Анимированное видео- «Средневековый замок». Глава 4. История

Разбойное нападение рыцарей на замок (XIV в.)

Осажденный замок: нападающие взбираются на стены при помощи лестниц; защитники сбрасывают со стен тяжелые камни; один из них стреляет из арбалета. Рисунок ок. 1400 года

Осада замка

У замковой стены

Арбалет на колесном лафете

Бой у ворот замка

Штурм замка (Англия, ХIII в.)

Штурм города на северо-востоке Франции (XV в.)

Баробаллиста

Обстрел замка из осадных машин (XIII в.)

Осадный арбалет

Баробаллиста (фрондибола)

Немецкие воины (XIV в.)

Арбалетчики (Польша, XIV в.)

Передвижной навес (вверху) и штурмовая стенка

Бомбарды

Кулеврина

Немецкие рыцари (XIV в.)

СЛАБОЕ МЕСТО ЗАМКА

Самым слабым местом замка были ворота. Поэтому их устраивали не более двух и специально укрепляли. Перед воротами устраивался подъемный мост; его голова прикрывалась особыми башнями. При штурме замка нападающие стремились внезапно овладеть воротами и через них проникнуть внутрь.

Большая часть жизни средневекового рыцаря проходила вне семейного круга и была посвящена бесконечным войнам. Постоянно приходилось или самому идти войной, или защищаться от нападения, отбиваясь в своем неуютном, но крепком замке. Война могла вспыхнуть подчас из-за пустяка. И дело не столько в реальных причинах, пробуждавших вооруженные конфликты, сколько в стихийном стремлении к войне и ко всем опасностям и лишениям, с нею связанным. В средние века человек благородного происхождения не мыслил себе другого занятия, кроме военного поприща. Слава, почет и уважение в обществе себе подобных достигались только реальными поступками, подвигами на полях сражений, где на глазах у всех каждый рыцарь, рискуя жизнью, старался продемонстрировать свою храбрость, ловкость и силу.

Более того, война — это всегда средство обогащения. В случае победы рыцарь-феодал брал в плен побежденного рыцаря и его семью, с тем чтобы взять с него выкуп за освобождение, а его оруженосцам и вассалам доставалось то, что они смогут награбить во владениях противника.

Военные предприятия заставляли переносить множество невзгод и лишений, но особенно тяжелой была необходимость защищать от налетевшего врага собственное родовое достояние, свой замок — оплот независимости и свободы. Осада замка — одна из наиболее колоритных и в то же время тяжелых страниц в книге жизни его обитателей.

В средневековые времена каждый рыцарь имел право частной войны и дорожил им, как своим неотъемлемым сокровищем. Один сеньор, объявляя войну другому, посылал последнему перчатку или две-три шерстинки из своей меховой одежды. То был символ вызова, ответом на который была война. Тотчас же вассалы и родственники группировались как на одной, так и на другой стороне. Не заставляли долго ждать себя и враждебные действия. Один нападал на владения другого, угонял скот его несчастных крестьян, жег их жалкие жилища, осаждал его замок, стараясь захватить в плен и самого замка владельца.

Обитатели города или замка, которым грозила осада, должны были запастись водой, продовольствием и боевыми припасами. Не довольствуясь источником, от которого их могли легко отрезать, жители рыли колодцы и устраивали хранилища для скопления дождевой воды. Чтобы избежать голода, запасались просом, которое не скоро портится, соленым мясом и солью. В то же время удаляли всех тех, кто не в состоянии был принести пользу, угрожая быть только лишним ртом. Так поступили, например, англичане, когда французы осаждали в 1204 году замок Гейлард. Бывали случаи, что таких злополучных людей не принимала ни та ни другая сторона и они бедствовали целыми месяцами. Кроме съестных припасов необходимо было иметь как можно больше оружия, орудий, каменных ядер, а также свинца, смолы и масла.

В свою очередь, осаждавшие, запасшись всем необходимым и расположив свой лагерь перед укреплением, старались всячески воспрепятствовать населению осажденного замка или города получать извне продовольствие, боеприпасы — все, что необходимо для поддержания жизни и продолжения борьбы. С этой точки зрения наиболее выгодным временем года для осаждавших считалось лето — в эту пору и дождей выпадает меньше, и хлеба еще не созрели, а старые запасы бывают уже на исходе. Если осаждавшие рассчитывали довести осажденных до сдачи жаждой, то всячески мешали им пользоваться источником, перекапывали его, бросали в воду трупы людей и животных. Чтобы довести осажденных до необходимости сдаться, отрезали их укрепления от сообщений с теми, кто мог доставлять им съестные припасы. Всех попадавших в плен обитателей осажденного пункта увечили, то есть лишали их дееспособности, и в таком виде принуждали вернуться восвояси уже в качестве нахлебников. Так поступил при осаде итальянского города Фаэнца в 1241 году Фридрих II с беззащитными женщинами, девушками и детьми. С жителями окрестных мест, пытавшимися доставлять осажденным съестные припасы, поступали весьма жестоко. Фридрих Барбаросса, осаждавший в 1161 году Милан, приказал отрубать руки тем жителям близлежащего города Пьяченца, которые будут снабжать миланцев провиантом. В один злополучный день 25 несчастных подверглись этой ужасной расправе.

