выглядывающими из-под земли корнями, похожими на куриные ноги. Домовины ставились таким образом, чтобы отверстие в них было обращено в противоположную от поселения сторону, к лесу. Люди верили, что мертвецы летают на гробах. Покойников хоронили ногами к выходу, и, если заглянуть в домовину, можно было увидеть только их ноги, — отсюда и произошло выражение «Баба-Яга костяная нога». Люди относились к умершим предкам с почтением и страхом, никогда не тревожили их по пустякам, боясь навлечь на себя беду, но в трудных ситуациях все же приходили просить помощи. Так, Баба-Яга — это умерший предок, мертвец, и ею часто пугали детей. По другим сведениям, Баба-Яга у некоторых славянских племён (у русов в частности) — жрица, руководившая обрядом кремации мёртвых. Она закалывала жертвенный скот и наложниц, которых затем кидали в огонь.

Эксцентричному облику злобной старухи соответствует и необычный способ передвижения: Баба-яга летает верхом на метле, ухвате или в ступе, заметает свой след помелом. Повинуются Бабе-Яге все звери, но самые верные ее слуги — черные коты, вороны и змеи. Живет она в избушке на курьих ножках, которая стоит в дремучем лесу за огненной рекой и сама во все стороны поворачивается. Нужно только попросить: «Избушка, избушка, стань по-старому, как мать поставила: к лесу задом, ко мне передом!» — и избушка послушно исполнит просьбу. Забор вокруг избы — из человеческих костей, на заборе — черепа, вместо замка — рот с острыми зубами.
Иногда Баба-яга предстает в образе дарительницы, помощницы героев. Тогда она помогает им, указывает дорогу, снабжает волшебными предметами и дает мудрые советы.
Баба - Яга может выступать и в функции вредителя (тогда она старается погубить героя или героиню, пришедших к ней по той или иной надобности), и в функции дарителя, волшебного помощника (тогда она, расспросив героя, попарив его в бане и накормив, одаривает необходимой вещью или дает необходимые сведения. В данных ритуалах отразилась схема погребального обряда). Только после этого герой заклинаниями разворачивает избушку из мира мертвых в мир живых и доказывает свое право пройти в иномир: осуществляет омовение и принятие ритуальной погребальной пищи. Баба - Яга - соглашается оказывать ему помощь. Нередко герой поочередно попадает к трем сестрам и получает необходимую помощь лишь у последней Бабы — Яги.
У Бабы-Яги одна нога — костяная, она слепа (или у неё болят глаза), Иногда у нее бывают огромные груди, которые она закидывает на спину. В частности, распространено такое описание - Баба-Яга, костяная нога, сидит "на печи, на девятом кирпичи", и у нее "зубы на полке, а нос в потолок врос".
Связь с дикими зверями и лесом позволяет выводить её образ из древнего образа хозяйки зверей и мира мёртвых. Вместе с тем такие атрибуты Бабы-Яги как лопата, которой она забрасывает в печь детей, согласуются с обрядовой интерпретацией сказок о ней как о жрице в обряде посвящения подростков. Персонажи, сходные с Бабой-Ягой, известны в германской, греческой и других мифологиях.

Так же, есть смысл рассматривать следующую гипотезу происхождения образа Бабы-Яги. В «Повести временных лет» есть указание на племена Ягов и Касогов. Первые обитали в районе нынешнего Туапсе и были достаточно кровожадными и свирепыми воинами. Есть предположение, что они были каннибалами, а свои жилища, в целях безопасности, они строили на воде (отсюда «курные» ноги — сваи).

Природа Бабы-Яги в фольклоре связана, во-первых, с образом хозяйки леса, которую надо задобрить, во-вторых, с образом злобного существа, сажающего детей на лопату, чтобы зажарить. Образ Бабы-Яги связан с легендами о переходе героя в потусторонний мир (Тридесятое царство). В этих легендах Баба-Яга, стоящая на границе миров (костяная нога) служит проводником, позволяющим герою проникнуть в мир мёртвых, благодаря совершению определённых ритуалов. Прототипом Бабы-Яги могли послужить ведуньи и знахарки, которые жили вдали от поселений в глубине леса. Там они собирали различные коренья и травы, сушили их и делали различные настойки, в случае необходимости помогали жителям деревень. Но отношение к ним было неоднозначным: многие считали их соратниками нечистой силы, потому что, живя в лесу, они не могли не общаться с нечистой силой. Так как в основном это были нелюдимые женщины, то однозначного представления о них не было. Литературовед-исследователь М. Забылин (1880 г. «Русский народ, его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия») писал в своей книге: «Под этим именем (баба-яга) почитали Славяне адскую богиню изображаемую страшилищем в железной ступе, имеющей железный посох. Ей приносили кровавую жертву, думая, что она питает ею двух своих внучек, которых ей приписывали, и услаждается при этом пролитием крови. Под влиянием христианства народ забывал своих главных богов, припоминая только второстепенных и особенно те мифы, которые имеют олицетворенные явления и силы естества, или символы житейских потребностей. Таким образом, баба-яга из злой адской богини превратилась в злую старуху колдунью, подчас людоедку, которая живёт, всегда, где-нибудь в лесу, уединенно, в избушке на курьих ножках. ... Вообще о бабе-яге остались только следы в народных сказках и её миф сливается с мифом ведьм.»

