Поэзия Лилит Козловой. 1. Основные мотивы
В первых стихах Л.Козловой – хронологически – больше печального, трагического, болевого звучания.
Примириться можно со всем:
С тем, что ты - на другой планете,
С тем, что ты - не такой совсем,
И с тобой мы не будем вместе...
С тем, что в солнечный день - темно,
Что мои заблудились мысли,
С тем, что рядом ты все равно
Против воли и здравого смысла...
[28. с 8]
Однажды она написала:
«В Настоящем нет обиды. Здесь живёт Беда…».
В стихах – это беда на двоих, у каждого по-своему, но одинаково болезненная и убивающая.
* * *
Скрутили шею, зажали горло -
А дальше каждый, как мог, дышал...
Лишь в этот выход ты верил твёрдо,
Иного выхода ты не знал...
И час за часом - как год за годом...
А надо чем-то заполнить их...
И горько знать, что не петься одам,
Что смолкла песня в губах сухих...
[28. с.9]
Безысходность. Отчаяние. Тупик. Если одному не нужно – второй бессилен что-то изменить.
Ты был прав - можно жить и врозь.
Ничего, если вкривь и вкось,
И потерян совсем интерес,
И что жизненный тонус исчез...
Ты был прав - можно жить и так.
И не надо сжиматься в кулак -
Надо просто руки сложить
И бездумно, бессмысленно жить.
Я не знала, что это легко -
Жить вот так, от тебя далеко...
Только часто трудно дышать,
Только хочется спать и спать,
Только изредка призрак-ты
Снова блёклые даришь цветы,
И стоишь, отвергая меня
Или вновь восхищённо маня...
И тогда - безысходно мне,
И опять мы вдвоём - в западне...
И внезапно скупая слеза
Заставляет пухнуть глаза...
А назавтра - потухший взгляд
И ответы - совсем невпопад...
И маячит превыше всего:
"Расплени! Не хочу ничего!"
[28. с.9]
Как мы видим, здесь преобладает мотив печали, тоски, безысходности, нежелания жить. Не маячит пока никакого выхода.
Немного позже такой выход появляется – побеждает общий изначальный жизнеутверждающий настрой автора.
Щека в ладонь - и ближе не надо!
Рука в руке - и сердце полно!..
Душой к душе - хоть в письмах - отрада!..
Когда же, Господи, будет дано?..
[28. с.10]
В дальнейшем грустные, минорные мотивы Козловой тут же на протяжении стиха преобразует в жизнеутверждение разного звучания.
В более поздних стихах она сразу как бы отталкивается от нежелательной, печальной или болевой реальности и выводит читателя в надежду или радость.
Зачем ты смотришь вниз?
Смотри на небо!
Там нежный цвет Любви
Закат зажёг.
Там столько
Неизведанных дорог!
Там за руки взялись,
Кто вместе не был!..
И мы с тобой сейчас
Как будто рядом -
Душа в душе,
И тонем в Тишине...
И лунным,
Несказанным водопадом
Надежда проливается
Ко мне...
[28. с.27]
Герой удручённо смотрит вниз, в земную безысходную реальность, а все ответы только в жизни душевной, в любви.
Из раны сочится кровь,
Звеня, прорастает слезами,
Улыбкой цветет и стихами
И славит Царицу Любовь.
Нарциссом поникла боль,
И ландыш лепечет чудесней,
И ввысь вырывается песня:
"Жил-был сероглазый король"...
И видит судьбу авгур,
И светится тихое пламя,
И полнится, полнится снами
Музей восковых фигур...
[29, с.10]
Еще основное звучание – светлая печаль, но она полна умиротворения и жизни. Как и в следующих стихах того же дня:
Пусть те двое идут и идут,
Просто рядом идут облаками,
Яркой радугой, лунными снами,
Мотыльками на майском лугу.
Отпускаю их петь и лететь
И нести Неизбывное Пламя,
Осыпая хмельными цветами
Нас, что будут ходить по земле.
Ненарушенный древний уют
И асфальтовый рай под ногами,
И собаку по шерсти руками...
А те двое идут и идут...
[29, с.9]
Удивительно, что третьи стихи, написанные в тот же день, - уже явный прорыв в жизнь, призыв к радости и самообновлению.