Осажденные, в свою очередь, ставили различные препятствия, чтобы помешать неприятелю приблизиться к стенам: выкапывали рвы, устраивали палисады, заваливали рвы металлическими «ежами». Кроме обычных укреплений для защиты подножия стены приделывали к ней выступные балконы, так называемые мушараби. Последние снабжались в полу отверстиями, благодаря которым можно было лить на врагов кипящую смолу, масло или даже расплавленный свинец. Сперва мушараби сооружались из дерева, а позже — из камня и превратились в постоянную принадлежность как городских, так и замковых стен.

Конечно, все описанные предосторожности возможно было предпринимать лишь в тех случаях, когда осада не являлась неожиданным бедствием.

Перед началом враждебных действий осаждавшие требовали сдачи укрепления, сопровождая свои требования угрозами. Осажденные смеялись над неприятелем, стараясь так или иначе оскорбить его. Так, при осаде Акры крестоносцами турки, находившиеся на ее стенах, позволяли себе издеваться над поставленными рядом христианскими святынями.

Если осажденные в ответ на требование сдачи укрепления вывешивали за зубцами стены щит, это указывало на их готовность к решительному сопротивлению.

Если осажденные еще до прибытия врага воздвигали целый ряд новых укреплений, то и враги их прежде всего должны были подумать об укреплении своего лагеря. Дело в том, что осажденные, пользуясь темными ночами, могли совершать вылазки и вторгаться в неприятельский стан. Здесь они поджигали палатки, разрушали осадные орудия и убивали не ожидавших внезапного нападения врагов. Вот почему неприятели обыкновенно располагались лагерем не слишком близко к осажденному укреплению и, в свою очередь, укреплялись: опоясывали лагерь рвами, воздвигали на валах палисады и даже башни. Временами в промежутке между лагерем осаждавших и осажденным укреплением завязывались настоящие битвы, приводившие к большим жертвам.

Когда осаждавшие разрушали и забирали в свои руки все временно устроенные преграды, им предстояло пройти еще много испытаний, прежде чем добраться до стен укрепления. Нужно было покончить с барбаканом, завладеть палисадом и рвом. Если в нем не было воды, его забрасывали сухим деревом и поджигали или подкатывали брандеры (деревянные постройки, пропитанные смолой и маслом), зажигали их и сбрасывали в ров. Поджигались палисады. Огонь быстро распространялся на деревянные части укрепления. Так поступил Фридрих II при осаде Витербо (город к северу от Рима) в 1243 году. Наконец, просто засыпали ров землей и забрасывали деревьями.

Против осажденных одновременно действовали и открыто, и скрытно. Действовали явно как ручными снарядами, пускавшими стрелы, так и более или менее крупными и даже весьма крупными военными машинами, осыпавшими осажденное укрепление градом каменных ядер. Невидимо готовили врагу гибель, прорывая мины (подземные ходы), по направлению к осажденному пункту. (Впоследствии значение слова «мина» сузилось и оно стало означать заряд взрывчатого вещества, закладываемого в конце минной галереи.) Начало подземного хода обычно маскировалось или палаткой, или какой-либо иной постройкой. Рытье мин требовало и больших усилий, и немалой сноровки. Эти ходы надо было устраивать очень глубоко, во всяком случае глубже рвов, которые окружали стены.

Целью минеров было докопаться до самой стены. Приходилось не только рыть подземные ходы, но и вывозить из них вырываемую землю незаметно для осажденных. Ход укрепляли деревянными подпорами, чтобы не случилось обвала, который мог погубить самих работников. Прорыв мины под стеной в нескольких местах, минеры зажигали деревянные подпоры, последствием чего было разрушение стены, обломки которой, падая в ров, способствовали его заполнению. Но минеры могли прокапываться и дальше, подготавливая таким образом неожиданное нападение на любой пункт осажденного укрепления. Особенно славились в средние века искусством рытья мин жители Нижнего Рейна.

.