Известный исследователь и собиратель русских народных сказок А.Н. Афанасьев так исторически объясняет феномен ведьм: «Мало-помалу, путем чисто фактическим, начинают выделяться из народа люди, одаренные бóльшими способностями и пользующиеся потому бóльшим влиянием. Действуя более или менее под религиозным увлечением, они являются народными учителями и предвещателями: им понятен смысл древних мифов и религиозного языка, они в силах разгадывать и объяснять всякие приметы и гадания, они знают таинственную силу трав и очищений, они могут совершать все чародейною силою заговора. … К подобным вещим людям и начинает прибегать народ в нужде, для испрошения помощи и совета».

Ведьма в русской былине.

В русской былине о Добрыне и Маринке мы вновь встречаемся с магией и заговорной практикой. Перед нами колдунья, которая совершает магический ритуал и произносит заговорную формулу. Маринка заговаривает след Добрыни и сжигает его в специально растопленной для этого печи: «Брала она следы горячия молодецкия, набирала Марина беремя дров, а беремя дров белодубовых, клала дровца в печку муравленую со темя следы горячими. Разжигает дрова полящетым огнем и сама она дровам приговариват: «Сколь жарко дрова разгораются со темя следы молодецкими – разгорелась бы сердце молодецкое, как у молода Добрынюшки Никитьевича!». Печь здесь – объект, посредством которого совершаются магические действия, а Маринка – ведьма, колдунья, насылающая порчу на героя. Ведьма – персонаж мифологии восточных славян. По народным представлениям, она сочетает в себе черты реальной женщины и демона, что понималось как наличие у нее двух душ: обычной, человеческой и злой, демонической, которая покидает по ночам тело спящей женщины и вредит людям. Причастность ведьм и колдунов к нечистой, потусторонней, силе обусловила возможность использования ими печи, наряду с другими объектами внутреннего пространства избы, имеющими схожее семиотическое значение – связующий элемент между человеческим и иным мирами. Через печную трубу ведьма проникает в мир мифологических существ. Посредством печи передается плата нечистому за оказанные услуги. Силу свою колдуны, находящиеся в чужом доме, черпают из иного мира через печь, поэтому ''при входе «еретника» в избу поворачивают печную заслонку. Смерть людей, связанных с нечистой силой, очень тяжелая. Умирают они непременно на полу: около порога или под печью – то есть именно в тех местах, через которые, по народным представлениям, осуществляется непосредственная связь с иным миром. Печь как канал связи между мирами использовалась при нанесении порчи, в заговорах и в любовной магии. Наиболее радикальным средством считалось так называемое «вмазывание в печь». В Новгородской губернии девушки привораживали парней таким образом: брали два волоса, свивали их вместе со словами: «Как эти два волоса дружно свились, так бы и мы с рабом божиим (имя) дружно сжились»; затем замазывали их глиной куда-нибудь в печь, приговаривая: «Как в этой печке жарко, так бы и рабу божьему такому-то было бы меня жалко». Практиковалось также сжигание в печи вещества, принадлежащего или планируемого передать объекту внимания: вынимают след, т. е. отпечаток ноги жертвы, и подвешивают в мешочке в чело печи. По мере высыхания земли должен сохнуть и человек. Последний пример наиболее близок к действиям, совершаемым волшебницей в былине. Приворотные действия всегда сопровождались словесными заговорами, что также воспроизведено в былине. Вырезая землю из-под следа Добрыниной ноги и бросая ее в печь, Маринка приговаривает: «Как я режу-то Добрынины следочики, Так бы резало Добрынино сердечушка А по мне ли, по Мариночке Игнатьевной. <…> Как горят эти Добрынины следочики, Так горело бы Добрынино сердечушко». Сердце человека можно сравнить с печью в доме. Колдунья посредством сжигания в печи вещества, метонимически обозначающего заговариваемого человека (след из под ноги, волос, частичка одежды и под.), стремится «разжечь» любовный огонь в сердце жертвы. Из дальнейшего повествования очевидно, что Маринке это удалось: «Взяла Добрыню пуще вострого ножа По ево по сердцу богатырскому: Он с вечера, Добрыня, хлеба не ест, Со полуночи Никитичу не уснется, Он белова свету дожидается». Производя описанные действия и произнося заговорную формулу, Маринка как бы создает в печи «нечистый», «дьявольский» огонь, посредством которого идет общение с нечистой силой. Во второй части былины одним из главных действующих лиц является мать, тетка или сестра Добрыни, которая, узнав о произошедшем с богатырем несчастье, приходит в дом Маринки, чтобы его спасти.

