Мудрилка-жеребенок

Мудрилка-жеребенок.

Богатая и жирная своими стеблями выдалась в этом году трава,  по всей полосе окраины леса. Клевер своими твердыми и красными бутонами, сплетенными  стеблями от самого низа,  всей своей мощью тянулся   к верху. И на ветру он был похож на морские волны, и словно морские ежи качались на кустах в разные стороны его цветки. И наполнялись силой с каждой минутой, гуляющие по ветру разноцветные волны клевера, которые старались скрыться под лесной тенью и прохладой, по всем окраинам зеленого леса. И невозможно было счесть, какие запасы можно было заготовить на зиму из этой травы.

Неделин начинал свой покос чуть свет, когда еще ночь оставалась сидя над рассветными облаками, и только птицы переливами уже не отпускали первые отблески света. И луговые цветы с  наслаждением принимали первые капли росы, как оставленный от ночной мги ее сок, который скоро превращался в сладкий нектар. Неделин, прежде чем собраться с косьбой, непременно умывал в росе руки, потом лицо. И уже ободрившись утренней влагой, пускал  свою косу  под самый корень, лежащего на своих стеблях высокий клевер. Ровные срезанные дорожки трилистника заваливались набок и с прибывающим светом раннего утра замирали, как будто в дреме. И Неделин, от теплого солнца  сначала все приседал с каждым замахом свистящей косы, а потом и вовсе садился на бок скошенного рядка, и выпив кувшин молока в прикуску с хлебом, пускался в сладкий дрем. И чем ярче солнце освещала землю, пуская сочные желтые лучи на свои поля, тем крепче у Неделина становился сон. И только стрекочущие и летающие жуки  могли  обеспокоить его своим жужжанием и достать из сладких грез бывалого табунщика. Но как бы  там ни было, чувство ответственности брало свое и придавало сил, и старик пробуждался под сладкий аромат  свежего покоса, и брался за свое. И мысли на этом лугу тоже были о своем.

Год назад на этом самом месте ожеребилась кобылица. До этого она все никак не могла  обгуляться, несмотря на все попытки конюхов найти ей достойного жеребца. И так, как не известно, когда будет приплод у этой кобылы, совхоз решил ее определить на общественные нужды населения. Где, как правило через пяток лет, любая лошадка превращалась в  старую клячу. Неделин, как бывалый табунщик, не мог смериться с таким решением правления. И черногривая кобыла запала ему в душу. Он видел в ней редкий выпад  мощной грудины и сточенный вытянутый зад бедер к верху. Все это давало понять о редкости породы, такой молодой кобылици. Ну а то, что никак не обгуливалась, он говорил так: «Тот скакун, что увидит, и в загон проберется за такой черногривой кобылой». Так вот только через два годка Неделину удалось ее обгулять с молодым жеребцом, прямо на выставке конезавода. И все тайком конечно и заранее он убедил сторожа конюшни, что у него редкая кобылица, и они стать -сделают хорошее племя. И вообще только серьезным людям, такое по зубам. Все же без  «горючей приправы» не обошлось, и когда у сторожа нос явно округлился и покраснел, все тогда и случилось. Неделин, никак не мог нарадоваться такой случке с рыжим скакуном, и честно говоря, не мог и предположить, что из этой затеи получиться. Как минимум ему хотелось получить рыжего жеребенка и будущего скакуна. Но у природы свои предположения и в летнюю  ночь на рассвете на том самом лугу, где табунщик косил клевер, она дала приплод. Черный и ослизлый жеребенок был, словно цветом той ночи, когда кобыла  жеребилась. И было ощущение, что наступающий рассвет не касался его своим светом, и первые лучи солнца, только еще  ярче делали его черно-смолянистую шкуру. Но природа всегда за свое…Кобыла вскоре вдруг занедужила, и ее свезли к ветеринару, откуда она уже и не вернулась.

Пот стекал на  ворот рубахи и чуть поднимавшиеся пыльца с луга, сделали его колючим. Косилось особенно с размахом и тень от леса, где еще царила ночная прохлада, понуждала Неделина двигаться бойчее, чтобы укрыться от назойливого солнца ближе к лесу. Вспоминалось все табунщику -та кобыла, что дала черноплодного стригунка. «Как и человеку нельзя без родства, так и живости всякой- нельзя одному, словно затвердеет в ней, все живое…Надо Леське пожаловаться, что б она жеребенка  на луг гоняла, ведь не идет за мной, ни в какую…» Неделин уже, как неделю выгонял на выпас молодой табун, а тот сиротка-молодой скакунок, все никак не увязавался за кодлой.

