Технологическая карта урока «Философско-нравственная проблематика рассказов Е.Замятина «Дракон» и Т.Толстой «Чистый лист»»

Предмет: литература.

Класс: 11.

Тема урока: «Философско-нравственная проблематика рассказов Е.Замятина «Дракон» и Т.Толстой «Чистый лист».

Временные рамки урока: 45 минут.

Тип урока: урок усвоения новых знаний.

Метод: исследовательский

Прием: сравнительно-сопоставительный анализ текста.

Представление о результатах:

 предметные:

понимание литературы как особого способа познания жизни;

формирование умений воспринимать, анализировать, критически оценивать и интерпретировать прочитанное;

осознание значимости изучения литературы для саморазвития.

 личностные:

формирование целостного мировоззрения;

развитие морального сознания и компетентности в решении моральных проблем;

формирование коммуникативной компетентности в общении и сотрудничестве с одноклассниками и учителем.

 метапредметные:

умение соотносить свои действия с планируемыми результатами;

умение определять понятия, создавать обобщения, устанавливать аналогии, классифицировать;

умение организовывать учебное сотрудничество и совместную деятельность с учителем и сверстниками; работать индивидуально и в группе;

умение осознанно использовать речевые средства в соответствии с коммуникационной задачей.

Цель:

осознание учащимися рассказов Е.Замятина и Т.Толстой как произведений-предупреждений о том, к чему может привести безнравственность общества.

Задачи:

- научить учащихся видеть и формулировать центральную проблему художественного текста, видеть авторскую позицию;

- развивать коммуникативные навыки;

- формировать в сознании учащихся понятие о нравственной шкале ценностей;

- воспитывать культуру общения, уважительное отношение к мнению другого человека.

Оборудование: мультимедийное оборудование, презентация раздаточный материал.

 

 

 

Информационная карта урока

 

Тема урока:__________________________________________________________

_______________________________________________________________________

Проблема(ы): ___________________________________________________________

_______________________________________________________________________

_______________________________________________________________________

Эпиграф: ______________________________________________________________

_______________________________________________________________________

_______________________________________________________________________

_______________________________________________________________________

Метод исследования _____________________________________________________

 

Предмет исследования ___________________________________________________

_______________________________________________________________________

 

1

Евгений Замятин

Дракон (1918)

Люто замороженный Петербург горел и бредил. Было ясно: невидимые за туманной занавесью, поскрипывая, пошаркивая, на цыпочках бредут вон желтые и красные колонны, шпили и седые решетки. Горячечное, небывалое, ледяное солнце в тумане - слева, справа, вверху, внизу - голубь над загоревшимся домом. Из бредового, туманного мира выныривали в земной мир драконо-люди, изрыгали туман, слышимый в туманном мире как слова, но здесь - белые, круглые дымки; выныривали и тонули в тумане. И со скрежетом неслись в неизвестное, вон из земного мира трамваи.

На трамвайной площадке временно существовал дракон с винтовкой, несясь в неизвестное. Картуз налезал на нос и, конечно, проглотил бы голову дракона, если бы не уши: на оттопыренных ушах картуз засел. Шинель болталась до полу; рукава свисали; носки сапог загибались кверху - пустые.

И дыра в тумане: рот.

Татьяна Толстая

__________________ (1984)

Жена как прилегла в детской на диване – так и заснула: ничто так не выматывает, как больной ребенок. И хорошо, пусть там и спит. Игнатьев прикрыл ее пледом, потоптался, посмотрел на разинутый рот, изможденное лицо, отросшую темноту волос – давно не прикидывалась блондинкой, - пожалел ее, пожалел хилого, белого, опять вспотевшего Валерика, пожалел себя, ушел, лег и лежал теперь без сна, смотрел в потолок.

Каждую ночь к Игнатьеву приходила Тоска. Тяжелая, смутная, с опушенной головой, садилась на краешек постели, брала за руку – печальная сиделка у безнадежного больного. Так и молчали часами – рука в руке.

Игнатьев плакать не умел и потому курил. Маленькими, игрушечными зарницами вспыхивал огонек. Игнатьев лежал, тосковал, чувствовал табачную горечь и знал, что в ней – правда. Горечь, дым, крошечный оазис света во тьме – это мир.

2

Это было уже в соскочившем, несущемся мире, и здесь изрыгаемый драконом лютый туман был видим и слышим:

-...Веду его: морда интеллигентная - просто глядеть противно. И еще разговаривает, стервь, а? Разговаривает!

- Ну, и что же - довел?

- Довел: без пересадки - в Царствие Небесное. Штыком.

Дыра в тумане заросла: был только пустой картуз, пустые сапоги, пустая шинель. Скрежетал - и несся вон из мира трамвай.