Здесь перед нами еще один вариант колдовства, противоположный первому – магические действия, направленные на благо человека. Болезни, полученные в результате колдовства – порчи, сглаза, наговора и подобного, лечили знахари – люди, обладающие «сверхъестественным, магическим знанием и использующие его для лечения людей и скота, охраны от колдовства, отвращения градовых туч, прорицания судьбы». Можно предположить, что героиня-спасительница в былине выступает в подобной роли. Вместе с тем действия, совершаемые ею, мало отличны от колдовской практики. Мать тоже чародейка, и даже более сильная, чем Маринка. Она приходит в дом Маринки и, грозясь обернуть ее «собакой подоконною», «кобылой водовозною», требует расколдовать Добрыню. При этом героиня совершает некоторые манипуляции с печью: «Пришла она к Маринке ко Игнатьевной, Села-то на печку на кирпичную»; или: «Э-ж как клюкой ей стала печь поколачивать, Как дрожит у ей терем да весь высокой же». Помощь и силы очага, предков необходимы героине для борьбы с демоническим началом Маринки. С другой стороны, не случайно использование героиней в некоторых вариантах сюжета клюки, посоха, который в традиционной культуре воспринимался как магический предмет, необходимая принадлежность колдунов. В заговорах печь выступает как один из основных компонентов, моделирующих мифологическое пространство, огонь, возжигаемый в ней, – ''нечистый'', обращенный к потусторонней, дьявольской силе. В эпизоде спасения Добрыни героиней-помощницей: посредством печи мать Добрыни приобщается к защитным силам предков, домашнего очага и просит у них помощи в борьбе. Стук клюкой в печь – демонстрация более могущественной силы героини; Прикосновение к печи – стремление обезоружить колдунью и завладеть преимуществом в силе. Связь с печью – показатель нравственной правоты героини.

В дохристианском язычестве слово «ведун, ведьма» - означало сведущее сословие (позже роль которого перешла к монахам, имеющим тайное, сакральное знание).

Вредоносность ведьмам стала приписываться христианскими проповедниками. Ведьмы для них являются конкурентами. Сведущих в магии людей, владеющих опасными знаниями и умениями, во все времена опасаются.

К ведьмам стали относить жриц и сторонников языческих культов, божества которых снизились в христианском мировоззрении до уровня нечистой силы.

Глава 2. Образ ведьмы в произведениях русских писателей.

Портретные особенности изображения ведьм.

Интересно проследить, как выглядят ведьмы в представлениях писателей девятнадцатого и двадцатого веков?

Ведьма в произведениях русских писателей-мистиков обладает выразительными, запоминающимися внешними чертами. Чаще всего, это либо яркая красота, либо ужасающее уродство, что гораздо ближе к мифологическому образу ведьмы.

Пример такого страшного образа злой колдуньи показан в повести Антония Погорельского «Лафертовская маковница» в эпизоде разговора Онуфрича и его тетушки: Вначале читателю предстает просто дряхлая старушка. Само повторение слова «старушка» убеждает нас в обыденности образа.

« - Тетушка! – сказал он ей твердым голосом, - я пришел поговорить с вами о важном деле.

- Говори, мой милой,- отвечала старушка, - а я послушаю.

- Тетушка! Недолго уже вам остается жить на свете; пора покаяться, пора отказаться от сатаны и наваждений его». И Маковница преображается:

«Старушка не дала ему продолжать. Губы ее посинели, глаза налились кровью, нос громко начал стукаться об бороду». Это очень похоже на фольклорный образ ведьмы, Бабы-Яги.