Пока не окончен день,
Пока не окончен час
Пусть жарко цветет сирень
И скачет над крышей Пегас.
Пускай ворожит соловей,
А детям - их первый крик,
В бокалы влаги налей,
Приветствуй суждённый миг!
Всю боль свою прокричи,
Всю душу до дна излей,
Открой потайные ключи, -
Успей же,
успей,
успей!
[29, с.11]
И в четвёртом стихотворении того же дня – явное ликование открывшегося счастья:
- Это же счастье!
- А что же еще?
Это зажегся
Во тьме светлячок,
Это ручей
Побежал по траве,
Иволгой вдруг
Пересмешник-скворец.
Это души
Нескончаемый пир,
Это стихов
Бесконечная ширь!
Это улыбка
Опять и опять!
Будем надеяться,
Будем дышать!
[28, с. 22]
И вот совершенно спокойно описанный выход: принять то, что сложилось на земле, как оно есть. Все ответы – только в душе:
Пиши мне добрые слова,
Лелей прозрачные надежды
И верь, что неба синева
Для душ - извечные одежды.
Что оттого и нет конца
Душе, так искони горящей,
Что повелением Творца
Высь создана непреходящей...
[29, с. 38]
Основным лейтмотивом стихов Козловой последних 14 лет становится радость жизни, оптимизм, ликование.
* * *
Будем смеяться
Счастливым смехом,
Будем, как шарик,
Лететь облаками,
Перекликаясь
Солнечным эхом,
Блёстками памяти,
Звёздными снами...
[29, с. 38]
Параллельно у Лилит рождались стихи-размышления в положительной тональности.
Листопад, златопад, огнепад...
Завершенье надежды весенней,
Дерзновенности летних свершений,
Королевских осенних наград.
Улетаю листом золотым
В тех краях, где извечно Надежда,
Стихотворным вином молодым
Окропляю причуды одежды.
В Тишине без предела и края,
В зыбком свете Нездешних наград
Ничего драгоценней не знаю,
Чем летящей души звездопад!
[27, с. 153]
Как мы видим, всё кончается радостным душевным свечением. Им пронизано много стихов Лилит Козловой.
Это самый высший и типичный для неё мотив многих лет её жизни.
Примириться можно со всем:
С тем, что ты - на другой планете,
С тем, что ты - не такой совсем,
И с тобой мы не будем вместе...
С тем, что в солнечный день - темно,
Что мои заблудились мысли,
С тем, что рядом ты все равно
Против воли и здравого смысла...
[28. с 8]
Однажды она написала:
«В Настоящем нет обиды. Здесь живёт Беда…».
В стихах – это беда на двоих, у каждого по-своему, но одинаково болезненная и убивающая.
* * *
Скрутили шею, зажали горло -
А дальше каждый, как мог, дышал...
Лишь в этот выход ты верил твёрдо,
Иного выхода ты не знал...
И час за часом - как год за годом...
А надо чем-то заполнить их...
И горько знать, что не петься одам,
Что смолкла песня в губах сухих...
[28. с.9]
Безысходность. Отчаяние. Тупик. Если одному не нужно – второй бессилен что-то изменить.
Ты был прав - можно жить и врозь.
Ничего, если вкривь и вкось,
И потерян совсем интерес,
И что жизненный тонус исчез...
Ты был прав - можно жить и так.
И не надо сжиматься в кулак -
Надо просто руки сложить
И бездумно, бессмысленно жить.
Я не знала, что это легко -
Жить вот так, от тебя далеко...
Только часто трудно дышать,
Только хочется спать и спать,
Только изредка призрак-ты
Снова блёклые даришь цветы,
И стоишь, отвергая меня
Или вновь восхищённо маня...
И тогда - безысходно мне,
И опять мы вдвоём - в западне...
И внезапно скупая слеза
Заставляет пухнуть глаза...
А назавтра - потухший взгляд
И ответы - совсем невпопад...
И маячит превыше всего:
"Расплени! Не хочу ничего!"
[28. с.9]
Как мы видим, здесь преобладает мотив печали, тоски, безысходности, нежелания жить. Не маячит пока никакого выхода.
Немного позже такой выход появляется – побеждает общий изначальный жизнеутверждающий настрой автора.
Щека в ладонь - и ближе не надо!