Леська возле крыльца кружилась с собакой по маленькому лугу и когда валилась наповал то после вставала и подходила к двум столбам, где сушились нарезанные дольки яблок и груш. Девочка бережно поправляла марлю и принюхивалась в надежде учуять тот волшебный аромат, что обещал ей Неделин. И она все ждала «ну когда прям -глаз вышибет…ух!- Такой запах.»- Так говорил ее дед. Но яблоки, все по- прежнему, пахли  своей сочностью и  свежестью, как будто их только, что нарезали. «Наверно деду опять почудилось, какие то невозможные ароматы, и их надо только ждать…»-Леська решила пока не принюхиваться к дедовым запасом. И ей захотелось сегодня посмотреть, когда молодой табун с жеребятами пойдут пастись на скошенный луг, где оставшиеся после покоса сочные листочки одуванчика,  будут радовать своим ароматом таких непослушных и прыгучих  молодых жеребят.

Леська, рано по -утру всегда бежала к лесу, где уже скошенный клевер отдавал запах и томился на солнце, словно паря  рекой красок.  И первым делом,  Леська плюхалась спиной на скошенные ряды. И дальше, она переворачивалась на живот и руками, обняв охапку клевера, вдыхала аромат сочных бутонов. Девочка уже давно заприметила на летней конюшне черно-смолистого жеребенка. И ей все хотелось узнать у деда, почему он все время один и никак не хочет идти на выпас вместе с остальным стадом. «Так, сейчас дед выгонит лошадок на скошенный луг, а я тем временем навещу -одинокого коняшку». У Леськи появился план и она знала, что Неделин непременно хочет, чтоб жеребенок быстрее освоился и привыкал к будущему своему табуну. А главное девочке никак не хотелось, что бы такой смешной черный скакунок оставался один в летнем загоне. Послышался многочисленный топот, который доносился по глинистой дороге, и Леська увидела, как ее дед верхом гнал из загона табун к лесу, где на скошенном луге оставалось мелкое разнотравье и служило сочным кормом ля молодого табуна. Леська любила смотреть на маленьких лошадок, которые почти совсем не отходили от своих  больших мам. И ей хотелось тоже поиграть среди бойких жеребят, а главное позаботиться и стать другом,  хоть какому -то жеребенку.

По- началу, девочка решила проверить летний загон и посмотреть все ли лошадки вышли на выпас, и всего ли хватает у них в кормушках. Воротина была распахнута и Леська в припрыжку, почти по -лошадиному вбежала, прямо в летний загон . Лошадей, конечно уже там не было и в кормушках все было ладно, и девочка немного пригрустила, что ей уже не догнать бойких лошадок. . «Что ж делать?- нечего ,пойду и проверю, полны ли запасы воды в бочке и если что, подбавлю». Леська повернулась к выходу и вместе с ней у забора то же, что то повернулось в ее сторону. Девочка немного насторожилась. Ей показалось, как у забора будто шевелилась голова филина, который толь что проснулся, и еще не понял, где он  ночевал. Леська присмотрелась и очень удивилась. Вплотную к забору стоял, черный как смола молоденький жеребенок. Он непрерывно качал головой вверх и к низу. И с каждым болтанием головы казалось, что вокруг него становиться только темнее, и словно ночь совсем рядом так и не смогла спрятаться за свои облака. Или же она уснула своим облаком на молодом скакунке. Леська осторожными шагами пошла к нему навстречу и он неожиданно подпрыгнул двумя копытами к верху. И дальше стал переменаться с ноги на ногу

-Так!...это ты? про кого деда бурчал себе под в бороду. Значит это ты, все стоишь на одном месте и не хочешь пастись на зеленом лугу?

Жеребенок застыл и только уши чуть шевелясь, внимательно слушал все, что происходило в воздухе. Девочка последнее время замечала, как дед жалуется самому себе: «Хоть пошевелил бы ногами и пошел куда, а там глядишь и  пристал бы к какой  кобыле…Эх сирота, только ночь ему мать…» Чем ближе Леська приближалась к нему, тем ей тоже казалось, что все вокруг сияло темнее и ночь может наступить прямо вот- вот, и ей очень захотелось погладить  за ухи жеребенка, которые наверняка не могли уснуть и слушали  каждое мгновенье вокруг себя. Леськи удалось коснуться уха, и жеребенок в ответ ласково стал чесаться об ее ладони.