Образ страшной ведьмы появляется и у Гоголя в «Майской ночи, или Утопленнице». Вспомним мачеху, превратившуюся в русалку (эпизод игры в ворона): «Скоро и смело гналась она за вереницею и кидалась во все стороны, чтобы изловить свою жертву. Тут Левко стал замечать, что тело ее не так светилось, как у прочих: внутри его виднелось что-то черное. Вдруг раздался крик: ворон бросился на одну из вереницы, схватил ее, и Левку почудилось, будто у нее выпустились когти и на лице ее сверкнула злобная радость». Оксюморон «злобная радость» свидетельствует о двойственности образа. Вспомним, что жена сотника была «хороша и бела собою».

Прекрасная панночка в произведении Н.В. Гоголя «Вий» обладала «страшной, сверкающей» красотой: «Казалось, никогда еще черты лица не были образованы в такой резкой и вместе гармонической красоте. Она лежала как живая. Чело, прекрасное, нежное, как снег, как серебро, казалось, мыслило; брови – ночь среди солнечного дня, тонкие, ровные, горделиво приподнялись над закрытыми глазами, а ресницы, упавшие стрелами на щеки, пылавшие жаром тайных желаний; уста – рубины, готовые усмехнуться». Жизнь и смерть спаяны воедино, ужас соседствует с любованием.

Ведьмой может стать и обычная с виду женщина, такая, как Солоха (Н.В. Гоголь, «Ночь перед Рождеством»): «Она была ни хороша, ни дурна собою. Трудно быть хорошею в такие года. Однако ж она так умела причаровать к себе самых степенных козаков, что к ней хаживал и голова… пойдет ли, бывало, Солоха в праздник в церковь, надевши яркую плахту с китайчатою запаскою, на которой сзади были нашиты золотые усы, и станет прямо близ правого крылоса, то дьяк уже верно закашливался и прищуривал невольно в ту сторону глаза…».

В повести О.М.Сомова «Киевские ведьмы» Катруся была «молодая красавица, волосы как смоль, черная бровь, черный глаз, и ростом, и статью взяла; одна усмешка ее сводила с ума всех парубков».

Образ преобразившейся под действием волшебного крема Азазелло Маргариты похож на немецкую ворожею: «Ощипанные по краям в ниточку пинцетом брови сгустились и черными ровными дугами легли над зазеленевшими глазами. Тонкая вертикальная морщинка, перерезавшая переносицу, появившаяся тогда, в октябре, когда пропал Мастер, бесследно пропала. Исчезли и желтенькие тени у висков, и две чуть заметные сеточки у наружных углов глаз. Кожа щек налилась ровным розовым цветом, лоб стал бел и чист, а парикмахерская завивка волос развилась.

На тридцатилетнюю Маргариту из зеркала глядела от природы кудрявая черноволосая женщина лет двадцати, безудержно хохочущая, скалящая зубы».

На наш взгляд, это связано с тем, что Гоголь следует славянской мифологической традиции, а М. Булгаков – немецкой. В создании образа Маргариты за основу берется немецкая языческая королева сатанинского бала.

Поведение и поступки ведьм.

Как ведут себя ведьмы? Каков характер и отношения с окружающими литературных героинь произведений русских писателей-мистиков.

Резко отличающиеся от других людей ведьмы, конечно, не могли себя вести с окружающими как обычные люди. Это являлось причиной удивления, толков и пересудов. Так, мачеха-ведьма у Гоголя в «Майской ночи, или Утопленнице» в первый раз увидев панночку «так страшно взглянула на свою падчерицу, что та вскрикнула, ее увидевши». Столкнувшись снова среди русалок с ведьмой, панночка говорит о ней так: «Но она лукава и хитра. Она приняла на себя вид утопленницы, но я знаю, но я слышу, что она здесь. Мне тяжело, мне душно от ней. Я не могу чрез нее плавать легко и вольно, как рыба. Я тону и падаю на дно, как ключ».

О Солохе судачили все хуторянские кумушки: «Может быть, эти самые хитрость и сметливость ее были виною, что кое-где начали поговаривать старухи,…что Солоха точно ведьма; что парубок Кизяколупенко видел у нее сзади хвост величиною не более бабьего веретена; что она еще в позапрошлый четверг черною кошкою перебежала дорогу; что к попадье раз прибежала свинья, закричала петухом, надела на голову шапку отца Кондрата и убежала назад.»

Разговоры женщин подтверждаются словами очевидца колдовства Солохи, пастуха Тымиша Коростявого: «Он (пастух) не преминул рассказать, как летом перед самою петровкою, когда он лег спать в хлеву, подмостивши под голову солому, видел собственными глазами, что ведьма, с распущенною косою, в одной рубашке, начал доить коров, а он не мог шевельнуться, так был околдован; подоивши коров, она пришла к нему и помазала его губы чем-то таким гадким, что он плевал после этого целый день».