Рука в руке - и сердце полно!..
Душой к душе - хоть в письмах - отрада!..
Когда же, Господи, будет дано?..
[28. с.10]
В дальнейшем грустные, минорные мотивы Козловой тут же на протяжении стиха преобразует в жизнеутверждение разного звучания.
В более поздних стихах она сразу как бы отталкивается от нежелательной, печальной или болевой реальности и выводит читателя в надежду или радость.
Зачем ты смотришь вниз?
Смотри на небо!
Там нежный цвет Любви
Закат зажёг.
Там столько
Неизведанных дорог!
Там за руки взялись,
Кто вместе не был!..
И мы с тобой сейчас
Как будто рядом -
Душа в душе,
И тонем в Тишине...
И лунным,
Несказанным водопадом
Надежда проливается
Ко мне...
[28. с.27]
Герой удручённо смотрит вниз, в земную безысходную реальность, а все ответы только в жизни душевной, в любви.
Из раны сочится кровь,
Звеня, прорастает слезами,
Улыбкой цветет и стихами
И славит Царицу Любовь.
Нарциссом поникла боль,
И ландыш лепечет чудесней,
И ввысь вырывается песня:
"Жил-был сероглазый король"...
И видит судьбу авгур,
И светится тихое пламя,
И полнится, полнится снами
Музей восковых фигур...
[29, с.10]
Еще основное звучание – светлая печаль, но она полна умиротворения и жизни. Как и в следующих стихах того же дня:
Пусть те двое идут и идут,
Просто рядом идут облаками,
Яркой радугой, лунными снами,
Мотыльками на майском лугу.
Отпускаю их петь и лететь
И нести Неизбывное Пламя,
Осыпая хмельными цветами
Нас, что будут ходить по земле.
Ненарушенный древний уют
И асфальтовый рай под ногами,
И собаку по шерсти руками...
А те двое идут и идут...
[29, с.9]
Удивительно, что третьи стихи, написанные в тот же день, - уже явный прорыв в жизнь, призыв к радости и самообновлению.
Пока не окончен день,
Пока не окончен час
Пусть жарко цветет сирень
И скачет над крышей Пегас.
Пускай ворожит соловей,
А детям - их первый крик,
В бокалы влаги налей,
Приветствуй суждённый миг!
Всю боль свою прокричи,
Всю душу до дна излей,
Открой потайные ключи, -
Успей же,
успей,
успей!
[29, с.11]
И в четвёртом стихотворении того же дня – явное ликование открывшегося счастья:
- Это же счастье!
- А что же еще?
Это зажегся
Во тьме светлячок,
Это ручей
Побежал по траве,
Иволгой вдруг
Пересмешник-скворец.
Это души
Нескончаемый пир,
Это стихов
Бесконечная ширь!
Это улыбка
Опять и опять!
Будем надеяться,
Будем дышать!
[28, с. 22]
И вот совершенно спокойно описанный выход: принять то, что сложилось на земле, как оно есть. Все ответы – только в душе:
Пиши мне добрые слова,
Лелей прозрачные надежды
И верь, что неба синева
Для душ - извечные одежды.
Что оттого и нет конца
Душе, так искони горящей,
Что повелением Творца
Высь создана непреходящей...
[29, с. 38]
Основным лейтмотивом стихов Козловой последних 14 лет становится радость жизни, оптимизм, ликование.
* * *
Будем смеяться
Счастливым смехом,
Будем, как шарик,
Лететь облаками,
Перекликаясь
Солнечным эхом,
Блёстками памяти,
Звёздными снами...
[29, с. 38]
Параллельно у Лилит рождались стихи-размышления в положительной тональности.
Листопад, златопад, огнепад...
Завершенье надежды весенней,
Дерзновенности летних свершений,
Королевских осенних наград.
Улетаю листом золотым
В тех краях, где извечно Надежда,
Стихотворным вином молодым
Окропляю причуды одежды.
В Тишине без предела и края,
В зыбком свете Нездешних наград
Ничего драгоценней не знаю,
Чем летящей души звездопад!
[27, с. 153]
Как мы видим, всё кончается радостным душевным свечением. Им пронизано много стихов Лилит Козловой.
Это самый высший и типичный для неё мотив многих лет её жизни.