**********************************************************************

После работы Игнатьев не сразу шел домой, а пил с другом в погребке пиво. <…>

- Я в отчаянии, - говорил Игнатьев, - я просто в отчаянии. Я запутался. Как все сложно. Жена – она святая. работу бросила, сидит с Валерочкой. Он болен, все время болен. Ножки плохо ходят. Маленький такой огарочек. Чуть теплится.<…> Я домой идти просто не могу. <…> Каждый день даю себе слово: завтра стану другим человеком, взбодрюсь, заработаю кучу денег, Валерочку вывезу на юг… Квартиру отремонтирую, буду бегать по утрам… А ночью – тоска.

- Я не понимаю, - говорил друг, - ну что ты выкобениваешься? У всех примерно такие обстоятельства, в чем дело? Живем же как-то.

- Ты пойми: вот тут, - Игнатьев показал на грудь, - живое, живое, оно болит!

- Ну и дурак, - друг чистил зуб спичкой. - Подумаешь, мировой страдалец. Ты просто сам не хочешь быть здоровым, бодрым, подтянутым, не хочешь быть хозяином своей жизни.

- Я дошел до точки, - сказал Игнатьев, впился руками в волосы и тускло смотрел в измазанную пеной кружку.

- А коли так, отдай себе отчет: больной орган необходимо ампутировать. Как аппендикс.

Игнатьев поднял голову, изумился.

- В каком смысле ампутировать?

- В медицинском. Сейчас это делают.

Друг оглянулся, понизив голос, стал объяснять: есть такой институт, это недалеко от Новослободской, так там это оперируют; конечно, пока полуофициально, частным образом, но можно. Конечно, врачу надо дать на лапу. Люди выходят совершенно обновленные. <…>

- Но ведь это ужасно!

- А чего тут ужасного. Великолепные результаты: необычно обостряются мыслительные способности. Растет сила воли. Гармония тела и… э-э-э…мозга. Ты сразу наметишь цель, бьешь без промаха и хватаешь

высший приз.

 

3

И вдруг - из пустых рукавов - из глубины - выросли красные, драконьи лапы. Пустая шинель присела к полу - и в лапах серенькое, холодное, материализованное из лютого тумана.

- Мать ты моя! Воробьеныш замерз, а! Ну скажи ты на милость!

Дракон сбил назад картуз - и в тумане два глаза - две щелочки из бредового в человечий мир.

Дракон изо всех сил дул ртом в красные лапы, и это были, явно, слова воробьенышу, но их - в бредовом мире - не было слышно. Скрежетал трамвай.

- Стервь этакая; будто трепыхнулся, а? Нет еще?

- А ведь отойдет, ей-бо... Ну скажи ты!

Изо всех сил дунул. Винтовка валялась на полу. И в предписанный судьбою момент, в предписанной точке пространства серый воробьеныш дрыгнул, еще дрыгнул - и спорхнул с красных драконьих лап в неизвестное.

*********************************************************************

И жаль, жаль, жаль, жаль остающихся, и я бегу вверх, и, накреняясь, пронесся дачный перрон, и на нем мама и я – маленьким мальчиком, нет, это Валерик – обернулись, кричат, но не слышно.

Он лежал в кресле, ремни отстегнуты, во рту сухо, кружилась голова. В груди – приятное, спокойное тепло. Хорошо! <…>

Доктор поднял взгляд от бумаг. Ну, это – ваще, финиш, офигеть можно. Вместо глаз – дырки.

- Ты чё, шеф, гляделки посеял? – засмеялся Игнатьев. Ему понравился новый собственный смех – вроде визгливого лая. Такой доходчивый очень. – Ну, ты, шеф, даешь! Я в отпаде. Не споткнись, когда к бабам пойдешь. <…> Хлопнул доктора по плечу. Крепкими пружинистыми шагами сбежал с потертых ступеней, лихо заворачивая на площадках. Сколько дел – это ж ё моё! И все удастся. Игнатьев засмеялся.

-Ща в собес или куда следует. <…> Так и так, не могу больше дома держать этого недоноска. Антисанитария, понимаешь. Извольте обеспечить интернат. Будут кобениться, придется дать на лапу. Эт уж так заведено. Эт в порядке вещей.

 

ХРОНОТОП

                                           

                                     

                                                 

Задания для самостоятельной работы

Устно ответьте на вопрос: «О чем пророчествует русская литература в переломные моменты истории?»

Заполнить до конца информационную карту урока1.

Индивидуальное задание. Закончить презентацию.

Д/з. Составить синквейн, первой строчкой которого будет являться ключевое слово в формулировке темы урока.