У О.М.Сомова в «Киевских ведьмах» старая Ланцюжиха приносит больше вреда людям, чем Солоха, которая по сути своей не была злой и мстительной. «У Петра Дзюбенка извела она корову, у Юрчевских отравила собак за то, что одна из них была ярчук и узнавала ведьму по духу (ярчук – это собака, родившаяся с 6 пальцами и, по малороссийскому поверью, имеющая природный дар узнавать ведьм по духу, даже кусать их). А с Ничипором, поссорившись за огород, сделала то, что не приведи бог и слышать. Старая Ланцюжиха испортила Ничипорову дочку так, что хоть брось. Теперь бедная Докийка то мяучит кошкой и царапается на стену, то лает собакой и кажет зубы, то стрекочет сорокой и прыгает на одной ножке…». Так же как и Гоголь, Сомов использует в своей повести мотив оборотничества: «… Ни Катруси, ни Ланцюжихи не стало в Киеве. О последней говорили, что она оборотилась в волчицу и бегала за Днепром по берегу».

Столкновение Маргариты с людьми, когда она стала ведьмой, раскрывали самые неприятные стороны их характера: глупость и безнравственность (в беседе с Николаем Ивановичем), завышенной самомнение и непорядочность (критик Латунский). Латунскому Маргарита отомстила, вложив в свои действия всю боль, злость и обиду за Мастера: разбила окна, залила бумаги, испортила костюм и т.д. Ведьма оказывается своеобразной лакмусовой бумажкой в мире людей, она выявляет их сущность. Итак, мы видим, что ведьма, по сути связанная с миром зла, часто творит добро. Оно проявляется в сострадании и искренней тревоге за жизнь Мастера. Маргарита, полная мщения, успокаивает испуганного ребенка с добротой и любовью, словно мать, хотя у нее не было ребенка и тот испуганный мальчик ей чужой и совершенно незнакомый.

Маргарита становится ведьмой «от горя и бедствий», по своей природе она чуткая и добрая. Лучшие ее качества проявляются в разговоре с Воландом о Фриде. Воланд удивлен милосердию Маргариты, ведь он не привык к подобным проявлениям характера – ведьмы не бывают милосердны.

Колдовство, ведьмины чары часто связаны с любовью.

Маша в «Лафертовской маковнице» отказывается от наколдованных богатств своей бабушки ради любви. В произведении Погорельского колдовство не смогло победить любовь чистого сердца, в противоположность героине Булгакова, продавшей душу дьяволу ради любви к Мастеру.

У Гоголя в «Красной свитке» и «Вечере накануне Ивана Купала» любовь предстает мощной силой, которая разрушает зло.

Отношение к героиням-ведьмам у других персонажей произведений.

Каково же отношение к героиням-ведьмам у других персонажей произведений?

С виду безобидную старушку Маковницу сторонились соседи, знавшие о ее способности к колдовству. Солоху боялись женщины, а мужчины уважали. В панночку был влюблен конюх, а на Хому Брута даже мысль о ней наводила ужас. Катрусю побаивались все, она привлекала и отталкивала своей красотой.

Маргариту испугался не только Николай Иванович, но и ругающиеся женщины, и швейцар в Доме Драмлита.

Цели ведьм.

Цель ведьмы – навредить или помочь?

Почему женщины становятся ведьмами? Какую цель преследуют они, продавая душу нечистому духу? Лафертовская маковница зарабатывает деньги колдовством. Цель панночки в гоголевском «Вие» - погубить философа Хому Брута. Солоха ищет собственную выгоду в проведении ведьминских ритуалов.

Вообще ведьма в повестях Гоголя - персонаж значительно менее комический, чем черт, но более «очеловеченный». Солоха в «Ночи перед рождеством» была «точно ведьма», у нее имелся хвост величиною с веретено (хвост, по народным преданьям, ведьма не в силах скрыть ни в одном из своих превращений). Солоха «черною кошкой перебежала дорогу», а однажды к попадье прибежала в образе свиньи, «закричала петухом, надела на голову шапку отца Кондрата и убежала назад». И в то же самое время Солоха – это бойкая и хитрая деревенская вдовушка, причаровавшая к себе самых степенных казаков. Реальное и сказочное органически объединяется в образе Солохи.

Маргарита М.Булгакова приносит в жертву свою душу, чтобы спасти Мастера от полного сумасшествия и забвения.