-Так, а деда говорит, что ты не  с кем не разговариваешь. А, ты вон какой мудрый!- и хочешь с руками моими поиграть. Я всем расскажу, что ты хоть и маленький, но совсем большой мудрилка.

Жеребенок насторожился и даже вроде как застыл. Леська посмотрела на него и решила, что ему не понравилось, если она всем все расскажем

-Ладно, лошадка -только я буду знать, что ты у нас мудрилка, а остальным мы ничего не скажем

В ответ  маленький черный скакунок слегка помотал головой, и Леська решила, что он дал ей свое согласие. Ей захотелось покормить и тем более  Неделин  ни раз жаловался, что совсем не понимает чем питается черная сиротка. И каждый раз когда заходил в загон, так и сердце колыхалось боясь не найти непослушного малыша.

Леська выбежала из загона и меленький черный комочек за ней сделал несколько шагов, но все же остановился ,перед открытой воротиной

-Жди меня! Мудрый жеребенок!

Девочка побежала на только, что  скошенный утром луг ее дедом, и стала собирать мелкую траву, лежавшую в стороне от плотных рядов клевера. Она пальцами сгребла маленькую охапку пахучего разнотравья, и кинулась бежать в  летний загон. Леська забежала на  конюшню, остановилась и никак не могла увидеть своего жеребенка. На заборе девочка увидела висящий хомут с блестящим колокольчиком. Леська решила поиграть колокольчиком и вдруг жеребенок ее услышит. Звон был негромкий, и ей показалось, как сзади что то зашуршало. Она обернулась к выходу и заметила, как за воротиной, что то черное шевелиться –«Вот ты где! А если бы стемнело- тебя бы никому в темноте не сыскать. Ты моя мудрилка, как ночь темна и голова твоя черна!» Леська обрадывалась внезапной находке и побежала к жеребенку. Скакунок насторожился, и девочка развернула ладонь и поднесла пучок травы прямо к его губам. Он фыркнул носом и листья одуванчика и ромашки разлетелись к верху. Леська рассмеялась-«Что же ты, всю свою вкусняшку по ветру пустил!» Жеребенок неожиданно высунул язык и облизал ей ладонь-«Ой меня не кушай, я не зеленая травка- сейчас побегу  и еще тебе принесу!»

Леська быстро побежала к лесу, где большие березы нависали своей тенью над лугом. И там всегда можно было собрать, еще не совсем высохшею, мелкую траву. В воздухе парило влажными солнечными клубами воздуха, и она из последних сил добежала до просторных накошенных рядов  клевера. Девочка решила прилечь на толстый рядок покоса –«Ой, как же я уморилась, как мой дед перед самой ночью. А что же- я, ведь еще день, а я уже без сил. Нет, сейчас полежу немного, и побегу к своему жеребенку. Леська размышляла о своем новом друге- «Надо обязательно повесить ему колокольчик, чтобы он был у меня с музыкой, вот тогда и искать его легче будет, если вдруг где в темноте решит спрятаться. Я его буду звать тогда Музька, чтобы он был еще красивее и мудрее». Леська встала с  и начала пальцами грести мелкую траву, возле больших рядов клевера. Ей хотелось по -больше набрать зеленой травы, чтобы жеребенку хватило до самого вечера. «Только бы он не спрятался куда, а то без звонкого колокольчика его и не сыскать». Леське часто приходилось нагибаться, чтобы грести мелкую траву, и ей даже послышалось, что в ушах что- то начало звенеть и с каждым наклоном все звонче. Она выпрямилась, оглянулась- и застыла в удивлении. От летней конюшни, с веревочкой вокруг шеи, на которой висел тот самый колокольчик. Не спеша, мелкими прыжками к ней приближался  ее жеребенок. «Музька!- как же ты меня нашел? Ты моя самая, умная- мудрилка!

Неделин с улыбкой наблюдал за веселой компанией внучки и жеребенка, сидя на траве. Хомут, который он снял с забора лежал с боку. «Вот и от мамке-кобылы, перешло жеребенку- нужное, и мудрое. Тому звону и сыскать себе свою обитель»…