Н.В. Гоголь и А.Погорельский резко осуждают ведьм, считая их исчадиями ада, как было искони принято. Старуха Маковница – олицетворение не столько давнего зла, сколько корыстолюбия, жадности и лжи. В то же время она наказывает Ивановну, пожелавшую даром получить старухины богатства, и в ее лице – людскую жадность и недальновидность. Ведь Ивановна обрекла свою единственную дочь на нравственные мучения и страх, якобы, для ее же блага. В самом деле – только ради денег.

Маковница хочет передать свои знания Маше, чтобы, говоря современным языком, продолжить династию ведьм. Эта цель для нее главная.

А вот красавица панночка из повести Гоголя «Вий» - классическая злая колдунья, стремящаяся погубить несчастного Хому Брута. Эта героиня – олицетворение настоящего зла, которое несут фольклорные и мифические ведьмы и ворожеи.

Солоха в гоголевской «Ночи перед Рождеством» использовала умение ворожить, то есть привораживать, для собственной выгоды. «Причаровать» она могла мастерски. Как пишет Н.В. Гоголь, всякий казак считал своим долгом зайти к Солохе, чтобы поесть жирных вареников и поболтать с угодливой хозяйкой, делая при этом большой крюк. Как правило, называлось это «заходить по дороге». Если бы не умение летать на метле и разговоры диканьских женщин, то можно было бы подумать, что Солоха не ведьма, а обычная женщина.

Повесть О.Сомова полностью строится на народных представлениях о ведьмах. Сомов тоже делит ведьм в своем произведении на природных (или добровольных) и невольных. Нельзя точно сказать, к природным или добровольным ведьмам относится старая Ланцюжиха, а Катруся является ведьмой невольной. Вот как рассказывает она об этом Федору: «Не я виновата, мать моя всему виною, она неволей отвела меня на шабаш, неволей обрекла в ведьму и вымучила из меня страшную клятву… Мне было тогда еще 14 лет. И тогда я нехотя летала на шабаш, боясь матери: ведьмы и все их проклятые обряды… были мне как острый нож, а от одной мысли про шабаш мутило у меня на душе… не раз хотела я отшатнуться от шабаша, не бывать на нем; только под исход месяца чем больше я о том думала, тем больше меня мучила тоска несказанная… Всё мне и днем, и ночью кто-то надувал уши про шабаш, все мне так и мерещилось, чтобы быть там. А наступал срочный день – какая-то невидимая сила так и тянула меня туда назло моей воле…» Полностью опираясь на народные традиции, Сомов говорит о возможности отмолить грех Катруси: «Как бога с небес ждала я страстной недели: тогда кинулась бы я в ноги чернецам божьим и упросила бы их, чтобы заперли меня на все последние 3 дня в Пещерах, до самой воскресной заутрени, и отмолили бы от меня бесовское наваждение… Теперь поздно!... Ты сам погубил и меня и себя и навеки затворил от меня двери райские».

Не случайно местом действия Сомов выбрал Киев. По народным поверьям киевские ведьмы самые сильные, и одним из мест празднования ведьм была вершина Лысой горы близ Киева.

Резко отличается цель булгаковской Маргариты от всех вышеперечисленных. Бесстрашно она идет на самый ужасный поступок – продает душу дьяволу. Но делает это она во имя любви к Мастеру. Благородная цель спасения любимого человека оправдывает Маргариту: сразу хочется простить ей и разгром квартиры Латунского, и разбитые окна.

По древним поверьям встреча с ведьмой, а тем более общение с ней сулило простому, незащищенному от колдовских чар заговорами или оберегами человеку болезнь, несчастье в семье или смерть. Это народное предание хорошо иллюстрируется словами М.А. Булгакова: «Под счастливой звездой родился критик Латунский. Она спасла его от встречи с Маргаритой, ставшей ведьмой в эту пятницу». Вне себя от гнева, Маргарита была действительно опасна и могла если не убить критика, то нанести ему вред. Обычные же ведьмы причиняют людям вред исключительно по своей коварной природе. К таким злым колдуньям относятся мачеха сотниковой дочки (Н.В. Гоголь, «Майская ночь, или Утопленница»). Без всякой на то причины она вдруг возненавидела падчерицу и решила извести ее. Такой же злой ведьмой можно назвать и панночку в «Вие». Солоху («Ночь перед Рождеством») жесткой считать нельзя, она больше хитрая и умная, нежели беспощадная. Встреча с Солохой не была опасна ни для кого, а вот столкновения с такими ведьмами, как гоголевская мачеха панночки-утопленницы, мертвая дочка пана в «Вие» или Лафертовская маковница может обернуться трагедией. Так, например, семья соседа, заподозрившего Маковницу в колдовстве, пострадала: ребенок выколол себе глаз, жена вывихнула ногу, лучшая корова, кормившая семью, пала.

Маргарита, став ведьмой, выплеснула весь свой гнев, а потом в ней снова открылись прежние лучшие качества: милосердие, доброта, ум. Пострадали бы при встрече с новой ведьмой только критики. Остальным же повезло: Фриду освободили от наказания, Наташа осталась ведьмой, Мастер обрел покой. Маргарита, даже будучи ведьмой, искренне сострадает и пытается помочь окружаюшим.

Образ ведьмы, как и любой другой мифологический образ, ассоциируется с определенными атрибутами. Метлы и щетки для полетов, котлы для приготовления зелий и снадобий, черные птицы, коты, свиньи и собаки, а также черный и кроваво-красный цвета являются постоянными спутниками как славянских и готических ведьм из легенд, так и литературных героинь.

У старушки Маковницы был любимец – черный кот, который встречал и провожал ее близ домика, а в остальное время ни на минуту с ней не расставался. Также Погорельский упоминает в повести еще два атрибута гадания – кофе и карты. Поскольку даже такое гадание в то время считалось абсолютно запрещенным, колдовство усматривали даже в этом.

В эпизоде колдовского обряда, который Маковница выполняет вместе с Машей, появляется еще один атрибут темных сил – кровь. Длинные нити кроваво-красного цвета тянутся через всю комнату и наполняют комнату красным светом. Это пугает Машу, ведь девушка думает, что видит кровь.

У Гоголя в «Ночи перед Рождеством» появляется еще одна немаловажная деталь образа ведьмы – метла. Метлу Солоха использует для полета, как всем известная Баба Яга. Тогда же возникает и прямое описание общения ведьмы с чертом. Черт ведет себя как друг Солохи, что подтверждает поверие: ведьмы – подруги и постоянные спутницы чертей и прочих бесов.

В повести Гоголя «Майская Ночь, или Утопленница» появляется другой цветовой атрибут ведьмы – черный свет, идущий изнутри. Ведьма, даже становясь русалкой, не может скрыть своей подлинной сущности: злобы, коварства. Мачеха, стремясь погубить падчерицу, превратилась в черную кошку (знак!) со стальными когтями и горящими глазами. При игре в ворона Левко заметил у ведьмы когти и злобную радость на лице. Да и название игры – ворон – является указанием на появление ведьмы в этом эпизоде. Падчерица при встрече с черной кошкой отрубает ей лапу отцовской саблей – давно известный прием борьбы с ведьмами, с помощью которого узнавали, кто же ведьма.

В «Вие» появляется еще один атрибут злого колдовства – гроб. Он вводит тему смерти и Страшного Суда. Вий – это мифический персонаж, позаимствованный Гоголем из народных преданий и легенд.

Гроб символизирует смерть не только панночки, но и Хомы. Хома еще и потому боится подходить к гробу, что чувствует свою скорую гибель.

Хотя ведьмы действовали в основном травами, у Сомова Катруся использует траву только в одном случае – для того, чтобы усыпить мужа. В ларце же у нее хранились «человеческие кости и волосы, сушеные нетопыри и жабы, скидки змеиной кожи, волчьи зубы, чертовы пальцы (ископаемое, находимое весьма часто на Украине. Оно имеет вид конический и цветом похоже на нечистый янтарь), осиновые уголья, кости черной кошки, множество разных невиданных раковин, сушеных трав и кореньев…»

Маргарита использует уже знакомую половую щетку и крем с запахом тины (болото – исконное место обитания нечисти), у Маргариты зеленеют глаза (зеленый цвет глаз – одна из главных черт ведьм). Прибывает на бал она в машине, за рулем которой сидит черный грач.

Интересно, что происходит все это в реальности СССР 30-х годов. Главный гоголевский прием был использован Булгаковым для создания романа, написанного в лучших мистических традициях Н.В. Гоголя. Этот факт объясняет справедливость утверждения Булгакова, который говорил, что Гоголь является его учителем.

Глава 3. Ведьма в современном массовом искусстве и фольклоре.

Образ ведьмы используется и в современном искусстве. Образы ведьм различны: от положительно-доброго (кинофильмы «Чародеи», «Колдунья» и популярные сериалы «Зачарованные», «Моя жена меня приворожила», «Сабрина-маленькая ведьма», «Тайный круг») до отрицательно-негативного («Вий», «Ведьма из Блэр», «Охотники на ведьм»).

В трилогии Филиппа Пулмана «Темные Начала», ведьмы представлены как веками не стареющие женщины, живущие кланами по всему миру. Автор описывает ведьм не столько как колдуний, сколько как вооруженных луками воительниц, рассекающих небесные просторы Севера.

Женщиной, живущей не для своего блага, а для блага Руси и правительницы княгини Ольги, представлена красавица-ведьма Малфрида в фантастической саге Симоны Вилар «Ведьма» («Ведьма и князь», «Ведьма княгини», «Ведьма в Царьграде»). Её боятся, но её любят. И всё-таки она из-за своей исключительности вынуждена быть одинокой.

Интересна также тетралогия Ольги Громыко «Профессия: ведьма», «Ведьма-хранительница», «Верховная ведьма», «Ведьмины байки». Здесь главная героиня – девушка с хорошим чувством юмора, а приключения с ней происходят забавные, порой даже непредсказуемые.

В фантастических романах Лады Лузиной «Киевские ведьмы. Меч и крест» и «Киевские ведьмы. Выстрел в опере» — украинские и русские ведьмы ведут свой род от амазонок, обитавших на территории нынешнего Крыма, а главные героини возведены в ранг Киевиц (согласно словарю В. И. Даля — один из синонимов слова «ведьма»), повелевающих Киевом, его временем и историей.

Заключение

Итак, мы рассмотрели чрезвычайно многогранный образ ведьмы в русском фольклоре и в творчестве А. Погорельского, Н.В. Гоголя, О.М.Сомова и М.А. Булгакова, что позволило нам сделать следующие выводы:

Во-первых, фольклорными мотивами пронизаны все произведения. Это доказывают черты, характерные для ведьм, такие как полеты на метле, присутствие рядом черных котов и черных птиц (ворон, грач), использование ведьмами различных снадобий и отваров из трав и кореньев и т.д.

Во-вторых, существенное сходство наблюдается в изображении демонической ипостаси: нечистая сила либо наказывает пороки (Гоголь, Булгаков, Сомов), либо обличает их (Погорельский, Гоголь).

В-третьих, использование Булгаковым гоголевских приемов сочетания фантастики и реальности доказывает, что Гоголь был учителем Булгакова. Как в «Вечерах на хуторе близ Диканьки» и в «Вие», так и в романе «Мастер и Маргарита» ведьмами становятся обычные женщины. Но, наряду с коварством и хитростью классического образа ведьмы у Погорельского и Гоголя, в чертах вначале рассерженной и мстительной булгаковской Маргариты есть и милосердие, и сострадание, и главное в ее жизни – любовь к отвергнутому всеми Мастеру.

В-четвертых, некоторые моменты в жизни Мастера в романе созвучны конкретным эпизодам жизни Гоголя (уничтожение романа в огне, мистика в творчестве, поиски истины в жизни и литературе).

Из всего вышесказанного можно понять, что обличение пороков: жадности, глупости, лживости, злобы – главная цель авторов, прибегающих к включению фантастических образов ведьм и колдуний в реалистическое повествование.

Список литературы и источников информации,

использованной в работе:

1.Булгаков, М.А. Мастер и Маргарита / М.А. Булгаков. // – М.: Высш.шк., 1989.- 570 с.

2.Гоголь, Н.В. Вечера на хуторе близ Диканьки / Н.В. Гоголь. // Миргород: повести. – М.:АСТ: АСТ МОСКВА, 2010. -150 с.

3. Погорельский А. Черная курица, или Подземные жители. Лафертовская Маковница.- Детская литература, 2012 г.-Серия: Школьная библиотека.

4. Сомов О.М. Киевские ведьмы.-"Русская романтическая повесть",

изд-во Советская Россия, Москва, 1980 г.

5.Красовский, В.Е. Справочник абитуриента по литературе. / В.Е. Красовский. - М.:АСТ, 1998 – С. 549 – 564.

6.Лакшин, В.Я. Закон палаты: Повесть. Рассказы. / В.Я. Лакшин. – М.: Советский писатель, 1989. -50 с.

7.Манн, Ю.В. Поэтика Гоголя. / Ю.В. Манн - М.:Наука, 1988. – 187 с.

8.Машинский, С.И. Художественный мир Гоголя. / С.И. Машинский. – М.: Просвещение,1971. -123 с.

9.Смирнова, Л.А. Русская литература. XX век. Справочные материалы. / Л.А. Смирнова. – М.:Просвещение: АО «Учеб лит.», 1995